Тогда псы разразились таким безумным воем, что на обратном пути он запасливо прихватил с собой от Грэйга зайчатину. Иначе говоря, на “сигнализацию” для помойки, хоть и со стороны дворца, денег пожалели, ибо там водилась природная, бесплатная, не хуже беспокойных римских гусей.

Оставался один выход. Тео с трудом раскрыл одну створку огромного витражного окна и высунулся по плечи наружу. Пропитанный ароматами дворцовой кухни, доносящий гарь из печных труб, но прохладный столичный воздух погладил пылающую кожу прохладой, успокаивая жар хотя бы сверху, внутри же продолжал клокотать проснувшийся вулкан.

Комнаты алазонок и мастера Тео находились в той части дворца, где жили фрейлины из семей победнее и камериры третьего сорта, к каким относились и охранницы из женской гвардии. И это было замечательно, потому что здесь, под окнами третьесортной части дворца, ночью никто не решался прогуливаться, опять же, памятуя о вечно голодных и чутких рыжих собаках.

Тео закатал рукава и вытянул руки, с облегчением отдавая опасную лишнюю силу на призыв ветра и дождевых туч. Он ещё ночью думал, как бы устроить алазонкам дополнительный выходной, но вряд ли без серьёзной причины камериры бы это оценили. Зато сейчас блестящая идея совпала с необходимостью: во время непогоды алазонки не тренировались на уличной боевой плошадке, а занимались саморазвитием — читали книги или слушали лекции Самар-эве.

В чёрном небе блеснула молния, две тучи столкнулись лбами, и первые капли дождя упали, словно случайно, пока гнев наверху не набрал силу. Тео подумал о предупреждениях Грэйга, опасающегося гнева Создателя из-за вмешательства Арженти в судьбы безродных, и выругался второй раз.

Алгоритм существования алатуса изначально казался Тео унылым. Сделав доброе дело, алатус по обыкновению поминал Создателя, как бы просил оценить содеянное. И прилив силы обычно считался той самой желанной оплатой, получать которую учила ещё Авала. И если тебе всё равно, то можно обойтись и без молитв, просто утром богоподобный человек просыпался, чувствовал прилив сил, чуть больше или намного больше, чем обычный гомо сапиенс.

В случае Тео дела обстояли иным образом. Забывать об алгоритме значило подвергать себя опасности, находясь в мире, где магия находилась под запретом и кормила, лечила, охраняла — за деньги. Соответственно являлась товаром, а не чудом. Посему каждую ночь Арженти после спасения драконов сразу “забирал оплату” или, как говорил Грэйг, восстанавливал равновесие. Излишки сил отдавались природе — деревья охотнее всего впитывали магию, или же, если позволяло время и наличие пустых кристаллов, Арженти заполнял артефакты для Грэйга, которому надо было восстанавливаться, как и Аннике. А в последние дни почти всю магию “съедал” Рэмирос, в первый день напоминающий высушенную мумию с ввалившимися глазами. За неделю он приобрёл менее пугающий вид и даже стал активнее помогать Грэйгу.

Но вчера, увлечённый битвой, а затем собственными муками совести, Тео напрочь забыл про жизненно важную привычку. И если теперешнее состояние могла объяснять появляющася брачная связь с Алисией, то с восходом начнётся кое-что похуже. Возможно, вмешательство в чужие судьбы перекроет всё то доброе, что было сделано до битвы. Кто знает провидение Создателя? Лишь безумцы и жрецы.

Тео передёрнуло. Сцилла и Харибда существования крылатого потомка бога зажали в тиски. Попросить Алатуса оценить заслуги, рискнуть? Если Тео всё сделал правильно, всплеск силы поднимет с ног на голову весь дворец. Если ошибся — останется ни с чем, или с тьмой, которую скрыть ещё сложнее, чем свет. Как ни крути, через час возможности вытащить драконьи колыбели не будет, и Тео не сможет предложить Кассандре то, что собирался.

— Не будем паниковать! — сказал вслух, успокивая себя. Что толку истерить, не разобравшись? Как некстати появилась Алисия и воспользовалась его расслабленным состоянием! Он дважды допустил опасную ошибку: год назад с Мирандой, сегодня с Алисией... Добавить к этой ошибке сегодняшнюю забывчивость забрать у Создателя «оплату» за содеянное и получится катастрофа!

Пожертвовав значительную часть силы на ливень, который будет мыть Аалам как минимум часа четыре, Тео остановился, прислушался к расслабленным струнам внутри себя. Показалось, что жар отпустил. Но интуиция ворчала: вскрывшийся в нём источник не удалён, и вскоре ресурс мастера Тео снова переполнит кулон Энрике, до рассвета. А потом картина может измениться.

Он вернулся к артефакту, вытащил кристалл, чтобы заменить его на пустой, и сделал третье неприятное открытие — в пылу гнева ко всему прочему вчера забыл взять у Грэйга пустые кристаллы. Как вскрывать их, Тео знал. Можно было пустить сверхсилы на ветер, как в прошлый раз, когда по всему дворцу забарахлили артефакты — свернулась драконья кровь.

Или оставить на случай наказания Создателя? Как ни крути, нужно было выбирать. Подумав ещё пару минут, Тео решительно вздёрнул голову, выдохнул и отправил зов, Грэйгу первому.

Сначала Мэйли вспоминала все прочитанные ею сказки, в которых присутствовали магические существа — пока драконы троицу спускали вниз, в долину.

— Пф! А могли бы и канатную дорогу построить! — увидев настоящую цивилизацию внизу, фырнул Вилмер.

С ним нельзя было не согласиться, но, очевидно, на то, чтобы не строить механический подъёмник на горный гребень, у алатусов были свои причины.

На предгорной станции, неподалёку от которой находился совершенно новый городок из (почему-то) шатров, лёгких каркасных домиков, гостей посадили на менее страшный, чем шипастые спины драконов, транспорт — те самые хасаны, о которых уже упоминали алтеррцы. Хасаны представляли собой небольшие полустеклянные кабинки-вагончики, в случае поломки легко передвигающиеся по подобию железной дороги и собираемые в лего-поезд для перевозки большего количества пассажиров.

Алатеррцы не стали разбивать компанию: с иномирянами поехал только один — представитель Палаты Общественности Куарт-эве, остальные уселись в соседние хасаны. Несколько минут перестройки — и пустые кабинки, кроме одной, отсоединили от “гусеницы” для экономии энергии и увеличения скорости. Куарт-эве старался медленно всё объяснять, а Максимиллиан переводил друзьям. Примерно треть слов Мэйли улавливала, но не показывала этого, помня о первом уроке Тео: молчание в новом мире приравнивалось к золоту.

Наивные картинки из старых сказок ушли на второй план. Словно поменяли книгу с соседней полки, теперь Мэйли с Вилмером вспоминали «Звёздные войны», ожидая встретить разумных дроидов по прибытии в белоснежный современный город, в котором смешались, однако не противореча друг другу, архитектурные стили сурового Будапешта, загадочной Праги, гордого Нью-Йорка и нежного задумчивого Марокко — что-то в разных районах Алатерры всё же было общим.

Поначалу хасаны проносились мимо отнюдь не бедных деревенек. Нарядные расписные двухэтажные дома в них степенно стояли в окружении полей с пасущимся скотом, на других полях сновала техника, то ли пропалывая, то ли сажая что-то. В самое большое, трёхэтажное и похожее по форме на звезду, Вилмер нетерпеливо ткнул пальцем, спрашивая, что это — местная ратуша или что-то другое? Куарт-эве объяснил: это заводы. Здесь обрабатывалась местная продукция и заодно сжигался, перерабатывался мусор.

— Ничего себе, а где дым? — Вилмер чуть шею себе не свернул. И правда, из труб в небо выходили небольшие облачка пара, а на их вершинах играла радуга, доказывая чистоту состава.

— Фильтры, — перевёл Макс ответ представителя.

За первой деревенькой мельнула вторая, третья, пятнадцатая… И в каждой царил порядок, имелось перерабатывающее здание, а по дорогам ездили одиночные хасаны.

— Интересно, какая скорость у этой штуки? — налюбовавшись пейзажем, Вилмер переключился на ощущения. Лёгкая вирбрация и жужжание да сменяющиеся картинки за окном свидетельствовали о быстром движении, тогда как внутри можно было спокойно пить чай, не боясь его разлить.