Она проводила его взглядом. В голосе мастера, хотя она и не видела его лица, присутствовала улыбка, и ворчание оттого казалось добрым. Когда она успела привязаться к этому человеку? Наверное, это атмосфера Острова, погружённого в свои думы о прошлом и вечном. И, между прочим, остров, принадлежащий Арженти...

Через два-три дня должна прилететь королева и подготовить алазонок к официальному представлению во дворце. Вчера третий сай вышел из Аалама и отправился на юг. Алатерру ждёт ещё одно испытание. На этот раз захотят ли там обнулять память преступникам? Или придумают что-то новое? А в это время Алисия будет искать маленьких драконов и спасать их. Какое сложное и ответственное время наступает! Не до романтики будет, наверняка.

Тео гулял по площади, делая вид, что разглядывает товар, щедро разложенный на уличных прилавках, подвешенный к столбам и манящий к себе через витринные стёкла, и понемногу удалялся от центра к проулкам, которые вели в трущобы Аалама, где несложно найти тёмный закуток, чтобы построить портал. Сегодня договорились с Грэйгом осмотреть пустующие замки на Островах: требовалось новое убежище для спасённых алатусов и драконов, Заячий домик не вместит всех в ближайшем будущем. Кроме того, в критической ситуации с Островов алатусы смогут добраться до западных диких земель и переждут там неспокойное время — вряд ли Либерис пошлёт погоню так далеко.

Дело в том, что, по донесениями Энрике, третий сай головорезов приближался к границе, словно полчища саранчи. Принц говорил, что алатеррцы надеялись на стандартные провокации внутри сая до главного столкновения. Эта техника была успешно отработана на первом сае, в котором почти одна треть осталась на дне ущелий из-за драк между собой. Капитаны второго сая уже кое-что подозревали, поэтому потери получили несущественные.

Благодаря лекарям и выжившим из второго сая одно из оружий “оборотней” — умение разжигать вражду — стало известно Либерису. И предупреждённый третий сай ошибок своих предшественников не совершил, а наоборот, воспользовался информацией: появления провокаторов ждали, так были схвачены вчера пятеро алатусов. Всех отправили в Аалам.

Алатеррцы перехватить их по дороге в столицу не успели, и Энрике не знал, где находятся пленные — в Мешке или в другом тайном месте. В подземелье, откуда Арженти вытащил всех пленников, в данный момент новых не было, а найти через зов тех самых пятерых шпионов не получалось. Зов их попросту не находил.

— Проклятье! — хватался за голову Грэйг, и Анника тоже дрожала от гнева. — Эта тварь нашла себе свежую кровь! Всё начинается сначала!

Под тварью, разумеется, подразумевался Либерис, которому свежая магия была жизненно необходима — в этом Тео, наконец познакомившийся в правителем мира Алатуса, был уверен.

С Островов алазонки вернулись четыре дня назад, два дня ушло на обустройство, и в третий полдень отряд девиц официально представили Либерису. Как охрану, заработавшую репутацию, а не только собранную из двадати трёх, включая безродного молодого мастера, игрушку королевы Кассандры.

Слух, пущенный не без помощи Самар-эве, уверял, будто девицы отметелили на будь-здоров десяток опытных ратников Его величества. Пусть соотношение один к одному пока было невелико, но оно уже внушало лёгкое уважение.

Имена каждой девушки Либерис не спрашивал, лишь в общем поинтересовался, каково служить Её величеству и вообще находиться при дворе. Разумеется, заранее были выбраны те, кто мог чётко дать ответ, и примечательно — Айя наотрез отказалась выделиться, ссылаясь на природный страх перед королём. Тео, конечно, понял истинную причину отказа — испортить всё могли ненависть или любая другая недопустимая эмоция.

На дворцовых картинах и в том числе на той, которую Тео видел в кабинете ректора, Либерис изображался сильным мужчиной примечательного телосложения с яростным взглядом и раскрытыми крыльями Тьмы. Таким должен быть настоящий правитель, как бы утверждала кисть художника.

В реальности Тео увидел простого человека. Простого — в смысле без претензий на уникальность, к тому же заметно пожилого и нуждающегося в покое. Левая рука слегка подрагивала, иногда Либерис клал на неё правую и поглаживал большим пальцем, словно успокаивая. Ноги его тоже не хотели спокойно сидеть до конца аудиенции: то левая, то правая ступня покручивалась, и будто бы Либерису было легче во время передвижения по залу, когда он затеял доверительную беседу с алазонками на близком расстоянии.

Но главное, что отметил Тео, — это необъяснимую магию симпатии, которую внушал король. Будь у Тео возможность исследовать Либериса нитями вселенной, он бы понял, что за флюиды источал тот, кто уже дважды убивал родственника ради собственной власти и бессмертия, а также поддерживал силы, вливая в своё тело кровь алатусов. Но Тео, к его сожалению, был безоружен во всех смыслах — ему не разрешили взять с собой шест, а под одеждой сдерживали магию сильные артефакты, переданные Грэйгом от Энрике.

Либерис приблизился к безродному мастеру, улыбаясь:

— У вас великий дар, юный мастер! Каждый имеет воспоминания, которые хочется забыть и начать жить заново, не так ли? — он прищурился, и обозначились добрые лучики-морщинки. — Знать бы ещё, как избавиться о них, и все в Алатусе тогда стали бы счастливы...

Придворные засмеялись, вторя чуть хрипловатому смеху правителя. Тео тоже улыбнулся и поблагодарил правителя, забывая сделать грамматическую ошибку. Лишь по окончании аудиенции пришёл в себя — передёрнуло от осознания власти Либериса. Кажется, от него пахло чем-то особенным, вкусным, отчего хотелось или упасть на колени или броситься в объятия.

Краем глаза Тео отметил, что с алазонками происходит то же самое, Айя-Алисия была ошарашена открытием не меньше Тео. Возможно, именно сегодня представление о стремительной победе на Либерисом потускнело и приобрело жирный знак вопроса.

Взгляд Тео успел зацепить и королеву. Та кусала губы, и что-то в её быстрых взглядах на Тео кричало, но, стоя рядом с королём, сложно было сконцентрироваться на посторонних мыслях. Кажется, Кассандра уходила разочарованной донельзя. Всё это Тео смог “просмотреть” в памяти много позже — вечером, когда аромат духов Либериса успел выветриться в той части дворца, где жила королева.

После аудиенции Тео поинтересовался у Вэйланда-эве, как давно болеет король, и получил ответ:

— Последние года три, но таинственная болезнь у драконов и нас всех коснулась: все артефакты в бездну. А тебе-то что с этого? Злорадствуешь будто?

— Нет. Жаль Его величество, — бесцветно произнёс Тео.

— Всем жаль, пусть живёт долго наш мудрый правитель!.. Но, увы, время есть время. Остаётся лишь надеяться, что правление Либериса продлится ещё хотя бы лет сто...

А теперь, из-за захвата пятерых алатусов, получалось, что все усилия насмарку — главный вампир получал свежую, не заражённую кровь, и лучше было не думать о том, каково придётся новым жертвам.

Получив доклад о неудачной вылазке шпионов, Собрание Представителей Алатерры утром приняло сложное решение — укрепить купол и закрыть лаз. В данный момент, говорил Энрике, все пограничники удалялись вглубь своей территории, дальше от постов во избежание сильного воздействия магии. И это значило только одно — ни один алатус не сможет как минимум в ближашее время в образе дракона пересечь купол. До полной блокировки оставалось не больше суток.

Стратегия алатеррцев стала известной: никого из крылатых больше не отправят на бой — это не их война. Вместо алатусов уничтожать либертанцев будут свои же. Лагерь отшибленных ратников первого и второго сая бросил лагерь и по приказу командующего поднимался наверх, на горный хребет, готовясь встретиться с врагом и защитить “свою родину”. Но это открылось ещё вчера.

— Что же будет с южными драконами? — Анника всплеснула руками. Мужчины хмуро осмысливали информацию, и только лица Тео никто не видел, ибо он в присутствии Энрике и Рэмироса маску не снимал.