«Мы побежали. Выздоравливай. Потом всё обсудим».

Он кивнул, положил телефон и направился на улицу.

Стоило ему приоткрыть деревянную дверь веранды, как на него хлынул поток леденящего ветра; он сразу прочувствовал все свои раны, ожоги, мокрые повязки и оголённую кожу, как будто их подсветило яркое солнце.

Коу глубоко вдохнул, поморщился, ощущая болезненную ясность окружающего пространства, посмотрел на деревья, которые шумели за пределами дворика, и присел.

Прямо сейчас в его голове царило необычайное опустошение. Все мысли казались ему тусклыми и отдалёнными.

Возможно, это было благостное состояние.

Так продолжалось неизвестное количество времени.

Он просто смотрел на деревья, через кроны которых пробивалось чистое голубое небо.

Наконец его губы прошептали:

— Сенсей…

— Мёртв. Верно мальчик, верно… А теперь оденься, а не то схватишь простуду, заболеешь и умрёшь. Представляешь, как это будет нелепо?

— А?

Коу вскочил и немедленно напрягся.

Его мышцы заныли от боли; он едва не поморщился, однако сдержался и крикнул:

— Кто здесь?

— Я. Кто же ещё, — ответил ворчливый голос.

Коу пристально посмотрел по сторонам и вскоре почувствовал в равной степени растерянность и тревогу — вокруг совершенно никого не было. Неужели его противником был невидимка? Сенсея рассказывал, что и такие, «бестелесные» духи тоже бывают, хотя и встречаются они довольно редко.

Он попытался припомнить, как победить такое создание, как вдруг произошла удивительная вещь:

Черепашка, которая всё это время сидела возле стены, вдруг приподнялась на задние лапы, присела, посмотрела прямо на него своими чёрными глазами и… Сказала:

— Что такое, мальчик? Или ты меня не узнал?

Коу сморгнул.

Жёлтая черепашка хмыкнула и помотала головой:

— А ведь я говорил ему, что следует заранее меня представить… Было бы не совсем осторожно, однако иной раз следует поступиться правилами, чтобы избежать подобных нелепых происшествий. Он и правила! Можешь себе представить? Глупость, сущая глупость. Ну всё, прекращай таращиться. Что, никогда не видел говорящую черепаху?

— Вы… Роши? — пролепетал Коу.

У него было твёрдое… или нет, или напротив совершенно не твёрдое ощущение, что земля стремительно убегает у него из-под ног.

— Мастер Роши! — более суровым голосом заявила черепашка и посмотрела на него своими большими чёрными глазами.

Коу… кивнул.

Вскоре он уже сидел посреди храма, перед лицом черепашки, на голове у которой вдруг появилась учёная шапочка, и слушал лекцию, в которой последняя рассказывала, что некоторые Стражи обладают настолько сильной негативной энергии, что сохраняют свои воспоминания после того, как пройдут через колесо Сансары; что иной раз они снова рождаются людьми, иной — не совсем; что Орден старается их находить, после чего даёт всевозможные административные должности, — поскольку в данной форме они закономерно теряют большую часть своих боевых способностей.

Наконец она рассказала ему, что Стражи всегда работают парами; что именно он, Роши, был напарником и начальником Сенсея, настоятелем храма, который следил, чтобы всё было в порядке, когда последний отравлялся на свои командировки.

— Сам думаешь, почему он говорил, что здесь безопасно? Да, это особое место, «место силы», но ещё потому что здесь бы Я. Ясно тебе, мальчик?

Коу кивнул.

Рассказ черепашки действительно был предельно стройным и понятным, — особенно когда она попросила его запустить презентацию, — и всё же поверить в него было… проблематично.

Но ещё страннее, если бы Коу отказался принять происходящее на фоне своего опыта и перед лицом более чем вещественных доказательств. Именно поэтому, когда «мастер Роши» закончил свою лекцию и сказал, что Коу волен задавать ему любые вопросы, последний помялся некоторое время, а затем спросил первое, что пришло ему в голову:

— Сенсея действительно… — и запнулся.

— Мёртв? — произнесла черепашка запретное слово. — Верно, мальчик, верно… У Стражей… тяжкая доля. Иной раз нам приходится идти на жертвы ради блага мира и всего черепашества… Он был героем, мальчик, одним из лучших. Поистине, сегодня мы понесли тяжкую потерю…

Коу прикусил губы.

Перед ним снова пронеслись подробности прошедшей ночи.

Сенсей действительно был очень сильным. Ему не нужно было жертвовать своей жизнью. Он сделал это ради него. Если бы он не бросился на вырочку, если бы остался на месте, тогда…

«Ты вполне мог не спасать мальчишку, не подставляться. Возможно, если бы у тебя было несколько больше времени на размышления, ты бы так и поступил…»

«Именно поэтому мне важно было сделаться всё как можно быстрее…»

— Хватит, — раздался спокойный старческий голос.

Коу вздрогнул и посмотрел на свои напряжённые руки.

На зеленоватых повязках набухали бурые пятна.

— Это… — проговорил Коу. — Я виноват в его…

— Глупость, — отрезала черепашка. — Ты много о себе думаешь, мальчик, — прибавила она. — Он сам принял это решение. Поверь, я знал его намного дольше и прекрасно понимаю его характер. Если он решил, что твоя жизнь важнее его собственной… Значит, у него были на то причины.

Он был… прагматичным человеком. Всецело преданным нашему делу с тех самых пор, как… Впрочем, не мне рассказывать эту историю. Он хорошо подумал, прежде чем жертвовать своей жизнью. Возможно, он увидел в тебе нечто, что принесёт нашему делу великую пользу. Возможно… — черепаха помотала головой. — Ты меня понимаешь, мальчик?

Коу молчал.

Это не были слова утешения, отнюдь; напротив, по мере того, как черепаха, Роши, говорил, ноша у него на сердце становилась всё более тяжкой.

Неужели Сенсей действительно считал, что он, Коу, будет ценнее себя самого? Но ведь это невозможно. Он был совершенно бесполезным. Нет, несколько раз у него получалось сделать нечто дельное, но прямо сейчас он чувствовал, что не имеет права об этом вспоминать; напротив, у него перед глазами снова и снова маячили образы своих поражений.

— Понимаешь? — спросила черепаха напряжённым голосом.

— … Кажется, — ответил Коу и покосился в сторону, не смея встречать большие чёрные глазки.

Он боялся заявить о своих мыслях. Ведь это было всё равно что сделать жертву Сенсея совершенно бессмысленной.

— Хорошо, — кивнула черепаха. — Хорошо, мальчик. Запомнил это, запомни и крепись, ибо вскоре тебя ждут великие испытания…

— Испытания?

— Верно. Ведь они ещё здесь, и они вернутся.

— Они…

Перед глазами Коу возник мальчик, старик и наконец мужчина, с ног до головы замотанный чёрные повязки.

Он и сам не заметил, как его ногти вонзились в обгоревшие ладони.

— Сейчас ты в безопасности. Перед смертью он сильно ранил эти создания — повредил их телесные оболочки. И всё же когда они восстановятся, а это случится, неминуемо, то снова попытаются открыть портал, и тогда ты и твои друзья будут единственной преградой между миром, в котором они обитают, между темнейшим измерением, в котором томятся страдающие души, и твоей собственной реальностью.

— Но… но ведь есть другие Стражи, — заволновался Коу.

В данный момент он меньше всего был уверен в своей способности «спасти мир».

Особенно от монстров, для которых раздавить его было проще, чем прихлопнуть заурядную мушку.

— Если бы, ох если бы… — продолжала черепаха. — Все они заняты. У всех свои дела и заботы. Ведь нас осталось совсем немного.

— А вы, Мастер Роши, вы…

— Я черепаха.

— А?

— Я не могу сражаться в этом теле. С обычным духом я справлюсь, но не более того. Тем не менее тебе повезло, ибо отныне Я буду твоим учителем. В этом деле я, хм! — черепашка вскинула голову и прищурилась. — Лучший! Не волнуйся, либо мы сделаем из тебя настоящего Стража, либо…

— Что?

— Либо нет.

— …

…

…

…

Начинать тренировки прямо сейчас не имело смысла. То есть, они вообще не имели смысла, реальную пользу приносила только медитация, но в данный момент, когда Коу был ещё ранен, они смотрелись бы совсем странно. К тому же парню всё ещё следовало пройти через период меланхоличной рефлексии, который обязательно закончится обретением новой решимости — тогда и возьмёмся за работу.