— Я не поняла, что происходит? Так и должно быть? — Мэйли спросила Вилмера на ухо.

— Кажется, нет, — Вилмер тоже был растерян.

А за спинами некоторых людей из свиты начали распускаться похожие чёрные цветы, формируясь в крылья. Толпа зароптала, по ней пошёл гул — дальше, к противоположному краю площади, где плохо было видно главное происходящее.

— О, нет! За что, Создатель?! — резко запричитал кто-то позади. Мэйли обернулась — и в толпе закрутилась чёрная позёмка. Касалась она не всех, избранных, но этого было достаточно, чтобы началась паника.

Народ забубнил, ринулся вниз, как если бы бежал от неизвестной заразы, распространявшейся среди молящихся. Те, кто выпускал крылья — среди них были в основном мужчины, но и с десяток женщин тоже Мэйли насчитала — все опускались на колени и взывали к милости сурового бога, в эти мгновения величаво поднимающегося над созданным им миром с точными законами существования.

Макс крутился, пытаясь заглянуть себе за спину.

— Нет у тебя чёрных крыльев, успокойся! — рявкнула Мэйли, озираясь, есть ли возможность сбежать отсюда без препятствий, похитить какой-нибуь хеликс и полететь к горам, чтобы убедиться, что с Тео всё в порядке. — Вил, мы можем отсюда смыться? Я беспокоюсь за… НЕГО.

Вид у Вилмера был до того ошаршенный и подозрительно весёлый одновременно, что Мэйли разозлилась, тронула Макса за плечо:

— Эй, а ты в состоянии думать или тоже под кайфом, как все здесь?

Максимиллиан не мог оторвать взгляда от чёрных фигур, скорбно застывших на краю молитвенной плошадки. Надежду внушали двое мужчин, седовласых, которые сохраняли свой прежний облик. Они стояли, вытянувшись и, возможно, ожидая наказания, которое медлило в их случае.

— Я очень хотеть знать, что случиться со мной. Если я тоже проклят — к чёрту этот мир! Появиться здесь, чтобы застать апокалипсис — Paspossible![1]

— Ну, так проверь, — Мэйли подтолкнула коротышку в спину, и сама отступила, освобождая место для обращения.

— А если я разбиться с гора? — обернулся Макс.

— Все, кто мог, уже помолился, давай, вперёд! Мы должны лететь к Те… Арженти!

Макс с возмущением упёрся руками в бока:

— Женщина! Правильно французы говорить — шерше ля фам! Вы постоянно уговаривать меня на необдуманные действия.

Вилмер прыснул, и его прорвало. Он давился смехом, не в силах совладать с неуместными чувствами. На него неодобрительно шикнули рядом стоящие взрослые, говоря, что в этот скорбный момент следует молиться, а не бесноваться.

— Пока тебя тоже не накрыло безумие, надо бежать отсюда! — Мэйли демонстрационно вытянула руку в сторону Вилмера. — Ты летишь или мы сами, на их вертолётах?

Макс закатил глаза, повернулся и начал оборачиваться в дракона, чем ещё больше добавил сумятицы и подчеркнул трагизм «ответа Создателя». Что конкретно случилось, ни Макс, ни Мэйли, ни Вилмер, не понимали, интуитивно чувствуя себя здесь лишними.

Девушка потянула хохочущего Вилмера за собой, они вскарабкались на шипастую золотистую спину, и переваливаясь на лапах, помогая себе крыльями, Макс дошёл до края горы, секунду решался — и наконец сорвался, полетел. Вскоре цветное портальное марево стёрло его и два силуэта на спине.

Вслед ему смотрели поднимающиеся с колен и складывающие крылья Тьмы Аластэир Четырнадцатый, ныне дизалатус, и его свита, проклятая Создателем.

[1] Paspossible! — Невозможно! (франц)

Вернувшись из собора, Алисия застала во дворце непридуманное безумие. Стражники, кое-кто сонные, на ходу заправляющиеся, неслись во двор для построения. Мельтешили ликторы в своих серых балахонах с артефактами в вытянутых руках, словно компасами, определяя направление источника тревоги.

Внутри дворца буйствовал тот же истеричный хаос, только элитный. Фрейлины баррикадировались внутри своих комнат со служанками. Вдоль коридора на третьем этаже растянулся строй алазонок, готовых защищать свою королеву. Алисия встала рядом с крайней, Фэедрой, которая наспех закрепляла косу вокруг головы.

— А где мастер? — спросила, не видя среди снующих людей знакомой фигуры.

— Только что зашёл к Её величеству за указаниями, — ответила с зажатыми в зубах шпильками подруга.

А артефакты всё звенели и звенели, раздражая больше, чем опасность, которую пока никто не видел. Прошло минут пятнадцать, и, наконец, явились ликторы, начали заменять испортившиеся капсулы в лампах, в которых прятались артефакты. Они объяснили Самар-эве, что дело было в ветре, принёсшем в Аалам магические потоки.

— Не понимаю, если дело в магических потоках, значит, что-то где-то происходит, а мы не знаем, — Фэедра окончательно одёрнула одежду и встала по стойке смирно.

И тут Алисия спохватилась, сняла кулон, подстраховывающий от ментального вторжения, связалась с братом. Тот закричал в голове:

— Немедленно! Ты меня слышишь? Немедленно уходи оттуда! Брось всё! Арженти собирает нас у Грэйга!

— Куда? Зачем? Что случилось? — глупо спросила Алисия. Фэедра что-то бормотала, но крик Энрике перебивал всё, даже вой артефактов.

— Ничего не знаю, только то, что ты в опасности, если не уйдёшь. Так было сказано.

— А колыбели?

— Да! Да! И колыбели тоже! Будет много работы.Ты уже идёшь? Я тебя жду возле ворот. Счёт на минуты!

— Тут такое безумие, даже не знаю… Иду, иду! — она нацепила кулон, больше для того чтобы сосредоточиться. Тео всё не было, он словно застрял у королевы, и покрывшаяся плесенью ревность пребольно кольнула в груди. Неужели он там с ней?..

Будто прочитав её мысли, мастер появился, заметно бледный. Перекинулся парой слов с Самар-эве и сделал жест на построение. Алазонки за несколько секунд выполнили приказ.

— Слушать приказ её величества! На сборы три минуты. Пять минут — запрячь для себя лошадь. Немедленный выезд на Остров! Выполнять!

Выждав, когда алазонки разбегутся по комнатам, Алисия подошла к Тео, но не успела ничего сказать, он погладил её по щеке:

— Удобное время, чтобы проститься. Иди к брату.

Алисия обняла его. Всё проходило слишком быстро, и голова не успевала обрабатывать эмоции, которые выплёскивало сердце.

— Знал бы ты, как я не хочу уезжать…

Тео за плечи отодвинул её от себя:

— Я тебя найду. А сейчас бежать! Бегом бежать и не оглядываться!

— Хорошо, — она мазнула по его щеке губами, ибо он уклонился, замечая, как на них смотрит ликтор с коробкой кристаллов. — Я тебя люблю!

И унеслась, проклиная торопливость и то, что вытолкнуло из неё фразу, которая зрела много-много лет, но не досталась ни одному знатному алатусу, а обаятельному безродному отшибленному мастеру.

Девушки выезжали из дворца, в котором перестали колошматиться колокольчики, а камериры приходили в себя после перенесённого стресса. Энрике, сходящий с ума от нетерпения, за руку втащил Алисию в нишу, из которой перемещались в прошлый раз, и сплёл портальный узел.

В Заячьем царстве, как назвал Арженти обитель Грэйга и Анники, однако, тоже была похожая суета. Собирая вещи, Анника и Грэйг спорили. Женщина хотела магией вынести всю грязь и запахи из хижины, чтобы ликторы, если найдут это место, не взяли себе на память образцы.

— В бездну наши следы! — громко ворчал Грэйг, вытаскивая из клеток, сооружённых рядом с домиком, зайцев на свободу. — Кыш, пошли прочь, ушастые!.. Мы сюда не вернёмся, Арженти сказал!

— Чем помочь? — Алисия отправилась помогать Аннике, Энрике — Грэйгу. Рэмирос единственный никуда не торопился. Он брился, сидя за столом, и Алисия тихо спросила у Анники: — Он точно с нами уйдёт? Или будет вот так?..

— Арженти посоветовал ему привести себя в порядок, чтобы не напугать свою возлюбленную. Вот он и прихорашивается. Надел всё лучшее.

— Возлю-юбленну-ю-ю… — протянула удивлённо Алисия. — Какую?

Анника раздражённо вздохнула: «Ах!» — и многозначительно, мол, она сама не знает, махнула рукой, продолжая собирать всё съестное в корзины, тоже по просьбе Арженти, а также постельное для переезда в необитаемый замок.