— Лови удачу, сестрёнка! Вот увидишь, скоро дел у тебя будет невпроворот, моя королева!

Какой прозвучал толстый намёк на брак с Арженти и его очевидный шанс стать королём Алатерры! Алисия разозлилась, и с чистой совестью отказалась не только сопровождать малышей, ибо нянек у них появилось немеряное количество, но и участвовать в Совете, пытающемся проанализировать события дня.

— Я устала, извините, мне нужно отдохнуть, — так она отмахнулась от всех претензий, выключила информер и заперлась в родительском доме, предварительно отпустив прислугу, тоже сгорающую от любопытства. Всем всё хотелось узнать — до мельчаших подробностей и сразу.

Вечером пришёл Энрике узнать, как дела у сестры. Его-то как раз ничего не утомляло. Он купался и в славе, и в зависти родственников проклятых Тьмой. Итого в Алатерре осталось чистых алатусов не больше пятидесяти, большая часть из них — женщины, старики и дети. Остальных, имевших отношение к стиранию памяти у ратников Либериса, наказал Создатель, и с этим решением спорить не смели.

Ушлые статисты за пару часов раскачали рейтинг наследников Аластэира — Энрике с Алисией находись в верхней строчке.

— Понимаешь, что это? — показывал брат визуал.

— Купол, значит, не будут укреплять? Всё? Вопрос с безопасностью решён? — Алисия криво улыбнулась и отодвинула от себя информер. — Плевать мне на их рейтинги, и на трон плевать.

Энрике прижал её к себе и потряс легонько:

— Ты просто устала. Мы все устали. Заказать тебе что-нибудь вкусного? Что ты делала эти полдня?

— Поплавала, поспала. Аппетита нет, хочу напиться.

— Это ты брось! Чёрные крылья захотела? — Энрике провокационных шуток не понимал. — Завтра жду тебя свежей и готовой к твёрдым решениям, поняла?

Сам он не захотел провести ночь дома: соскучился по любимым развлечениям и компании, требовавшей его присутствия.

«Да и плевать! Лучше чёрные крылья, но быть счастливой», — она на прощание подставила лоб для поцелуя, погладила брата по щеке, и он ушёл, не подозревая о том, что задумала его Алисия, единоутробная сестрёнка, перспективная принцесса, красавица и умница.

А она, погасив везде свет, кроме спальни, налила полный бокал крепкого, терпкого вина, которое раньше не любила, и забралась на кровать. Как будто ОН был рядом, где-то поблизости… Например, мылся в душе. Сейчас он придёт, обернув бёдра полотенцем, со взъерошенными седыми волосами, подтянет Алисию к себе и покроет её такими поцелуями, от которых начнёт кружиться голова…

Выпив достаточно и чувствуя головокружение, она прилегла.

Тео… Как он там? Со своими алазонками… Королева сбежала, девчонки, наверное, до сих пор ничего не подозревают — пока до Острова дойдут новости… Кто знает Либериса? С него станется скрывать то, что его бросили красиво, дерзко. Да и теперь наверняка всех их и Тео, и Самар-эве будут допрашивать...

Воспоминания перетекли к образу Кассандры, храбрившейся и державшей себя в руках ровно до того момента, когда её, Рэмироса, Исабэллу и детей привели в клинику. Там бывшая королева отключилась. Кстати, Создатель и с неё снял Тьму, и все посвящённые гадали — сможет ли Кассандра обращаться и управлять нитями вселенной или уже нет, возраст-то у неё был солидный.

Прощаясь с ней, Алисия задала вопрос:

— Стоит любовь всех испытаний?

Королева, признаться, была несказанно удивлена и рада, что с ней одна из алазонок, мол, ни разу не заподозрила в Айе алатуса, но очень довольна, что она и Тео нашли друг друга. На вопрос Алисии она ответила, поглаживая руку своей алазонки:

— Стоит, Айя, ещё как стоит! Я хотя бы последние годы своей жизни проведу с теми, кого люблю. Это стоит всей оставшейся жизни… И да будет проклят Либерис!

Ну да, триста лет в пустоту. В жертву чудовищу. А Рэмирос такой старый, что ужас, выглядит, словно отец Кассандры. Но у них всё будет хорошо — это без сомнений. Рэмироса подлечат, и седина будет благородно украшать его голову, как у Тео…

Два часа сна — и Алисия проснулась. Организм, отдохнувший днём, отказывался находиться в покое больше положенного, ведь решение было принято.

Она перебрала свой гардероб, не нашла подходящей одежды, сделала срочный заказ платьев и обуви из категории «Маскарад», «крестьяне». Пока доставляли покупки, переоделась в костюм алазонки и записала голосовое сообщение для Энрике.

Заплечный потрёпанный мешок, заказанный в той же категории, был набит доверху одеждой, подарками и коробочками со сладостями.

За воротами ждали её появления информационщики, поэтому Алисия построила портал за пределы Алатерры: теперь, когда алатусов почти нет, кому какое дело, куда она переместилась? Если хотят, пусть догоняют.

На хасане она добралась до гор, не полетела: холодный семейных разум требовал перед финальным шагом ещё раз хорошо всё обдумать. Но когда одинокий вагончик добрался до последней станции, ничего не изменилось. Закинув мешок на спину, она обернулась и полетела до купола, там построила портал ближе к Ааламу, в лесу.

На перекрёстке стояла харчевня, в которой, по рассказам Энрике, он познакомился с Арженти. У Самар-эве Алисия ещё месяц назад узнала, что семья Тео живёт в деревушке Ляни — одно название, на самом деле, там всего три двора. И, надеясь, что в гостинице её направят, куда надо, она зашла в неё.

Хозяин, мало сказать, удивился гостье, но её историю никто не подверг сомнению. Имена Хирама, Дардена и Тео, оказалось, были прекрасно знакомы всем работникам.

— Передайте поклон Хираму, скажите, мы не будем возражать, если его сыновья наловят много кроликов. Очень уж мясо у них жирное в прошлые разы показалось, как на подбор!

Он предложил Алисии лошадь с мальчишкой-помощником, мол, довезёт невесту Тео и вернётся. Она отказалась:

— Ничего, я пешком доберусь. Или встречных попрошу подбросить.

Утром Хирам и Дарден, не торопясь, возились с печью, готовые встретить очередной трудовой день, когда в дверь постучали. На пороге стояла красивая девушка в какой-то необыкновенной одежде и с большой сумой в руках.

— Лучей Алатуса вам. Я невеста Тео, пустите к себе?

И закусила губу, чувствуя неловкость момента: Дарден и Хирам переглядывались как-то уж очень потрясённо и без радости.

День спустя

От несколько-часового стояния в неудобной позе начинали затекать не только плечи. Кроме того, проходило похмелье, которое скрашивало состояние пленника. Искушение сбросить оковы росло с каждой минутой, как и желание слить естественным образом выпитое, но Тео терпел, обещая себе, что осталось недолго, и сначала отвлекал себя всем, чем можно: Песнью, перебранкой с охранниками, счётом до тысячи, до десяти тысяч… Когда стало совсем невмоготу, крикнул снова:

— Эй, болваны! Я хотеть видеть Его величество или Вэйланд-эве Риуз, ректор Академия! Почему вы не позвать их?

— Может, побить его? — лениво спросил бас за железными прутьями, являющимися дверью. — Как он надоел!

— Ты хочешь лишить удовольствия Морканта? — второй голос зевнул. — Скоро уже появятся эве и сами разберутся… Эй ты, мастер, не заткнёшься, пообедаешь палками, понял?

Охранников с того места, где был прикован Тео, видно не было. Зато отчётливо доносился запах варёного мяса и зелени. Есть Тео не хотел: выпитый алкоголь в количестве двух бутылок если что и возбуждал, то только желание промыть желудок.

— У меня два золотник и два желание, — сказал он, призывая вялые, отравленные спиртным нити, чтобы вытащить из обуви заранее припрятанные для подобного предполагаемого случая монеты.

— Свисти больше, гхм! — сказал один, продолжая жевать.

Одна монета с трудом выползла из плотно сидящего на ноге левого монка, но не поднялась — упала: Тео выдохся.

— Посмотри сам, я выплюнуть одна, — подождав минуту и всё-таки поймав зубами вторую, сказал он и отправил монету за щёку.

Охранник вздохнул, скрипнула скамья, освобождаясь от тяжёлого зада, но второй остановил: