На бумажке написано два слова: имя.

«Лев Вейнман».

Некоторое время мы с недоумением смотрели на это имя, и вдруг Рыжий задохнулся.

– Ах ты куу-урва, – зашелся он. – Курва мать, мерзота рогатая!..

– Какой еще Лев Вейнман? – с недоумением спросил я. – Кто такой Лев Вейнман?

– Лев Вейнман – это Малыш, – мертвым голосом проговорил Морган.

3.

– Мне надо идти, – сказал я, когда Рыжий наконец выдохся и прекратил бегать по площадке и дурным голосом орать всякие глупости.

– Пошли, – сказал Морган.

– Капитан…

– Я иду с тобой, и это не обсуждается, – отрубил он.

– Я тоже, – дрожащим голосом сказал Рыжий.

– Послушайте меня минуту, – сказал я. Морган смотрел на меня, как будто примеривался дать в морду. Рыжий держал себя за плечи руками и кусал губы. – Я-то ведь ему нужен, – сказал я (медленно, чтобы сквозь аффект пробиться к их разуму). – Он там с меня, теоретически, сейчас пылинки сдувать должен. А вы? Он вас просто пристрелит, и всё. Ну, или тоже в заложники возьмет, того лучше. Мне это надо?

Мы сидели под парапетом и думали. Вернее, думали они, а я просто ждал, пока они привыкнут к мысли, что им предстоит отпустить меня в Лабиринт одного.

– Всё будет просто, – наконец сказал я. – Эликсир я, разумеется, оставлю здесь. Найти Вуула наверняка будет легко, я просто найду ту организацию, которой принадлежит этот логотип. Да он меня и сам найдет – он в этом заинтересован, а возможностей у него много. Ну, в крайнем случае свяжусь с Арчевым. Ну вот, встречусь с Вуулом, послушаю, что ему надо. Пообещаю всё, что он хочет. Потом вернусь, и мы обсудим, что делать дальше.

– Ну да. Что может пойти не так? – пробормотал Рыжий.

– Ему нужен эликсир, – сказал Морган.

– Самая главная моя задача – убедиться, что Малыш жив и в безопасности, – сказал я. – И обеспечить, чтобы он был в безопасности, пока мы придумаем, что нам делать. И обеспечить это нужно срочно. Так я понимаю.

– Правильно понимаешь, – пробормотал Морган. – Вот ведь зараза…

– Другое дело, что это может оказаться блефом, – сказал я. – Но это мы проверить тоже не можем, если будем сидеть здесь. К тому же вряд ли он блефует: он контору заставил на себя работать, и похитить ребенка для него очень легко.

– А Граница далеко отсюда? – спросил Рыжий.

– Туда, – я показал вверх по лестнице, куда ушла беловолосая. – Надо выйти на плато и идти на север. Если сейчас выдвинемся, ближе к вечеру дойдем.

– А сколько он уже там? – спросил Морган. – Кто помнит, когда мы его видели в последний раз?

Никто не помнил.

– Позавчера, – сообразил Рыжий. – Я сидел на кухне и видел в окно, как он идет в направлении сада.

– Ну то есть, с большой вероятностью, Малыш уже два дня находится в заложниках у хозяина Ямы, – сквозь зубы сказал Морган, – а что в Яме происходит с детьми, мы знаем…

– Он не в Яме, – сказал Рыжий. – И никогда там не будет, если мы с вами хоть чего-нибудь стоим. …Слушайте, а почему нам не обратиться... в Город? Ведь у них же есть... и Свора, и Охотник, и наверняка не он один. И они умеют... много что, – он воодушевился. – Если они умеют дистанционно лечить, вдруг они умеют так же воевать? Поколдуют, и Малыш фьють – и в Стране? Ну, или сделают так, что ему ничего не будет, что там Вуул ни делай?

– Ты думаешь, они такое могут?

– Тот музыкант наверняка может.

– А с чего ты взял, что он будет свободен?

– Это Свободная Страна, – сказал Баламут, и мы с Морганом переглянулись с досадой. Иногда оборотень все-таки вел себя удивительно легкомысленно.

– И как мы его найдем?

– Машу... попросить.

– А если она не захочет помогать?

– Маша… не захочет?..

– Даже не в Маше дело, – сказал я. – А если они, все эти музыканты, городские, мудрецы, если они просто решат, что такое большое дело важнее жизни... одного маленького цыпленка? Помните, как этот музыкант нам тогда сказал? У нас зашла речь о Малыше, и он сказал: «Он всего лишь маленький цыпленок».

– Да, так он и сказал, – пробормотал Морган.

– Именно так. Возьмут да отберут у нас «выпейменя», чтобы мы самодеятельности не устраивали. Мы же, млин, лабиринтцы! У нас же всё по-другому в голове устроено!.. Ну, может, потом сделают что-нибудь для Малыша. А может, и нет. Может, это окажется слишком сложно.

– Не может такого быть, – сказал Морган.

– Ты хочешь рискнуть?

– Ну, – сказал он поскучневшим голосом, – это надо еще обмозговать…

Что там мозговать, подумал я. Да и сам ты понимаешь, что мы ничего никому не скажем – даже Маше.

– Рыжий, ты понял? – спросил я. – Что надо молчать об этом?

– Что? Да, конечно, – не пошевелившись, сказал Баламут. Он сидел, откинувшись на каменный испод парапета, и неподвижными глазами смотрел в небо.

– Рыжий, – проговорил Морган. – Отрази нас.

– Это я виноват, – сказал Баламут. – Если бы я не ходил к этому шаману, то Вуул бы и внимания на нас не обратил до сих пор. Трепал бы кого-нибудь другого.

– Не мели ерунды, – с досадой сказал Морган.

– При чем тут ты и твой шаман? – сказал я. – Если бы ты к нему и не ходил! Как это помешало бы Вуулу украсть Малыша? Вуул просто нашел самое слабое звено в операции. Это я и есть. Я же единственный лабиринтец, участвующий в миссии. Я вообще удивляюсь, как они меня до этого допустили.

Мы еще посидели. А потом я сказал:

– Мне надо идти.

– Да, – сказал Морган.

Мы поднялись. И вдруг увидели глаза ЧП.

ЧП сидел перед узкой верхней лестницей неподвижно и смотрел на нас круглыми глазами. В его глазах светилось самое настоящее отчаяние.

4.

– Судя по всему, ты с нами не согласен, – сказал Морган. Он сидел на парапете, упираясь руками в колени.

ЧП, сидящий прямо перед ним, глухо тявкнул в знак подтверждения.

– И кто тебя спросит? – гневно спросил Рыжий. ЧП даже не повернулся к нему, неподвижно глядя на Моргана.

– Знаешь, мне бы не хотелось игнорировать твое мнение, – задумчиво сказал Морган. – И что нам, по-твоему, надо делать?

ЧП вскочил и пробежал к нижней лестнице, и залаял оттуда, и вернулся к Моргану, и снова пробежал, и сел возле лестницы, глядя выжидательно.

– Рассказать девчонкам? – задумчиво переспросил Морган. – Ты тоже так думаешь?

Пес вскочил и гавкнул, вскинув голову. Рыжий презрительно сказал:

– Еще один стратег на нашу голову.

– ЧП, – ласково сказал Морган. – Ты же сам всё слышал. Вуул ищет лояльного проводника, способного выдать ему эликсир. И Аптека прав: безопасность такого проводника для него сейчас действительно в самом большом приоритете. Мы просто должны выяснить, что угрожает Малышу. Если мы хотим его спасти, это единственный выход: послать туда проводника для переговоров. Маша сделала бы то же самое. А Митя для этого – кандидатура самая лучшая, потому что нам надо убедить Вуула, что мы готовы принять его условия, и для этого скрываем сделку от Города. Ведь он считает нас слабым звеном. А иначе он давил бы не на нас, а на кого-нибудь еще. Если Город вмешается сейчас, то Вуул может испугаться и пойти на попятную, и тогда… шансов у Малыша останется гораздо меньше. Аптека вернется, и мы решим, что делать дальше.

Да-да, это правильно, подумал я. Хорошо, если ЧП действительно будет так думать.

Пес сидел, опустив голову. Потом вскочил и посмотрел на меня. Прыгнул и прижался к моей ноге.

– ЧП, ты чего? – изумленно спросил я.

– Он хочет пойти с тобой, – сказал Рыжий и задумчиво посвистел.

– Ты… хочешь пойти со мной?

Пес отвернулся с независимым видом.

– Но зачем?!

Пес посмотрел мне в глаза с тяжелой укоризной.

– Это не такая плохая идея, – хмуро сказал Морган. – Если он там снова станет человеком, то очень даже сможет помочь.

– Я бы на это не стал рассчитывать, – возразил я. – Да он и сам так не думает. Или думаешь?