Инандж-хан направился в сторону Абиварда[323], а в душах [людей] уже укрепилось почтение к нему. Он собрал харадж Абиварда, и никто не оспаривал этого. Там к нему примкнули предводители войск султана из тех, кого подстерегали опасности и скрывали ущелья и долины, таких, как Илтадж-Малик, Тегин-Малик, Бекшан Ханкиши, амир-ахур Кочидек, ал-хадим Амин ад-Дин Рафик и другие.

Он вернулся в Насу, и отряды его стали больше, а количество его сторонников и войск умножилось. Его прибытие туда совпало со смертью Ихтийар ад-Дина Занги. Он (Инандж-хан) потребовал от его преемника, чтобы тот предоставил ему харадж Насы за шестьсот восемнадцатый год[324] в качестве подмоги для снабжения присоединившихся к нему людей из войск султана. Тот добровольно или из страха согласился на это, и Инандж-хан собрал налог и распределил его между ними. Отсюда он отправился в Сабзавар[325], один из округов Нишапура, где [находился] Илчи-Пахлаван[326], захвативший здесь власть.

Инандж-хан стремился отнять у него Сабзавар, и они сошлись в сражении близ города. Битва закончилась поражением Илчи-/84/Пахлавана, и бегство привело его к Джалал ад-Дину, который тогда находился в глубине Индии. Могущество Инандж-хана усилилось, и власть его распространилась на самые отдаленные области всего Хорасана и на все остальное, уцелевшее от смут.

Затем Куч-Тегин-Пахлаван, находившийся в Мерве и завладевший его остатками[327], которые пощадила судьба, переправился через Джейхун в Бухару, неожиданно напал здесь на начальника отряда татар и убил его. Тогда пришла в движение присмиревшая было смута и разгорелась угасшая злоба. Они (татары) в количестве десяти тысяч всадников выступили против него и разбили его. Бегство привело его в Сабзавар, где находился Йекенгу, сын Илчи-Пахлавана[328]. Они оба остановились там и сговорились направиться в Джурджан и присоединиться к Инандж-хану, который в это время находился поблизости от него. Они прибыли к нему, а вслед за ними гнались татары. Оба они колебались между двумя желаниями: принять бой или бежать дальше — и меняли ход своих коней от шага до рыси. Они застали его (Инандж-хана) в ал-Халка — открытом пространстве между Джурджаном и Астрабадом, достаточно обширном для маневрирования и битвы.

Татары прибыли через два дня после них, и обе стороны выстроились в боевом порядке. Затем разгорелось горнило битвы и смешались подчиненные и возглавляющие. Были видны мечи, достававшие мозги из черепов, и копья, лизавшие кровь из сердец. Но вскоре поднялась туча пыли и скрыла предметы от глаз, так что нельзя было отличить копья от щитов. Из известных воинов и прославленных героев в этот день погибли за веру Саркангу[329] и амир-ахур Кочидек, равные в ударах мечом и копьем. И окрасилась /85/ земля в цвет анемонов от разбрызганной крови шей и плеч. Наконец, подкосились ноги тюрок, и они частью попали в плен, а частью погибли. Инандж-хан, пришпорив коня и освободившись от [лишнего] груза, устремился в путь, пока не добрался до Гийас ад-Дина Пир-шаха, находившегося в Рее. Тот обрадовался его прибытию и признал его заслуги. Он постоянно оказывал ему почет, пока Инандж-хану не пришло в голову посвататься к его матери, что вызвало удаление от желаемого и имело последствием стыд и порицание.

Он (Инандж-хан) прожил после этого лишь несколько дней. Говорят, что к нему подослали кого-то, кто дал ему отравленную настойку и оставил его поверженным на его постели, а правда ли это — Аллах знает лучше. Он был похоронен в Ши'б Салмане в области Фарс, а это — известный мазар.

Сражение в Джурджане произошло в шестьсот девятнадцатом году[330]. Я также присутствовал там, и превратности войны забросили меня к испахбаду 'Имад ад-Дауле Нусрат ад-Дину Мухаммаду ибн Кабуд-Джама[331], находившемуся в крепости Хумайун. Он принял меня с почетом, и я оставался у него несколько дней, пока дороги не стали безопасными и он не направил меня под охраной в мою крепость.

Упомянутый присоединился к султану во время его отступления в Ирак. Бегство после поражения при Фарразине привело его к границам Кермана, на который распространялась его власть /86/ и где исполнялись его распоряжения. Он оставался здесь в течение девяти месяцев и вершил дела в землях Кермана, распоряжаясь по своему усмотрению его налогами и деньгами, пока его не охватило желание вернуться в Ирак. Здесь ему изменило счастье и разбилось его огниво. Он отправился туда, идя своими ногами навстречу гибели. Подъехав к Исфахану, он получил известие о том, что Джамал ад-Дин Мухаммад ибн Аи-Аба ал-Фарразини[332] задумал захватить Ирак и собрал в Хамадане некоторое количество иракских тюрок, проходимцев, зачинщиков смут, таких, как Ибн Лачин Джа-кырджа, казначей (хазинадар) Айбек, Ибн Карагез, Нур ад-Дин Джабра'ил, Ак-Сункур ал-Куфи, Айбек ал-Абдар и владетель Казвина Музаффар ад-Дин Баздар.

Однако случилось так, что в эти дни кади Исфахана Мас'уд ибн Са'ид выступил против него (Рукн ад-Дина), склонившись к дружбе с Джамал ад-Дином ибн Аи-Аба. Рукн ад-Дин вместе с находившимся здесь войском и сторонниками ра'иса Садр ад-Дина ал-Худжанди[333] двинулся к кварталу кади, известному под названием Джубара. Он проливал кровь и убивал до тех пор, пока полностью не завладел им. А кади убежал в Фарс, укрывшись под покровительством атабека Са'да, который обеспечил ему безопасность, приютил его и облагодетельствовал. После этого Рукн ад-Дин решил идти в Хамадан, чтобы встретить там Джамал ад-Дина, принять меры предосторожности против него и скосить выросшую траву его зла. Войска его разбрелись по кварталам Исфахана, чтобы запастись пищей и одеждой и удовлетворить свою нужду в этом. Но сердца /87/ жителей его (Исфахана) были уже озлоблены против них из-за грабежа и кровопролития, которые те учинили в квартале кади. Поэтому они закрыли городские ворота, взялись за ножи и убили многих из них на рынках и в лавках. Это подорвало силу и мощь Рукн ад-Дина, и окрепшая было его решимость ослабела.

А затем он отрядил своего двоюродного брата по матери Карши-бека, [а также] Тоган-хана, Куч-Буга-хана, эмира знамени (амир ал-'алам)[334] Ирака Шамс ад-Дина для сражения с Ибн Ай-Аба ал-'Ираки. Когда расстояние между сторонами стало близким, Куч-Буга-хан вероломно перешел на сторону Ибн Ай-Аба, поступив неблагодарно по отношению к тому, кто поставил его во главе прекрасных воинов, кто, подобрав его ничтожным, сделал ханом. Из-за его предательства стали малодушными остальные военачальники и, не приняв боя, повернули обратно.

Рукн ад-Дин устремился к Рею и встретил здесь группу исмаилитских проповедников (ду'ат). Они призывали жителей Рея следовать их толку и прельщали их спасением, если они станут их приверженцами. Узнав о них, Рукн ад-Дин покончил с ними[335].

Не успел он собраться здесь с силами, как пришла весть о том, что татары направляются к нему и намерены напасть на него. Тогда он скрылся в крепости Устунаванд и укрепился там[336]. Эта крепость была хорошо защищена, крылья орлов были слабы, чтобы достигнуть ее высоты; при трудности доступа к ней она не нуждалась в стенах. Татары окружили ее и, как обычно при осаде подобных крепостей, возвели вокруг нее стену. Рукн ад-Дин и те, которые владели ею до него, считали, что взять ее, иначе чем измором, невозможно, и [то] после длительной осады, /88/ а хитростью или коварством ее не одолеть.