Когда полог палатки опустился на место, я бросила последний взгляд на Трули, увидев отвращение на ее лице.

«Смотрите, как Эверли притворяется, что ее сердце не разбито. Ненавидимая родителями и сестрой-близнецом».

Судьба-2. Эверли-0.

— Сядь на кровать, — сказал Рот, его голос, как дым, наполнил меня. — Ты останешься там, пока я не разрешу тебе встать.

Еще одно внушение. Мои ноги по собственной воле привели меня к мехам. «Ненавижу это! Ненавижу его! Ненавижу себя».

— Признай это, — сказала я, неуклюже садясь. — Внушение — единственный способ заполучить девушку.

Мышцы снова напряглись на его челюсти. Он сел за стол, сделанный Викандером. Завтра фейри с помощью своей магии превратит этот стол и стул в металлические опилки.

Рот налил себе… виски?

— Ты сказал, что презираешь свою магию и никогда не используешь ее, — сказала я, как будто он нуждался в напоминании. — Как замечательно, что ты решил сделать для меня исключение.

Он налил, выпил и посмотрел на кинжалы, лежащие в центре стола. Мои кинжалы.

Я никогда не была внутри его палатки и теперь изучала каждую деталь. Через небольшое отверстие в крыше выходил дым из костра. Здесь было всего четыре предмета мебели… стол, стул, металлический сундук и кровать с мехами, созданная из зачарованной сумки.

Однажды он подшутил надо мной, что ему нужна горничная. Он преувеличивал. У него все было чисто и аккуратно. Именно такой он хотел видеть свою жизнь.

— Я не сажала тебя в тюрьму, Рот. Я не убивала твою мать и брата.

— Отец Николаса месяцами держал нас взаперти в темнице, — огрызнулся он. — Сначала он использовал меня, чтобы манипулировать матерью и братом. Когда понял, на что я способен, мой возраст уже не имел значения. Он тоже выкачивал из меня силу. Я чувствовал это каждый раз. Как теряю ее. Как слабею. Потом ты сделала тоже самое, что и он. Будто единственное, что было важно во мне — это моя магия.

«Снова задыхаюсь».

— Когда извинилась, я говорила серьезно. Мне жаль, что я причинила тебе боль. Если тебе нужно пролить мою кровь, чтобы простить меня, то так тому и быть. Пролей мою кровь. И тогда мы сможем расстаться.

Темные шелковистые локоны упали ему на лоб. Он провел рукой по прядям — жест чистого разочарования, но при этом в нем чувствовалась мальчишеская аура. Ложь! Он не был мальчиком… он был королевским воином.

— Если я отпущу тебя, — сказал он, — ты будешь забирать силы у других. Причинять вред другим.

— Я забирала силы у других, но никогда не причиняла вреда намеренно. Я просто… делала то, что необходимо, чтобы защитить себя и свою семью.

Он налил еще один стакан виски и выпил его.

— Кажется, я нашел то, что искал. Итак. Завтра мы отправимся в Севон.

Он нашел яблоко?

— Я не понимаю.

— Сколько раз Трули была уверена, что мы рядом с Яблоком Жизни и Смерти? Но мы так и не нашли его. Теперь я знаю, что у тебя есть способность высасывать силу из целителей, убивая их и даруя жизнь другим. Жизнь и смерть. Ты можешь отрицать это сколько угодно, но я знаю, что ты — яблоко, Эверли.

— Может, и так, — прошептала я, шокируя его.

Он два раза моргнул, как будто у меня выросли рога.

— Но ты… лицемер, Рот. Ты используешь мои способности, пока они нужны тебе. Ты сделаешь все что угодно, чтобы спасти свою семью, какой бы отвратительной она ни была, но горе тому, кто сделает то же самое для своей.

Покончив с ним и с этим днем, я откинулась на кровать. Фобия! Мое сердце подпрыгнуло. Она сидела на подушке.

— Я укушу принца. А ты убегай —

Милая паучиха! Она только что проявила ко мне больше доброты и поддержки, чем мой собственный близнец. «Ты не станешь помогать мне. — я мысленно произнесла слова, как делала это с Ноэль, надеясь, что он услышит. — Я колдунья, а значит, твой злейший враг. К тому же, я не могу убежать отсюда. Внушение не позволит мне».

— Мы не враги. Мы друзья. Я помогаю друзьям —

Она действительно меня слышала. Она также знал обо мне все и все равно проявила участие. «Спасибо, милая, но я должна отказаться. Если ты поможешь мне, принц может причинить тебе вред. Я бы предпочла, чтобы ты осталась в живых».

— Я помогу —

«Может быть, ты сможешь это сделать, не приближаясь к Принцу. Можешь разорвать веревку, связывающую мои запястья?» Могла ли я на это надеяться?

Пока Рот выпивал очередную рюмку, надеясь, что он слишком отвлекся, чтобы заметить, Фобия переползла на мою руку, чтобы перегрызть веревку.

Прошла минута, вторая. Наконец веревка оборвалась, и я выдохнула. Малышка сделала это!

«Спасибо!»

— Эй. Что ты делаешь? — Рот говорил невнятно?

Что делать с моей вновь обретенной свободой?

Притворившись, что мои запястья все еще связаны, я показала ему палец.

— Моя мама говорила, что у зла может быть много лиц. К твоему сведению, сегодня оно носит твое.

Он налил и выпил еще одну рюмку и проворчал:

— Что это значит?

— Это означает «сосредоточься», идиот. Подсказка… идиот это ты. Однажды, когда ты поумнеешь, ты пожалеешь о своем отношении ко мне.

Он наливал, выпивал. Смею ли я видеть в этом пьянстве уязвимость… для меня? Если он потеряет сознание до того, как я заставлю его избавиться от навязчивой идеи…

— Перестань пить и начни наслаждаться моментом, — сказала я. — Я в твоей власти, принц. Так прояви милосердие.

Снова налил.

— Думаешь, у меня хватит милосердия на колдунью? — выпил.

— Это я связана и нахожусь в опасности. Почему ты пьешь?

Он посмотрел на меня.

— Колдуны — паразиты. Пиявки.

Его оскорбления были подобны колючкам, засевшим глубоко в моем сердце и выпускающим яд.

— Колдуны — такие же люди, как и ты, с чувствами, надеждами и мечтами. — используя самый непристойный и грубый голос, на который я была способна, я спросила: — Или ты пытаешься намекнуть, чтобы я отсосала у тебя? — учитывая, сколько намёков было брошено в мой адрес, все могло быть.

Рот поперхнулся.

Я выпрямилась, одаривая его своей самой ужасной улыбкой. На этот раз он не засмеялся.

Если я сделаю то, что собиралась, он возненавидит меня еще больше. Навсегда.

Может ли он ненавидеть меня сильнее?

— Рот? — используя связь между нами, я впитала его силу, принимая столько, сколько могла, так быстро, как только могла. Через несколько секунд внушение покалывало мой язык.

Он побледнел и пошатнулся на стуле.

Чувство вины вспыхнуло с новой силой. Я только что сделала его слабым, напомнив ему о прошлом, которое он предпочел бы забыть.

Прежде чем он успел остановить меня, я сказала:

— Ты разрешишь мне подняться с кровати и больше ничего не скажешь.

Он открыл рот, но из него не вырвалось ни звука. Рот откинулся назад, разочарование проступило на его лице. Если бы мое сердце не было грудой обломков, я бы снова разбилась. Это было испытание, и я его провалила.

«Неважно». Срывающимся голосом я добавила:

— Ты не произнесешь ни слова, пока я не разрешу. Ты не будешь нападать на меня, причинять мне боль или преследовать меня, когда я выйду из этой палатки. А я выйду из этой палатки.

Снова нахмурившись, еще глубже и мрачнее, он зашагал по палатке, приближаясь…

Я ожидала, что принц рассмеется мне в лицо. Вместо этого он повиновался моему приказу, в его глазах сверкала ярость.

— Ты можешь встать, — сказал он, скрипнув зубами.

Смеясь, я встала и погладила его по щеке.

— Хороший мальчик. А теперь садись на кровать.

Его мышцы напряглись, сигнализируя о том, что он борется с моим внушением, но в итоге сел. Рот смотрел, кипя от злости, как я собирала свои вещи и убирала кинжалы в ножны.

— Мне любопытно, — сказала я. — Знаю, что ты хотел проверить меня, но ты также достаточно умен, чтобы не позволить колдунье победить. Почему не заставил меня прекратить выкачивать из тебя энергию?