Другой причиной вражды было также то, что сын Амин-Малика, Кыран-хан[403], после сражения оказался в Калоре[404], одном из городов Кубачи; кто-то из простонародья города захотел ограбить его, и он был убит[405], будучи еще ребенком, со щеками краше розы, со станом, [тонким], как ветвь, с красивым и благородным лицом. Затем Кубаче принесли из награбленного у сироты жемчужину, которая была в его ухе. И он поблагодарил того, кто принес [ее], и наградил убийцу добром за его убийство, даровал ему в качестве икта' поместье (дай'а). [Джалал ад-Дин] затаил гнев в сердце, но скрывал эту ненависть, храня ее глубоко в душе, выжидая малейшей возможности легко устранить затруднение.

Это продолжалось до тех пор, пока к нему (Джалал ад-Дину) не присоединились эмиры, отделившиеся от его брата Гийас ад-Дина Пир-шаха, а именно: Санджакан-хан, Илчи-Пахлаван, Ур-хан, силахдар Сайирджа и Текчарук Ханкиши. Тогда замиравшее было дыхание усилилось и согрелись замерзшие сердца. Затем он устремился на город Калор и осадил его и продолжал сражаться против него, нанося удары /109/ острыми мечами и наказывая за бороду и за кудри[406]. Когда он сам повел наступление, ему угодила стрела в руку, и он стал подобен пораженному льву, раненому и разъяренному тигру[407], не ослаблял натиска в бою ни ночью, ни днем, пока не завладел городом и не оставил в нем кого-либо, кто вел битву, даже если он был скрыт под покрывалом.

Затем отсюда он направился к крепости Тарнудж[408] и, остановившись там, сам со своей свитой начал сражение, и здесь в него попала другая стрела. Он присоединил Тарнудж к его сестре, [ранее взятой крепости Калор], находившейся поблизости, и она при разграблении пострадала больше, чем от войны[409]. Все это усилило вражду между ним и Кубачой.

Когда Кубача увидел, что его страна постепенно уменьшается, он начал собирать силы и решил обратиться за помощью. Затем он выступил примерно с десятью тысячами конных, и Шамс ад-Дин Илтутмыш[410] помог ему частью своего войска. И вот, он всецело отдался тому, чтобы добиться своих прав, и отважился на сражение. А Джалал ад-Дин знал, что рискует, если со своими спутниками, жестоко измученными в битвах и [по горло] сытыми несчастьями, будет ожидать встречи [с Кубачой]. Он решил быть стойким и поскакал,

с голодными львами и волками, алчными от тяжелых испытаний, от тягот злополучия и беды, пока не охватил Кубачу и его войско так, как окружность окружает центр. Он опередил своей готовностью его выступление и обратил его в поспешное бегство[411]. И тот отправился в путь сам вместе с теми, кто показал в бегстве спины.

Кубача оставил пустой лагерь таким, каким он был: с разбитыми шатрами и установленными дихлизами с обильными сокровищами и множеством оружия.

Джалал ад-Дин со своими спутниками расположился, как [обычно] располагается войско в шатрах, установленных заранее. Они отправились со всем, что добыли из денег и вещей, прикрыли этим наготу своих лучников и исправили слабость своего положения. Слава ему за то, что он достиг похвальной цели, к которой стремился, и плодородного места для своих людей, блуждающих в поисках кочевья.

Разбив Кубачу, Джалал ад-Дин напал на Лахавур[412]. Здесь находился сын Кубачи[413], он восстал против своего отца и завладел городом. Джалал ад-Дин решил утвердить Лахавур за ним при условии уплаты денежной [суммы] немедленно и другой, вносимой ежегодно[414]. Затем он отправился в Садусан[415], где наместником (вали) от имени Кубачи был Фахр ад-Дин ас-Салари[416]. Этот встретил Джалал ад-Дина с покорностью и добровольно или из страха передал ему городские ключи[417]. Джалал ад-Дин собрал налоги и удовлетворил воинов. После этого он отправился отсюда в сторону Уччи и осаждал ее в течение нескольких дней. С обеих сторон было убито /111/ множество народа. Затем они заключили мир при условии уплаты дани, которая была [тотчас] внесена. Затем он пустился в путь, направляясь к Хатисару[418]. Здешний рай — рай на индийском языке означает малик — был одним из подданных Шамс ад-Дина Илтутмыша, его сподвижником, принесшим присягу повиновения ему и его гербу. Он покорно вышел навстречу [Джалал ад-Дину] и явился на службу, перейдя на его сторону. Джалал ад-Дин поставил здесь посох пребывания, чтобы собраться с силами после трудностей пути и отдохнуть от перенесенной опасности[419]. Здесь он получил сообщение о том, что Шамс ад-Дин Илтутмыш направился к нему с тридцатью тысячами конных, сотней тысяч пеших и тремястами слонов. Это было полчище, обременившее своей тяжестью плечо пустыни и заслонившее [поднятой им] пылью воздушные просторы.

Тогда Джалал ад-Дин храбро выступил против него. Впереди него в качестве авангарда шел Джахан-Пахлаван Узбек Та'и, один из героев-богатырей и славных витязей.

Он был в пути, когда авангард Шамс ад-Дина выступил против него, [преградив дорогу], и Узбек Та'и очутился в самой середине войска Шамс ад-Дина. Тогда он напал на часть войска, истребил и ранил многих и прислал к Джалал ад-Дину человека, сообщившего о великом множестве и огромной толпе [войск Илтутмыша]. Тотчас вслед за этим прибыл и посол Шамс ад-Дина Илтутмыша, чтобы запросить мира, искать [дружественного] рукопожатия, удержать руку борьбы, передав [следующее]: «Не составляет тайны то, что позади тебя враг веры. А ты сегодня — султан мусульман и сын их султана. Я не позволю себе идти против тебя, служить помощником судьбы и быть орудием происходящего. И не подобает такому, как я, обнажать меч против /112/ такого, как ты! Это возможно только тогда, когда к этому вынудит оборона или если это будет вызвано предосторожностью и необходимостью. И если ты сочтешь целесообразным, я выдам за тебя свою дочь, с тем чтобы упрочить доверие, усилить любовь и устранить вражду»[420].