Железная дорога от Роулинса до Бентона была готова наполовину. Когда состав остановился и за окном вагона, увидев Лео, закричали и заулюлюкали от радости рабочие, я готова была заплакать. Лео путешествовал лежа, и мужчины вошли, чтобы вынести его на жестких носилках. Мы со свекром задержались в вагоне, наблюдая за радостью на улице.

— Мистер Лоуренс… - обратилась я к улыбающемуся мужчине, чье внимание сейчас было сосредоточено на сыне, чуть не потерянном совсем недавно. - Я понимаю, что могу ошибиться или же… что-то исказить, но…

— Продолжай, девочка. Я, мне кажется, знаю, что ты хочешь сказать, - поддержал меня Альфред.

— Оскар… Я не верю ни единому его слову. А Лео не верит, что тот совершенно серьезно заявил мне, что я пожалею. Думаю, вы знаете, что я была… вернее, считалась его невестой.

— Да, я в курсе. А про Оскара Лео мне ничего не говорил, - теперь Альфред был внимателен к моим словам. И хоть продолжал наблюдать за праздником за окном вагона, губы его напряглись, на лице заиграли желваки.

— Оскар пришел как-то в Бентоне, как раз когда Лео не было дома, и заявил, что будет мстить нам обоим. Лео не поверил мне, когда я рассказала, и даже разозлился на меня. А потом… тот случай на дороге. В день взрыва. Оскар не планировал ехать туда. Я приехала засветло и пока что-то делала в палатке, ожидая Лео, Оскар прибыл на участок, который был практически закончен. Через пару дней лагерь бы двинутся дальше. Соответственно, взрывчатку перевезли бы ближе к Бентону, а потом и вовсе далеко вперед. Туда, где сейчас она нужна для земляных работ.

— Ты хорошо знаешь дело, Виктория, - Он посмотрел на меня внимательно и с нетерпением стал ждать продолжения.

— Я знаю обо всем, что творится на дороге. Лео рассказывает мне, мы делимся друг с другом идеями. Так вот… Когда Лео вернулся в палатку, почему-то ему потребовалось снова уйти. Но ненадолго. Я, устав с дороги, задремала. А проснулась от взрыва. И потом, оказалось, Оскар затащил меня в дом из-под дождя, раздел до исподнего и ушел, оставив дверь открытой. Зачем он приходил? Чтобы показать, что он в этот момент был в лагере?

Альфред снова очень внимательно посмотрел на меня и опустил глаза. Потом встал и заходил по достаточно просторному купе с кроватью. Он то садился, то снова начинал вышагивать, будто обдумывал что-то очень важное.

— Он постоянно был рядом со мной, пока я жил без вас в вашем доме, Виктория. Ежедневно заходя издалека, убеждал меня, что вы не пара: ведь тебя интересую лишь деньги для твоего убыточного дела, - мистер Лоуренс присел рядом со мной, на секунду глянул в окно, видимо, чтобы убедиться, что Лео там все еще занят и нас не прервут.

— Но, - я почувствовала, как щеки мои запылали, как к горлу начал подкатывать ком, - но это неправда. Вы можете сами посмотреть бухгалтерию. Все идет очень хорошо. Если у меня на счете не так много денег, это значит лишь, что я их постоянно вкладываю в развитие. Мистер Лоуренс, вам ли, как бизнесмену этого не понимать?

— Да, я видел какую-то часть документов. Прости меня, но ваш секретер остался открытым. И еще… все, что строится на берегу… эта фабрика. Она требует больших вложений.

— Да, именно туда уходят деньги. На фабрику, за сырье и на зарплаты. Я не задерживала выплаты рабочим ни разу. И они верны мне. По крайней мере, те, кто приближен, - постаралась как можно более уверенно ответить я.

— Да, возможно, только вот… Оскар говорит, что заметил недовольство и в Бентоне вот-вот начнется бунт, - теперь он смотрел на меня с некоей долей недоверия, но ожидая разъяснений.

— Это вранье, - я решила не раскрывать план Пенелопы, которая, по всей видимости, смогла запустить его в работу. Сейчас, когда Оскар считает, что вокруг меня назревает бунт, планируется срыв строительства железной дороги, потому что всегда одно влечет за собой другое. Когда проверяющие, которых, я уверена, Оскар уже пригласил, начнут допрашивать людей, а я достану все отчетные документы, где фиксируются все выплаты, поймут, что этот паренек просто кричал: «Волки!», стараясь подмочить мою репутацию, ему придет хана. Он окажется идиотом, кликушей и сумасшедшим придурком.

Я решила рисковать, возможно, несколько даже впасть в немилость или недоверие своего свекра. Сейчас мне важно было отстоять Бентон, поднять на ноги мужа и избавиться от главного врага. Оскар бил по всем направлениям, видимо, решив, что не мытьем, так катаньем заставит нас страдать. Даже если он не хотел убить Лео, а просто думал нас напугать, это ужасно. Что в голове у этой твари, я даже не представляла.

— Хорошо, разберемся со всем позже, а сейчас нам нужно быть с ним, - мистер Лоуренс улыбнулся, заметив, что Лео смотрит на нас, ожидая нашего выхода, взял шляпу и открыл дверь, выходящую на насыпь. Я пошла за ним. Нам помогли пересесть в коляску, а для Лео подогнали телегу, на которой было оборудовано полусидячее место. Благодаря дополнительной системе из ремней, его кресло как-бы немного нависало над самой телегой. Это было сделано для дополнительной амортизации.

Я тронула Уорена за плечо и улыбнулась. Он понял меня и тоже улыбнулся мне. Этому человеку я верила безоговорочно, как Сэму, Пенелопе или Ленни. Душу грело, что мы с Лео смогли собрать вокруг себя таких людей. Видимо, это и было помощью Бога. И правда, чтобы сделать хорошо, он посылает настоящих друзей, а не деньги или власть.

В Бентоне нас ожидал еще более теплый прием: дома было тепло и чисто, пахло выпечкой, горели лампы. Но самое главное: нас встречали наши, ставшие родными люди. Даже люди повыходили из домов, чтобы встретить нас, и радостно хлопали в ладоши.

Пока Уорен и Сэм переносили Лео в дом, я успела заглянуть на задний двор, чтобы обнять своих «девочек», выразить им свою благодарность за то, что дома все хорошо и дела на фабрике не останавливаются ни на минуту.

Отец Лео остановился в новой гостинице над нашим салуном и планировал задержаться здесь. Я хотела на утро снова завести с ним разговор. Мне казалось, что весь город чего-то ждет. И не исключено, что проверку. Он, естественно, больше переживает за дорогу, которой все это тоже коснется. Скорее всего, он даже не задумывается о моем бизнесе, ведь это мелочи в сравнении с его бизнесом. Но я была намерена биться за своё детище.

Рано утром Лео суетился в ожидании Уорена. Пока я одевала его, он раз пятнадцать заставлял посмотреть в окно, чтобы, не дай Бог, людям пришлось его ждать. Я видела, что он не хочет быть в тягость, поэтому не обижалась. Он привыкнет, а со временем, когда встанет, все это забудется, как плохой сон.

— Представляешь, тот вагон, в котором мы ехали?.. - Лео завтракал, разговаривал со мной и продолжал высматривать в окно своих сопровождающих.

— Да, очень удобный, - ответила я, надеясь, что Уорен не задержится и этот торопыга не выведет меня из себя с самого утра.

— …Теперь это место, где я буду наблюдать за работой. Он остается прицепленным к нашему паровозу.

— И почему мы не додумались до этого раньше? Это же очень удобно! Тебе не пришлось бы жить в палатке, - ответила я, действительно подумав, что мы и правда упустили комфорт из вида.

— Еще чего! – Лео улыбался, и я готова была все терпеть за эту его улыбку. - А все остальные? Это сейчас мне можно разлеживаться и рассиживаться в постели, поглядывая за работой в окно. А раньше я не смог бы вести себя как…

— …Барин? – предположила я.

— Д-да… только это выражение моей мамы, - сделав удивленную рожицу, ответил муж.

Уорен и Сэм быстро перенесли Лео на телегу. Альфред с Оскаром поехали следом за Лео в коляске. Я посмотрела на небо. Ни единого облачка. Солнце поднимается нехотя в осенней дымке. На желтеющей траве, словно стеклянные бусы, блестит ледяная роса.

— Ну, здравствуй, осень, - прошептала я. - Ты здесь уже хозяйничаешь во всю, а мы только-только вернулись. Обещаю, что не пропущу твое начало в будущем году.