— Если у вас есть такие автомобили, почему за нами послали драконов?

— Вам было страшно лететь? — улыбнулась девушка, не обидевшись на подозрение в пренебрежении. Видимо, в этом была заслуга электронного переводчика.

— Она скользкая немного, кожа дракона. Ещё трясёт, и запах своеобразный… Да, было страшно.

Вэлери приложила руку к сердцу:

— От лица Совета приношу вам свои извинения за неудобства, сэнса. Я отправлю ваш отзыв в министерство связи. Но вы первая, кто сказал об этом. К сожалению, мы не можем использовать в горах хеликсы, поскольку там уровень магии из-за купола слишком высокий — электроника выходит из строя.

— Понятно, — коротко сказала Мэйли и вздохнула: о чём ни спроси — всё ведёт к отзыву. Того и гляди, её посчитают одной из тех потребительниц, которые любят жаловаться.

У подножия горы каким-то чудом нашлось свободное место — площадка была заставлена хасанами всех видов. Но помощница не разделила удивление: место было забронировано, поэтому туда не сел бы никто, даже при желании.

Девушки вышли на свежий ночной воздух. По обеим сторонам аллеи горели фонари, указывая путь наверх, к пульсирующему облаку света. И по этой аллее двигалось множество людей с зажжёнными светильниками.

— По древней традиции, подниматься наверх нужно пешком, — объясняла Вэлери. Она зажгла два светильника — для себя и Мэйли, вручила гостье один.

Крутой подъём оказался непростым, но на это, очевидно, и было рассчитано. Вэлери была счастлива, испытывая усталость и задыхаясь от нагрузки. Как будто для подобных мазохистов, дорога на верхнюю площадку шла не напрямую, а петляла, и на поворотах многие останавливались, чтобы набраться сил.

— Его величество уже там с Советниками. Он обычно поднимается первый… — хрипела Вэлери.

— Значит, Макс… То есть Микаэль-эве и Вилмер тоже там?

— О, вы можете связаться с ними! Давайте, ещё раз покажу, как…

Мэйли набрала первым Вилмера, посчитав, что Его высочество Микаэль, чёрт бы его побрал, теперь птица слишком высокого полёта, чтобы отвечать на звонки в такое время. И не ошиблась, отчасти. Вилмер радостно откликнулся:

— О, Мэй! Как я рад!.. Мэй поднимается, — сказал кому-то в сторону. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто из меня вытаскивают душу, — проворчала Мэйли.

— Ах-ха-ха! — залился смехом Вилмер. — Понимаю. Но это того стоит. Мы тут словно на Пасхальной службе в Иерусалиме. Очень красиво и свежо, я просто в восторге. Погоди, я пойду к тебе навстречу!

Не прошло и минуты, как Вилмер был рядом. Ухватил Мэй под руку и бодро потащил за собой.

— У тебя в роду альпинистов не было? — изумляясь выносливости жизнерадостного ботаника, Мэйли дала себя фактически тащить, а Вэлери отстала, ведь у неё не было удобного спутника. И стоило Мэйли сделать последние шаги по наклонной поверхности и ступить на ровную, она невольно ахнула.

Огромное пространство было залито огнём. Фонарей здесь не было, да они и не требовались: у каждого человека в руках жил свой язычок пламени, своя молитвенная свеча. А внизу раскинулась Алатерра, и по её светящимся веснушкам можно было определить города и сёла, тесно прижавшиеся друг к другу.

— Как красиво! — призналась она. — И сколько здесь народа — кошмар!

Прохладный ветер добавлял нежности происходящему и заставлял огоньки пританцовывать, будто бы напоминая об их уязвимости. Люди закрывали свои свечи ладонями и тихо переговаривались. Никто не смеялся, все настраивались на торжественное.

Вилмер, который тащил Мэйли за руку через неохотно раздвигающуюся толпу, объяснил, что здесь только столичный люд, в основном, знать, алатусы. А вчера вечером по всей Алатерре была объявлена просьба Его величества ко всем жителям — присоединиться к общей молитве рядом со своим жильём или на местных площадках.

Кое-как они добрались до одного из краёв этой большой тарелки. Здесь было намного просторнее, Вилмера пропустили, узнав его. Чуть дальше стоял король и три десятка самых близких и влиятельных алатуса.

— Макс, мы тут. Ты… — вопрос Вилмера оборвался: Максимиллиан шикнул на друга:

— Тихо! От наш Тео снова вести, я слушать!

— Арженти, — поправила Мэйли, но и от неё важный карлик отмахнулся.

Вдруг несколько огней погасло — с вершины горы, превращая нежные струи воздуха в ураган, взметнулся десяток драконов. В нескольких метрах вспыхнуло зарево, принимая в своё чрево крылатых существ, и сразу погасло, снова открывая зрителям безмятежный вид на гозонт с розовой кромкой.

— Только что сообщить, что наш Те… Арженти (чтоб его тайны!), кажется, совершить ограбление века, — Макс нетерпеливо топтался. Если бы его спросили или хотя бы подождали, он бы тоже улетел. — Я понять, что в этот раз много яиц, то есть колыбели, три маленьких алатусы, королева с любовник и дочь и несколько драконы. Я так думать, после это ограбление надо отдыхать много. Надеюсь, мы увидим наш друг очень скоро.

Сердце Мэйли забилось. Если бы можно было выторговать себе крылатую суть, она бы не стала спрашивать разрешения, а тоже полетела бы навстречу.

— Это точно? — спросил Вилмер. — Новости кажутся слишком невероятными. Ты это через моего переводчика услышал или опять им не пользуешься?

— Я учить алатусский, а не твой перевод, умник, — отпарировал Макс и замолчал, ибо запел первый жрец.

Одинокий голос подхватил второй, третий… И за спиной загудел тысячеголосый хор, вторя молитве. Мэйли чувствовала мурашки, торжественный озноб волнами накатывал, вроде отпускало, но вслед за новой молитвенной руладой снова возникала новая волна, так что хотелось почесаться или поёжиться. Это длилось четверть часа или чуть больше, потом Мэйли привыкла. Вспомнились католические мессы, на которых приходилось бывать за компанию с Делфиной, горячо молящейся о пропавшем Тео.

Подумалось, что если материнская молитва имеет хоть какое-то значение, то Тео просто обязана была преследовать удача. Бедная Делфина!

«Я не алатус, мне можно», — поймав себя на том, что мысли уносятся далеко от насущной темы, она с облегчением стала думать о разном. Светило поднималось медленно, и молитва не останавливалась. Мэйли мысленно обращалась к Тео, как это привыкла делать в последние полгода, уговаривая его закончить свои подвиги и прилететь сюда, в Алатерру, к Мэйли. Почувствует ли он? Кто-то сказал, что купол мешает ментальному общению, перекрывает связь, поэтому алатусы в стране Либериса не имеют той поддержки, к которой привыкли здесь. У Макса, например, получилось связаться, но тогда они были по ту сторону...

А если за эти два месяца связь с Тео разорвалась? Просто исчезла. Так сказать, без тренировки силы угасают… Мэйли прерывисто вздохнула: не о том она сейчас думала. Рядом крутил головой Вилмер, разглядывая молящихся, Макс уставился на солнце, а она… Она думает о том, как бы обнять Тео. И не отпускать больше никуда. А ещё лучше — вернуться домой, в Сидней. Или Шаолинь, куда начали принимать девчонок…

— О! — дёрнулся рядом Вилмер и что-то сказал Мэйли, наклоняя голову, но она не услышала: хор стал громче, усерднее.

Показался первый луч. Яркое щупальце осторожно потрогало покрывало ночи, мигнуло, вызывая собратьев, и следом три луча воткнулись в небосвод. Солнце, он же Глаз Алатуса, показало оранжевый край. Молитва внезапно оборвалась. Стало так тихо, что был слышен свист ветра, облизывающего замершие фигуры.

И вдруг Мэйли ЭТО почувствовала. Невидимая волна, похожая на порыв ветра, ударила в лицо. За спиной раздались удовлетворительные вздохи, будто благословение Бога-Создателя коснулось их. Какой-то любопытный луч зашарил по Алатерре, нашёл этот холм. И ослепил Мэйли. Она зажмурилась, поднимая руку козырьком, чтобы наблюдать за происходящим.

Вилмер ахнул первым, на полсекунды раньше прочих. Луч охватил силуэты короля, его свиты. Белая аура сохранялась недолго — за спиной короля раскинулись огромные, чёрные крылья, от них повалил чёрный пар или чернильный туман… Аластеир Четырнадцатый застонал и упал на колено, склоняя покорно голову.