Моркант прокашлялся:

— Что? А? Катитесь в бездну!.. Гхм, — он очнулся и с некоторым удивлением осмотрел узилище. — Ведите. Я за вами… Какая здесь вонь!

Он прижал кожаный рукав ко рту на пару мгновений и поспешно вышел, гремя каблуками с железными подбойками по каменному полу.

Тео, слабо надеясь на милость, у новых охранников попросил разрешения умыться, испить воды и привести себя в порядок — потратить всего несколько минут. Но, к его удивлению, ему пошли навстречу и даже терпеливо подождали, не подгоняя и не комментируя. А он потратил это время, на самом деле, чтобы взбодриться и настроить слабые нити зова к тем, кто сидел в застенках неподалёку. Все пятеро алатусов, схваченных во время провокаций в горах, находились здесь. «Мы живы», — в голове эхом помножился их ответ, такой же, как и вчера.

Неудивительно, что ранее сюда невозможно было пробиться: здесь, очевидно, находилась самая секретная часть Мешка с её не просто душными, без вентиляционных решёток, небольшими камерами и низким потолком. На стенах слой ираниума в разы превышал тот, который Тео видел в бывшем узилище Грэйга, Рэмироса и других спасённых пленников Либериса, а для оправданной экономии казематы были небольшими, как и коридоры узкими — два человека еле-еле расходятся. Пыточная для клаустрофоба, одним словом.

Кроме того, здесь магия необыкновенно ярко пахла камнями, илом и плесенью, словно рядом протекала подземная река. Поэтому Тео, ещё не зная, что абсолютно прав, решил, что находится очень глубоко под Ааламом. В тайном убежище Либериса, о котором не ведала Кассандра.

Пока шли по узким коридорам, Тео на всякий случай попробовал связаться с Грэйгом, который, без сомнений, тревожно ждал связи, чтобы по ней отследить местонахождение Арженти, но зов, отправленный наверх, заглох, увы, несмотря на то, что в коридоре на стенах ираниум представлял собой тонкую пластину.

«Придётся поломать голову, как вытащить всех», — признал Тео, огорчаясь. Камеры такие маленькие, что его дракон поместится в нём при одном условии — он скрутится калачиком наподобие спящего кота или испуганного броненосца.

Очередной поворот, дверь — и капитан заходит первым. Мелькнула мысль, что Тео всего-навсего переводят в другую камеру, но находившийся внутри слуга протянул одежду и пару дешёвых кожаных мокков.

— Переоденьтесь, — сказал капитан и встал возле двери, положив ладонь на рукоять меча в ножнах.

Значит, его точно вели к Либерису! Разве мог король, гордый и могущественный, прийти к какому-то пленнику, потому что тот его позвал? Но и привести грязное «чудо» тоже по этикету не желали, не подумав об элементарном законе гигиены — надевать чистую одежду на грязное тело смысла нет, запах всё равно останется. В новой ситуации плохо было одно: в потайных заплатках одежды мастера хранилась особая трава. Грэйг, прекрасно разбирающийся в природных лекарствах, предусмотрел и похмелье, и другие форсмажоры: от запаха, способного внушить собеседнику отвращение, до полезного, разделённого на волокна, корня, который перебивал тошноту и голод. Одна из заплаток была оторвана недавно, чтобы быстрее восстановиться и усыпить Морканта.

— Эта одежда дорога мне, она подарок Её величество. Могу я получить она назад? — Тео с нескрываемым сожалением сложил на самью местами разорванное в драке платье мастера.

— Если вернёшься, — сказал капитан.

— Я надеюсь вернуться. Не уносить, ради Создателя, моя одежда до вечер, — Тео перед уходом обратился к слуге, а тот покачал головой, как бы говоря: «Вот дурень-то!»

После одной или двух минут ходьбы, коридор внезапно расширился, светильников на стенах стало больше, ираниум толще — и дорогу преградила толстая дверь всё из того же неизвестного и поглощающего магию металла. Сейчас ираниум оказался чувствительней артефактов ликтора, пробовавшего взять кровь: Тео остановился в полуметре, а металл уже начал приобретать красноватый оттенок, словно его нагревали.

Про спасительный оборот в дракона и портал наружу можно было не мечтать: ресурсы были убиты в ноль, причём намеренно. Единственное, в чём бы он справился — это поколотил бы десятка два охранника… Решение сопротивляться до последнего утвердилось за секунды, но вдруг дверь открылась, и за ней возник секретарь Его величества.

— Пусть войдёт. Это остаточные флюиды, — объяснил он капитану, лихорадочно достающему браслеты для контроля над оборотнями. И, смерив взглядом побледневшего мастера, прибавил. — Но, возможно, пора уже сделать это. Ты слишком часто оказываешься там, где не следует, и с кем не следует. По долгу службы.

Помещение за дверью напоминало стандартную приёмную со столом, письменными принадлежностями, шкафами, заполненными фолиантами и свитками, и более изящной, чем предыдущая, двустворчатой дверью в соседнее помещение. Оказалось, что она тоже из ираниума.

Стражники остались в коридоре, теперь компанию Тео составлял только Ярвуд-эве, напоследок бросивший капитану: «Где Моркант? Немедленно пусть придёт!» Тео сглотнул тошноту, не такую, которая недавно вывернула жидкое содержимое желудка, а давнюю спутницу чувства беспомощности. Сейчас намечался как никогда удобный случай закончить разом свои приключения — взять Либериса и Ярвуда в заложники, вывести всех заключённых и покончить с тиранией. Но магия… её не было!

«Или сделать всё ручками?» — Тео скосил взгляд на одежду Ярвуда. К сожалению, меча или намёка на оружие при секретаре не было.

Войдя в соседнюю комнату, оказавшуюся полноценным залом с библиотекой, некоторым тронным возвышением, вероятным альковом и даже камином, мастер на мгновение замешкался от увиденного, и Ярвуд подтолкнул вперёд. Остановил, когда оставалось шагов десять до полусидящего Либериса и небольшого, ощерившего пасть, светлого дракона рядом с ним:

— Будешь двигаться — тебя отсюда даже не вынесут. Просто вымоют за тобой пол.

*****

А тут было, на что посмотреть, и о чём задуматься. Рядом с Либерисом находилась резная стойка, на ней — стеклянный сосуд с рубиновым содержимым и тонкая трубочка, тянущаяся от сосуда к руке. Вчера с подобной капельницей Тео познакомился в покоях Её величества, но тогда Кассандра отдавала свою кровь, Либерис же — принимал. Чью? Своего дракона, кого-то из пленных алатусов или сбежавшей жены? Вряд ли бы кто-то из здесь присутствующих поделился бы секретом. Но сосуд казался немаленьким, на литр или около того.

Ещё Тео машинально отметил отсутствие запаха драконьих нечистот, а ведь существо имело немаленькие размеры. Если сравнивать с пятилетним Джианом, этому было лет одиннадцать-четырнадцать, при условии, что у него не было в роду карликов, как у Максимиллиана. С момента появления Тео, дракон безостановочно раздувал ноздри, распознав незнакомый запах. Поэтому или с целью проверить Тео живым артефактом, Либерис отдал приказ флегматичным, чуть с ленцой тоном:

— Альвах, проверь его.

И животное — сейчас Тео в голову не приходило сравнивать это виверно-подобное существо с человеком — охотно двинулось, необычно вытягивая морду перед собой. Опираясь в пол конечностями локтевого сгиба крыльев, как у всех ездовых драконов, похожими на сросшиеся в крепко сжатом кулаке пальцы, бледно-жёлто-зелёный дракон подполз к застывшему Тео и шумно втянул воздух, а затем чихнул: аромат невыветрившегося спиртного не понравился ему, как и когда-то Уафе.

А Тео, рассмотревший вблизи очередного раба Либериса, понял, что сразу ему показалось необычным. Во-первых, неестественный окрас — этот дракон будто выгорел на солнце. Во-вторых, подёрнутые серой пеленой подслеповатые глаза. Да, определённо дракон был слеп. И тот самый запах ила, витавший в зале, принадлежал Альваху.

«Здесь должен быть потайной ход к подземной реке. Вероятно, он живёт там», — подумал Тео. Это предположение объяснило бы и чистоту помещения, и чистоту самого дракона, и его слепоту — существа, привыкшего к темноте. Имя, кстати, на латинском напоминало «белый», значит, держали бедолагу в одиночестве и подземелье с детства. И если Либерис был одним из немногих собеседников, то уровень преданности дракона внушал опасения врагам его хозяина.