Агнес ведь какая-никакая актрисулька. Или что она там делала? Жонглировала, глотала шпаги? Не похоже. Вероятнее всего, она играла на сцене роли несчастных возлюбленных. Мне не нужно искать ей работу! Она у нее есть. Нам просто нужна сцена. Нужен небольшой «сельский клуб». По-местному это скорее всего называется салоном, или как привыкли мы на слух из фильмов, салуном.

— Ну, салон, значит, салон, - с этими словами я и уснула довольная, понимая, что дел и забот я себе значительно прибавила.

Не поняв в первые минуты что, творится на улице, я чуть не выскочила в рубашке. Но потом вспомнила о пришедшей ночью Агнес и поторопилась одеться. «Будильника» еще не было, а это значило лишь одно: Ирэн решила устроить представление перед всеми, кто сейчас встанет, отправится к реке или начнет готовить завтрак. По улице, сразу после нашего гонга, начинают шататься толпы бородатых мужиков. Часто недовольных из-за похмелья и вечной нехватки денег. Они тоже любят понаблюдать за чужими разборками. Ставки в Бентоне делаются даже на дерущихся из-за куска хлеба кур на дороге.

— Я разнесу к чертям всю твою фабрику, Вики. Выходи и выводи мою девку, - орала Ирэн.

— Я думала дамы вашего возраста и вашей профессии спят в это время, - я вышла на крыльцо, отметив, что Луис с чашкой чая уже занял свое место. Мужчины возле гонга даже забыли, что он должен сейчас греметь, и переводили взгляды с Ирэн на меня.

Мадам в этот раз была одета куда более скромно, нежели обычно. Даже ее бюст не вываливался из тугого корсета, который, к слову, делал ее талию такой тонкой, что казалось, она вот-вот сломается пополам. Старое синее платье, застегнутое на все пуговки на груди, некое подобие чепца на голове и видавшая виды безрукавка делала ее похожей на жену фермера.

— Если скажешь еще хоть слово, я тоже не стану молчать. Ты не лучше нас! Жила с мистером Лоуренсом в одном доме, притворяясь его сестрой, а сейчас срочно вышла за него замуж!

— Это мое дело, Ирэн. И Агнес тебе не видать, как спокойной жизни в старости, - спокойно ответила я и заметила, что на дорогу выбегают из борделя девушки. В их числе была и заспанная Маргарита, подруга нашей ночной гости.

— Маргарита, я предлагаю тебе тоже там не задерживаться, чтобы не накликать на свою честь дурного.

— Замолчи и не лезь в мои дела! – заорала на всю улицу Ирэн, и народ воодушевленно загоготал. Обстановка накалялась, и именно в этот момент с заднего двора вышла Агнес.

— Я не пойду к вам, мадам. Вы не купили меня, взяв мне билет в этот посёлок и пообещав дать возможность заработать много денег. Я все уже решила. Марго, милая, прошу, иди ко мне. Не оставайся там. Не слушай ее, - тихо просила она свою подругу. Та же, опустив голову, зашла за спины девушек и осталась стоять там.

— Марго, я дам вам хорошую работу! – не унималась я, видя, как Агнес переживает за нее. – Нет, ты не будешь работать на фабрике. Мы откроем салон. Красивый, со сценой, и вы будете там выступать. Никто не посмеет вас и пальцем тронуть. Желающих посмотреть шоу будет куда больше, чем желающих попасть к мадам, - я говорила все громче и громче, стараясь достучаться до девушки, но не видела даже ее лица за спинами товарок.

Я уже думала, что все провалилось, но как только мужчины заулюлюкали после моих слов о салоне, согласно и довольно замотали головами, она вышла и посмотрела на Агнес, а потом на меня.

— Вы мне обещаете? – срывающимся голосом спросила она.

— Обещаю. У нас будет свой театр. Все рабочие будут ходить в него, и не только они. Мужчины с шахты тоже захотят увидеть настоящих актрис из Бостона, - уверенно проорала я, заметив, что Ирэн стоит, как вкопанная, и дышит, словно загнанная лошадь.

Комната для прислуги становилась все теснее и теснее. Сэм с братом ушли спать в баню на стройку, оставив в комнате женщин. Я было думала позвать новых девушек в свою комнату, пока не вернулся Лео, но мудрая Пенелопа сама заговорила на эту тему, видимо, поняв, что за идея есть в моей голове:

— Мистер Лео редко приезжает домой, и может заявиться даже ночью. Если ты думаешь подселить их к себе, я бы не советовала.

— Да, ты права, Пенелопа. Я и правда, хотела уже просить Сэма принести матрасы в дом. Что бы я делала без тебя…

— Видимо, растрачивала бы свою доброту направо и налево, - засмеявшись, ответила Пенелопа и приобняла меня за плечи.

Лео, как и предположила моя подруга, приезжал неожиданно, и чаще всего, только на ночь. Он холодный пробирался в постель, и я, не находя слов от радости, просто обнимала его и грела. Он никогда не будил домашних и напрочь отказывался от ужина.

В полной тишине он обнимал меня в ответ, заставляя задерживать дыхание от прикосновения его ледяных рук, но я так хотела повторения того первого поцелуя, что терпеливо жмурилась, пока руки не согреются на моей спине.

И он, конечно, целовал. Целовал так, что замирала моя душа, мое тело словно растворялось в его руках.

— Как же я люблю тебя, Вики, - шептал Лео засыпая, а я гладила его плечо и боялась даже что-то пожелать еще, кроме этой нашей любви. Мысль, что он мог бы меня и не полюбить страшила хуже всего.

— Я первая призналась тебе, мальчишка, - шептала я, и Лео, уже пребывая во сне, просто улыбался в ответ на мой голос. Утром он не мог вспомнить, о чем мы говорили перед сном. И я не признавалась, что он засыпал, а я шептала ему что-то о своей любви, о том, что имя мое Любовь. И мне становилось легко от этой правды, нашептанной в самые прекрасные минуты нашей жизни. И пусть для него мои слова сливались в некий песенный фон, я выговаривалась и делилась с ним тем, что целую жизнь даже не прикоснулась к любви, хоть и слышала о ней постоянно.

Рано утром мы завтракали, стараясь не дать понять прислуге, что мы встали, но предательский дымок из трубы, словно заклинание, вызывал навязчивую Элоизу, которая начинала суетиться.

— Если бы не кофе, я ни за что бы не показал своего присутствия, - расстроенный пришедшей Элоизой, Лео начал одеваться.

— Ты мог бы приехать на целый день, - предложила я, - или пораньше вечером, чтобы мы могли все вместе поужинать, и пораньше лечь спать. Тогда-то они точно отстали бы от нас, - я всматривалась в его мимику, ища хоть какой-то намек на то, что он слишком уж утрирует наши отношения, слишком преувеличивает свою любовь, но он был спокоен и уверен.

— Не могу, птичка моя, - Лео бросил собираться, присел на стул, потянул меня к себе и усадил на колено, - мы только отошли от Роулинса. Представляешь, паровоз везет шпалы и рельсы, мы укладываем их перед ним, и он проезжает по ним вперед, и так до бесконечности, пока дорога не дойдет до нужного места.

— И тебе необходимо быть там постоянно?

— Почти. После того, как состав заезжает на только построенные пути, мы проверяем готовый отрезок, гоняя его взад – вперед. Рабочие могут скрыть недочеты, а я увижу. Но есть одно «но». Через пару недель мы будем так близко, что я смогу приезжать на ночь каждый день. Как только работа закончится. Сейчас же, ездить больше часа туда и обратно слишком накладно. Я боюсь проворонить что-то важное.

— Хорошо. Теперь я буду ждать эту пару недель с замиранием сердца. Но я и сама могу навещать тебя, правда? – предложила я.

— Конечно! Только выезжай не поздно, а лучше, с кем-то их поселка попутно. Я предупрежу Уорена, чтобы тебе сообщали, - Лео прижал меня к себе и прикоснулся теплой ладонью к моему лицу. Хотелось сидеть так как можно дольше.

— Вот и договорились, - я заметила, как к дому подъехал Оскар, и поспешила уйти в спальню.

— О! Оскар сегодня едет со мной. Давай позавтракаем с ним, - словно забыв о том нашем разговоре, ласково предложил Лео. И я не смогла отказать, боясь, что вернется его обида.

Оскар был вежлив и словоохотлив. Между ним и моим мужем, казалось, на столько хорошие отношения, что любой бы позавидовал этой дружбе. Они говорили о работе, о том, что в городе есть только парочка типов, за которыми стоит присмотреть. А еще Оскар зачем-то упомянул Льюиса и Пенелопу. Я даже подняла голову от тарелки.