«Глупая Эверли». Внушение Рота оставалось в силе. Я не могла сбежать.

Тяжелые шаги становились все громче, пока не стали напоминать раскаты грома. Я даже услышала хриплое дыхание своего преследователя… шелест листьев… взлет птицы, когда насекомые затихли. С кем мне предстоит сразиться? С фейри или птицоидом? Не все ли равно? Конечный результат оставался неизменным: я вернусь к Роту.

Я прикусила язык, почувствовав вкус крови. Я подвела Хартли, и подвела себя. Все, что я могла сделать сейчас? Приготовиться к удару.

Крепкое тело врезалось в меня, сбивая с ног. Очевидно, мой преследователь не понял, что я остановилась, иначе не набрасывался бы на меня, как квотербек.

Я перевернулась в воздухе, что позволило моему похитителю принять на себя большую часть удара и смягчить мое падение. Однако он без колебаний перевернул меня на спину, прижав своим весом.

Рот!

Он растянулся на мне. Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша. Лазурный туман клубился над лесом, подчеркивая суровую мужественность его черт. Я видела ярость… и желание?

— Как у тебя получилось? — потребовала я.

Он зарычал, но ничего не сказал. Потому что не мог говорить. Я должна была ему разрешить.

— Скажи мне, — потребовала я. — Говори.

Объяснение вырвалось из него.

— Минус любого внушения? Другие люди. Они никогда не связаны теми же ограничениями. Викандер почувствовал, что что-то не так, и пробрался в мою палатку. Я не мог самостоятельно подняться с кровати, и он вынес меня на руках. Я не мог следовать за тобой сам, поэтому Саксон меня пронес.

Тьфу. Я допустила ошибку. Следовало более конкретизировать свое внушение. Приму к сведению. В следующий раз буду действовать лучше.

Я приготовилась отдать следующий приказ, но чудак на букву «м» опередил меня, прорычав:

— Ты не сделаешь этого снова. Не будешь внушать моим людям или принцессе Трули. Не будешь сифонировать от меня, моей семьи или моих друзей. Или Ноэль, или Офелии. Или у жителей Севона.

Новое внушение жестоко убило слова на моем языке.

— Если я не буду сифонировать, — проворчала я, — то не смогу себя защитить.

Я ждала, надеясь, что он откажется от своего последнего требования…

Он сделал еще один шаг… в другом направлении.

— Чтобы гарантировать, что не станешь выкачивать энергию у тех, кого я не назвал, ты начнешь носить крученое ожерелье, — сказал он. — Больше ты не будешь представлять опасности для других.

«Не обращай внимания на панику, иди вперед». Я не спрошу у этого самодовольного принца о том, что такое крученое ожерелье или как оно работает. «Ненавижу его!»

Используя свой самый нежный голос, я сказала:

— Посмотри на себя, ты любишь свою магию. Если бы ты потерял способность к внушению, ты бы попытался увеличить свою силу другими способами, например, причиняя вред невинным людям? Нет. Только не могущественный Рот. А если бы тебе пришлось причинять боль другим, чтобы спасти своего отца или Фарру? Ты бы сделал это?

Его глаза прикрылись.

— Ты все еще не раскаиваешься. Все еще гордишься своими действиями.

Горжусь? Нет.

— Я должна извиниться за то, что сделала все возможное, чтобы сбежать от своего надзирателя? Меня привлекут к ответственности за то, что я пыталась спастись? Нет, это не ужасно. Наказание должно соответствовать преступлению. Я согласна выслушивать твою болтовню о том, какая я злая. Да. Это победа. Это многому меня научит.

Почему я просто не промолчала? Почему продолжала делать ему больно?

Хотела ли я, чтобы он сорвался?

Да! Тогда тоска по нему исчезнет.

— В тебе есть все, что я презираю, — прошипел он.

Оскорбление могло бы быть менее болезненным, если бы я не почувствовала его желание, прижатое к моему животу.

— Считаешь? — я почти мурлыкала. — Ты уверен в этом? — я видела его в бою. Он был тверд как скала. Без колебаний убил своего друга. А сейчас? Со мной? Он дрожал. У меня была власть над ним. Над ним! Самым сильным человеком, которого я когда-либо встречала. Восхитительная, неотразимая сила, не требующая магии.

Это знание дало мне сил. Я добавила:

— Думаю, для уточнения можно спросить монстра в твоих штанах.

Он зарычал. Рот выглядел голодным, и, черт возьми, я совру, если скажу, что это не пробудило во мне ответный голод.

— Кстати, — сказала я, — на твоем лице все написано. Ты так смотришь на меня… как будто я — это все, чего ты когда-либо хотел… — черт побери! Этот взгляд начал морочить мне голову и заставлять желать того, чего я не должна желать. Например, прощения и второго шанса. — Ты не ненавидишь меня, Принц. Тебе не нравится то, что я все еще одета.

— Я не хочу такую девушку, как ты. Я отказываюсь. — его мышцы, казалось, надулись от агрессии. — Ты слишком смелая, непредсказуемая и дерзкая.

Другими словами, совсем не похожая на Аннику, фрейлину, с которой он встречался. Еще одно оскорбление, смягченное его физической реакцией на меня. Раздутые зрачки. Тяжелое дыхание.

— Ты оскорбляешь меня, — сказала я, — или помогаешь мне составить резюме? — принц Рот Чарминг мог не принимать это, но он уже чертовски меня хотел.

Выглядя измученно, он сказал:

— Я борюсь за свою жизнь.

Я не испытывала сожаления с тех пор, как избавилась от своего горя. Но сейчас? «Боль, боль, боль». Она не прекращалась.

— Тебе нравятся увядшие цветы? — я хотела коснуться его волос, хотела провести языком по его губам и медленно сорвать с него одежду. «Дура!» — Ты мечтаешь об увядающих цветах?

Он проигнорировал вопросы, вместо этого расширив список моих предполагаемых недостатков.

— Ты эгоистичная. Жадная.

— Думаю, ты имеешь в виду яростная и решительная.

— Коварная. Не заслуживающая доверия.

— Для моих врагов — да. И даже больше.

— Бесстыдница, — прошипел он.

— Не забывай об отказе раскаиваться. — пока я говорила, его внимание оставалось приковано к моим губам. Я облизнула губы, вызвав у него стон. — Бедный Рот. Как трудно, должно быть, восхищаться тем, что ты, по твоим словам, ненавидишь.

«Кто я?» Когда я научилась так дразнить и издеваться?

Он грубо сказал:

— Ты мне не подходишь во всех отношениях.

Мое сердце пропустило удар, легкие сжались, кожа натянулась, а мысли спутались.

— Уверена, что так… но ты все равно меня хочешь. Может быть, ты хочешь меня именно поэтому.

Он посмотрел на мои губы, и я облизала их.

— Господи, помоги мне, — пробормотал он, — я все равно хочу тебя.

Это признание шокировало меня.

— Неужели мой прекрасный принц хочет быть плохим? Мы должны сняться в реалити-шоу. Сказочные принцы сошли с ума.

— Плохим. Да. Пусть буду плохим. — он застонал и поцеловал меня, просунув свой язык в мой рот.

Вкус виски опьянял мои чувства. Я хотела большего, нуждалась в этом, мое сопротивление исчезло. Кого я обманывала? Его давно уже не было. Контроль? Его тоже нет. Прошлое и будущее перестали существовать. Я сосредоточилась на Роте, цепляясь за него. Цепляясь за этот единственный идеальный момент, теряя себя… никогда не желая быть найденной снова.

Мне отчаянно хотелось большего, всего. Нет, нет. Я хотела свободы. Я, черт возьми, не хотела предлагать ему то, чего он не заслужил и не заслуживает. В любую секунду я могла вырваться, жестоко рассмеяться и назвать его дураком за то, что он купился на мой трюк.

В любую секунду…

После всего, что он сделал, как я могла его хотеть? Не знаю. Но…

Я хотела. Хотела его. Я неистово отдалась поцелую. Желание освободиться забыто. Я уже, так сказать, прыгнула с моста. Падение было неизбежно. Почему бы не насладиться им?

Когда он вспомнит, кем я была… а он вспомнит… то оттолкнет меня. Он хотел мое тело, да, но ему не нравилась вся остальная часть меня. Все предельно ясно. Я была брешью в его эмоциональной броне. Потому что, конечно, большая плохая колдунья использовала магию, чтобы обмануть его и заставить отжечь со мной.