— Вы даже не пытались спасти Михаила? — вместо этого спросила я. — Он же наш брат! Как она не попыталась?

— Мы искренне надеемся, что дух Михаила не будет сломлен его похитителями, и что младший наследник стойко продержится до нашего прихода, — внезапно пробасил Руслан. — Но ваша мать, как и её армия, не выдержат сопротивления объединённых кланов всех стран в лице Полумесяцев и влияния совета.

— Руслан прав, — подтвердил Иван, проигнорировав мой потемневший взгляд. — Поэтому тебе придётся постараться, София. Не заставляй младшего расплачиваться за твои ошибки.

— Когда вы придёте снова? — поинтересовалась я. — Предположим, что у меня получится узнать то что вам нужно и остаться при этом хотя бы живой. Когда мне вас ждать? Могу попробовать послать сову, но, боюсь, что местные жители уже съели их всех.

Не без удовольствия я наблюдала, как скривилось лицо Ивана. Поджав губы, брат ответил:

— Даю тебе две недели. На этот раз тебе лучше не подводить маму.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, Гризон сделал ко мне уверенный шаг и, грубо схватив за горловину свитера, отбросил на пару метров назад.

Я с шипением остановила себя от падения, ухватившись за шершавые и слегка острые стены. Всё, что мне удалось увидеть последним, были фиалковые глаза Гризона, вспыхнувшие сдерживаемым гневом, и новую изогнутую печать в его здоровой руке. Он с размаху стукнул ею о ворота, одновременно с этим переступая порог обвала. По чёрному металлу начали расползаться новые белые трещины, которые испарялись через секунду после.

— До скорой встречи, маленький Вестник, — попрощался мужчина и закрыл ворота с оглушительным грохотом.

Я осталась одна. Ворота не пропускали звуки снаружи, поэтому мои уши пронзила тишина, прерываемая редкой бегатнёй тараканов в проходе.

Михаила похитили. Моего младшего брата похитили Полумесяцы. Скорее всего, во время костра. Заиман ведь упоминал, что они схватили одного Лирайца, но я и подумать не могла, что это был Михаил. Ему же только семнадцать! Он заканчивал школу в этом году и хотел поехать поступать в Тмисан. О чём моя мать и старший брат вообще думали, когда брали его на костёр?

В таком оцепенении я простояла несколько минут, раздумывая, что делать дальше.

Я нахожусь под бдительным присмотром двух Полумесяцев, одна из которых держит на меня обиду за произошедшее (по случайности) с её сестрой, а второй — просто по жизни злой щенок. К Рейку я и на пушечный выстрел не подойду. Только если от этого будет зависеть судьба целого мира. И то, мне нужно будет подумать. Наталья… тут уже другой вопрос. Она напрямую, как то уверяет мой брат, связанна с этим семейством рукоделов. Наверное, стоит поговорить с ней. Заодно я смогу узнать, что с Михаилом. Если, конечно, женщина не отрежет мне язык своим кинжалом за лишние вопросы.

Что-то мне подсказывает, что новость о намерениях моей матери позаимствовать механизм Начковых вызовет у Миба мало восторга.

В самом ужасном расположении духа, которое у меня только могло быть, я поплелась в комнату Натальи. Две недели… Даже не могу понять, мало это или достаточно? Если узнает Наталья, то непременно узнает и Ёдо. Каков будет его план? Правда ли Наталья знает, где сейчас эта семья? Насколько опасен этот механизм, о котором известно лишь то что он усиливает дар каждого человека?

Желая заглушить поток назойливых мыслей, я резко понеслась по лестнице. Специально с особой силой вдавливала ноги в рыхлые ступеньки, чтобы раздавался надрывный скрип. С громкими хлопками опускала ладони на когда-то чистые белые перила и тяжело вздыхала, наслаждаясь слабым эхом.

Наконец я остановилась перед дверью в комнату Натальи и с готовностью её отворила. Только спустя секунду до меня дошло, что нужно было постучать. Тихо выругавшись, я осторожно постучала по дереву, хотя уже могла просунуть голову в щель. Ответа или разрешения войти я не услышала. Смелее распахнув дверь, я осмотрела высокие стеллажи, уставленные книгами, стол в тёмном углу… Взгляд мой остановился на синем ковре перед огромным окном. Натальи в комнате не оказалось.

Каких-то особых планов у меня не было. Разве что, нарвать ягод в лесу, потому что наивкуснейшие маковые булочки, которые мне дала с собой Амика, я уже прикончила.

Я прошлась вдоль стеллажа, проводя кончиками пальцев по пыльным корешкам книг. Эта библиотека не сравнится с той, что была в моём доме, но названия книг звучали интересно. Словно только самые захватывающие произведения оставили на видном и досягаемом месте, а те что навевали скуку спихнули на верхние полки, с которых не то что пыль, а само дерево сыпалось.

В нашей семейной библиотеке все книги были посвящены устройству государств, кланов — высших и обычных — и историям о прежних правителях. Но не те, с которых маленькие дети должны брать пример. Нет, там детально были разобраны их стратегии и даже были вставки из личных дневников. Авторы описывали множество теорий о хранителях. Их пол, имена, внешность и способ создания кланов. Не знаю, как было раньше, но сейчас нам о них изветно, лишь что они обладали пятью стихиями и предпочитали оставаться в стороне от политических разбирательств. Не сохранилось ни рисунков, ни писем или личных древних вещей. Какой-то учёный Раец утверждал, что всё, что могло привести последующие поколения к жизни хранителей, было уничтожено хранителем огня. Некоторые это называют «Лукавая кипа», в которой сгорели не только вещи хранителей, но и их дома и покои во дворцах правителей.

Мои пальцы очертили позолоченные линии на зелёном корешке и потянули книгу на себя. С зелёного переплёта на меня смотрел рисунок лица привлекательного мужчины, который был выполнен белыми красками. Некоторые части его лица, как щёки, лоб, горбинка носа и подбородок, были покрыты золотом. Надпись под ним гласила — «Ратирас Трунов: Верховная троя».

Труновы были правителями Хорайа… Они пали во время восстания хранителей, но быстро пришли обратно к власти в эру правления наследников, когда хранители покинули этот мир и дали порождение кланам. Ратирас был последним королём Хорайа, после его семейства пришёл клан Фрим.

Книга была тонкая, совсем лёгкая, и я пролистала пару страниц, пробегаясь по ним взглядом.

«Ратирас Трунов на протяжении всего своего правления старался очиститься от крови своих предков, которые ввели тиранию и жестокость в Хорайа. Он вёл честную политику, прислушиваясь к нуждам граждан. Объединил расколотый Хорайа с помощью брака с Миланой Закара из клана Фрим, который отказывался подчиняться королю и намеревался построить собственное государство на незавоёваном участке. Но царствование Ратираса кончилось жестокой бойней, в которой семья его жены во главе с Дорином Закара захватила дворец. Все его подданные и друзья были казнены за отсутсвие дара. Сам Ратирас погиб на виселице перед свои народом, умоляя сохранить жизнь его детям…»

Я поморщилась и задвинула книгу обратно. Пожалуй, в Обвале Чертей я могу позволить себе отдохнуть от истории. Подробности свержения Ратираса Трунова мне и так были известны. Как его красавица жена оказалась предательницей и союзницей отца — сторонника чистой крови. Как позволила казнить собственных детей, потому что они были наполовину с человеческой кровью. Раньше членов кланов называли созданиями, сейчас же эта грань давно стёрлась.

Ещё около часа я перелистывала разные книги, большинство которых были об эре правления наследников и свержении последних правителей. В какой-то главе даже упоминался Виктор Введенский, но я закрыла книгу сразу же, как узрела его имя.

Ноги заныли от усталости, и я плюхнулась с очередной книгой на ковёр. Она была толстая и увесистая, так что пришлось уложить её к себе на колени. Я прочитала название сборника — «Легенды кланов о героях наших падших» — и перелистнула в самый конец, где должно быть содержание.

Самыми первыми были высшие кланы: Лирая, Расская, Фрим и Околь. Целительница Мария, которая спасла от чумы целую деревню. Про братьев Мурокьеров, которые провели целую орду ослабленных от пыток юношей через багровое болото…