– Мы думали об этом, – доброжелательно кивая ему, ответил Аптека. – Должно быть, я спалился, когда той девчонке, виолончелистке, оппозиционерше, ту теслянскую книгу передал прямо в СИЗО.

– Я тебе говорил, что надо дождаться, пока она выйдет, – проворчал Морган, и Аптека махнул рукой.

– Легче было дождаться морковкиного заговонья. Да эта девчонка, может, и вообще тут ни при чем. Кто знает возможности конторы!

Это была очень здравая мысль. Рыжий, например, всех возможностей конторы не знал, несмотря на то, что вырос практически внутри нее.

– Но ты не беспокойся о конторе, – кивая, сказал ему Аптека. – Мы уже сожгли хвосты.

Они не пытались перекидываться; Рыжий не понимал, почему. Если бы они захотели, то смогли бы. В отношении Моргана Рыжий был этому даже рад, потому что от этого волчары он и без того предпочел бы держаться подальше. Но тут у него не было выбора, потому что компанию Моргана предпочитал проводник.

Проводник был Рыжему нужен. Во Фриланд следовало провести Нику.

6.

– Ника. Вспоминай. Я от тебя не отстану.

Братец уже полчаса сидел верхом на стуле посреди его комнаты в кампусе. Он выглядел почти как человек – без дредов! – был спокоен и непрерывно улыбался в тридцать два зуба. По правде говоря, в настолько адекватном состоянии Ника не видел его со школы.

Но его тревожило, что Герман неотвязно требует от него вспомнить неизвестно что.

Какую-то Ту Сторону.

– Мы были маленькие, – снова монотонно завёл брат. – У нас была игра. В Ту Сторону. Помнишь?

– Может быть, – осторожно проговорил Ника. Ничего подобного он не помнил.

– Ну! Мы играли в лесу, лазали по скалам. Там были гномы. Помнишь? Они делали всякие интересные машинки и даже почти настоящих зверей. И можно было хоть когда туда ходить, и мы одно время чуть не каждый день ходили. – Герман остановился и с недоумением спросил сам себя: – А кто же из нас был первым?.. Я не помню… Ника, а кто из нас был проводником? Неважно, – рассудил он. – Вспомню потом. Наверное, есть способы выяснить.

Ника слушал его, всё больше тревожась.

– Мы ходили к морю, – продолжал Герман, улыбаясь во весь рот, и на секунду Нике показалось, что он видит не великовозрастного болвана-наркомана, в которого с годами превратился его брат, а прежнего Геську, всегда ходившего за ним хвостиком, смешливого и классного рыжего дошколенка. – Собирали там камушки. Тебе еще очень нравились алмазы, такие, большие, сточенные до кабошонов. Их там дополна по пляжам валяется. Мы даже один раз катались на дельфинах под водой… Помнишь?

– Гесь, – сказал Ника, – при чем здесь дельфины? Да, мы были на Южном Ари Атолле. В тот год, когда я пошел в школу. Там нас катали на дельфинах. – В памяти что-то мелькнуло. – Ты еще тогда прыгнул с камня в море и чуть не утонул. Отец еще в ту поездку ни с того ни с сего купил яхту.

– Какой еще нахрен Южный Ари Атолл, – раздельно проговорил Геська. – Это же был Фриланд. Мы только тогда не знали, что он так называется. И это не отец купил яхту, это мы ее принесли из Фриланда. Лодочку из половины пальмового ореха. Вспоминай! Ты не помнишь? И лисиц не помнишь? И как я перекидывался? Я уже тогда умел перекидываться в лису, – заявил он хвастливо. – И тебя теперь могу научить. У тебя получится. Хочешь?

Вот тогда-то Николай и понял с ужасом настоящую причину необычайной бодрости и веселья Германа.

Дело было в том, что его брат окончательно скурил себе мозги.

– Геська, – проговорил он осторожно, лихорадочно соображая, как теперь быть, – а может быть…

– Ничего не может, – строго отклонил его возражения Геська. – Ты тоже будешь лисом. Не тигром. Это, знаешь ли, сразу видно. Да ты не трусь. Тебе понравится. Это круче всего, что только можно себе представить, – он мечтательно улыбнулся и снова требовательно уставился на Нику. – Ну? Вспомнил?

– Возможно, что-то… – осторожно проговорил Николай. – А ты… там был?

– Ну! – Геська в восторге подпрыгнул на стуле. – Помнишь, вы недавно разрабатывали одного чудилу? Моего сокурсника, Димку Печкина? Я вам еще помешал? Так вот он оказался проводником!

Эти слова заставили Нику мгновенно собраться. Всё это было как-то связано с той недавней провальной операцией. В бреду Германа было рациональное зерно: видимо, он что-то где-то видел или даже вошел в близкий контакт с объектом. Это надлежало использовать. Служба была в приоритете перед семьей.

– Он умеет искать гейты, – беспечно рассказывал Геська. – Порталы в Свободную Страну. Он мне говорил, что у него вряд ли получится открыть портал для тебя, но это ерунда. Как это не получится! А если не получится, найдем другой способ! – он мечтательно улыбался. – Мы тебя отсюда вытащим, вот увидишь. Теперь всё изменится! Мы выйдем на свободу!

– Хорошо, – осторожно сказал Николай, нащупывая почву. – И ты мог бы… устроить нам встречу?

– Еще бы! Сейчас у него дела – надо передать почту. А потом конечно. А как же! Но ты вспомнил? Хоть что-то?

– Очень смутно, – сказал Николай. Видимо, отец был прав, и они имели дело с нитью чьей-то шпионской сети. – Но я бы хотел с ним познакомиться. А кому он… передает почту?

– Да какая тебе разница, – сказал Герман весело. – Тебе не об этом надо думать. Тебе вспоминать надо!

– Но это важно, – сказал Николай. – С кем он встречается? Может быть… эти люди нам могут чем-то помочь.

– Какая чушь! – воскликнул Геська. – Как нам адресаты-то могут помочь, они же обычные лабиринтцы!

И вдруг он остановился. Он сидел неподвижно и смотрел на Нику глазами в пол-лица.

– Или ты это о чем? – спросил он, старательно выговаривая слова, как будто у него свело челюсти.

– Напомни мне, – сказал Николай. – Ты же хотел мне о чем-то напомнить? Как их зовут? Где они встречаются? Как обеспечивают связь?

Геська отшатнулся.

– Ты что, – пробормотал он, – ты хочешь… сдать их конторе?!

Ах, как жаль. Ника совсем упустил из виду, что сумасшедшие бывают очень сообразительными.

– Гесь, – сказал он. – Давай начистоту. Ты попал в дрянную, опасную историю, но всё еще можно исправить. Это ведь взрослые игры, ты понимаешь? Ты ведь просто по глупости ввязался в эти дела. Ты ведь знаешь, где у них явки? Ты мог бы сотрудничать и пойти как свидетель. А так…

Герман вскочил со стула.