— Скажите мне, уважаемый лорд Блэквуд. — начала королева, стряхивая лепестки роз со своей парадной, инкрустированной бриллиантами брони.

— Почему вы объявили мою просьбу как приказ? Неужели вы не знаете государственных законов? Даже будучи королевой, я не вправе издавать указы самолично. Скажите мне, это некомпетентность, или диверсия?

— Ваше королевское величество, — уверенно начал Блэквуд — обстановка сейчас нестабильна, граждане могут расценить вашу просьбу как слабость…

— С каких это пор, лорды решают, что и как должны расценить граждане?

— С пятнадцатого века, ваше величество. — усмехнулся Блэквуд.

— В таком случае, я могу расценить ваше объявление как подрывную деятельность. По случаю сегодняшнего торжества, и дня фактического прекращения гражданской войны, я буду к вам милосердна. — сказала королева, и подошла вплотную к лорду. — Но учтите, маленькая ложь, порождает большое недоверие. Если я замечу за вами хоть один подобный поступок, который смогу расценить как деятельность направленную на подрыв доверия к королевской власти, я лишу вас титула. Отныне, я имею на это право.

Лорд Блеквуд угрожающе близко подошел к королеве, пристально посмотрел ей в глаза и тихим голосом сказал:

— Вы не первый “монарх” восседающий на том троне в женском платье, и уж тем более не последний. Если хотите править долго и благополучно, чего мы вам искренне желаем, вам придётся усвоить одну важную истину. Монархи приходят и уходят, а аристократы остаются.

— Не слишком ли дерзко вы себя ведёте, для парня не знающего что такое симбиотическое синаптозамещение?

— Я знаю что это такое, ваше королевское величество.

— Откуда вы это можете знать? Неужели вы были в настолько тесных отношениях с Вишневским, что он вам поведал? — Сказала королева, и вильнув ухом вызвала охранников.

— Вот вы как значит, ваше величество. — Сказал Лорд и собирался покинуть кабинет.

— Не торопитесь лорд, я биолог не хуже Вишневского, а ещё я вам могу показать наглядно.

Королева подошла к окну, и попросила у охранника мобильный телефон.

— Молодёжное крыло, британской социалистической партии, сейчас выбирают представителей косвенным голосованием, а выбор генерального секретаря прямым голосованием. Взгляните, лорд Блэквуд, среди тех кого они выбрали нет ни единого члена БСП. Это всё новые лица никак не связанные с вами, и ничем не обязанные вам.

Королева допустила ошибку. Королю нельзя было вступать в конфронтацию с такими влиятельными приближенными как лорд и его парламент. Да даже если бы военные и полиция были бы фанатично преданы короне, на такое противостояние мог пойти только монарх самоубийца.

— Всё. Они сделали свой выбор. — сказала королева, и направилась в большой холл для приема представителей.

Сорок недовольных человек, и Джомни ожидали королеву в огромном старинном зале дворца. Все они были воодушевлены, и уже присматривали себе подходящие кабинеты в здании правительства. Они молча усмехались друг другу и предполагали не будет ли корона болтаться на маленькой эльфийской голове.

Но лишь только королева вошла в зал, чуткий слух Джомни услышал на лоджии сверху звук натягивания тетивы блочного лука. Королева улыбалась и двигалась навстречу, Джомни несколько раз глянул на неё, потом на лоджию и закричал изо всех сил, но было поздно. Стрела просвистела прямо у него над головой, и воткнулась в незащищенную броней шею королевы. Королева упала на пол, Джомни бросился к ней, и видя искаженное ужасом лицо Нимхэ, чуть не расплакался.

Стрела проткнула горло и диск шейного позвонка, разорвала нервы и вышла насквозь.

— Уже ничего не сделаешь, малыш Абэба. — прошептал эльф. — Стрела была отравлена.

Джомни сорвал свой пиджак, и аккуратно положил под голову эльфийке. Эльфийка тихо вздохнула, улыбнулась Джомни. и стала медленно закрывать глаза.

— Нет нет, смотри на меня Нимхэ, не закрывай глаза! — чуть не плача восклицал Джомни.

Но эльфийка лишь улыбнулась и тихо сказала:

— Я ничего не мог сделать, Джомни, Я думал что оступился, но это единственный шанс, шанс для Нимхэ….

Вдруг за спинами джомни и его представителей послышался удар и крик, а затем грохот и хруст. Все обернулись, но успели заметить только, как кто-то в чёрном пиджаке летел с лоджии и ударившись головой о каменный пол размозжил себе череп. Все сразу же посмотрели наверх, в зал начали забегать охранники и целиться на лоджию.

На лоджии стояла стройная женская фигура, она была одета в сиреневую клетчатую рубашку и держала в руках окровавленный лук. Когда солдаты рассмотрели лицо девушки, они опустили оружие и раскрыли рты в удивлении. На перилах лоджии стоял ещё один Нимхэ, собственной персоной.

Пока все стояли в шоке от изумления, Нимхэ спрыгнул с восьми метровой лоджии как с табуретки, и бросив лук на пол, устремился к королеве.

— Что же ты наделал, Костас… — сказал Нимхэ оглядывая ранены эльфийки.

— Прости меня Нимхэ, я… я… Я не могу жить с этим. — последовал тихий ответ.

Нимхэ был грустнее чем когда либо, он гладил раненного по голове, и обречённо качал головой, пока его губы подрагивали, а глаза наливались слезами.

— Я думал что это, это просто слизистая, я думал что цель оправдывает средства, но я ошибался. Я жестоко ошибался… — сказал раненый и грустно закрыл глаза — Не говори моим родным об этом, Нимхэ. Скажи что я затонул с остальными.

— Я никогда к этому не привыкну. — дрожащим голосом прошептал Нимхэ.

— К чему?

— К потере друзей. — сказал Нимхэ и с его подбородка закапали слёзы.

— Привыкай, Нимхэ.

— Меня зовут Войцех. — шепотом ответил Нимхэ.

Но костас не ответил. Он только закрыл глаза и перестал дышать.

Нимхэ заплакал. Он прижался лицом к своему другу, и долго не мог его отпустить. Джомни осторожно подошел к Нимхэ и положил руку ему на плечо. Тот шмыгдул носом, и встал обняв Джомни. Все сорок человек, которых привёл с собой Джомни были простыми людьми, не лишенными эмпатии, они не решались оскорблять трагическую смерть эльфа ни единым звуком. Джомни молча сопроводил плачущего Нимхэ к скамейке, прикрыв его своим телом, от вида санитаров, забирающих тело Костаса.

— Может мы в другой раз зайдём? — Спросил Джомни один из его последователей.

— Дайте мне минутку. — сказал Нимхэ, и отвернулся в сторону.

Нимхэ ещё долго сидел на скамейке неподвижно уставившись в пол. Но через некоторое время он встал, протер свое лицо платком, собрался с мыслями и направился к приглашенным представителям.

— Ну как, легко нам монархам живётся? — спросил он гостей оглядев их остекленевшим решительным взглядом.

— И уберите это дерьмо из моего дворца! — закричал Нимхэ своим охранникам. указывая на труп убийцы.

— Это ведь Блэквуд? Джейкоб Блэквуд? — спросил Нимхэ кто-то из представителей.

— Да. Как видите, кто-то пытается дискредитировать вашу организацию. А я даже независимое расследование толком никому поручить не могу. Придётся самому всё разруливать.

Нимхэ сделал паузу, слуги принесли ему стульчик, и Нимхэ распорядился поставить импровизированный трон, напротив рядов скамеек прямо в холле зала. Он сел, оглядел партийцев и сказал им:

— Как вы видите мой парламент ненадежный хлам. И мне нужны новые лица в правительстве, что думаете?

— Мы здесь не для того чтобы служить очередному узурпатору. — громко сказал кто-то из второго ряда.

— Да-да, знаю, коммунизм, классовая борьба, всё такое. Но вас всего десять процентов, вы не сможете в таком состоянии построить свой коммунизм.

— Мы преданы своему делу, и мы закончим его рано или поздно. — угрожающим голосом сказала белая женщина из первого ряда. И вам нас не остановить.

— А с чего вы взяли, что я буду против? Пойдемте.

Нимхэ встал и пригласил последовать за собой. По дороге к нему подбежали охранники, тот на секунду замедлился и сказал им:

— Пол нужно отмыть нормально, если понадобится, возьмите концентрат лаурилсульфата из моей мастерской. Пойдёмте, пойдёмте.