Шашка, пара пистолетов, щит и копье составляют как бы неотделимые части тела курда, а ружьем он пользуется в серьезных битвах. Перед его шатром всегда наготове стоит оседланный конь. Он верный друг курда и владелец его любит больше, чем своих сыновей. Курд под своим шатром гостеприимен как Авраам, но это нисколько не мешает ему безжалостно ограбить того же самого гостя, когда тот отъедет от его шатра на одну милю. Кровная месть у курдов как и у всех полудиких племен переходит от поколения к поколению. Убитый не может успокоиться в могиле до тех пор, пока взамен его крови не прольется кровь убийцы или его близкого родственника, и таким образом не совершится месть. Убийца может избавиться от мести лишь в том случае, если он отправится в дом своего врага, бросит свое оружие ему под ноги и попросит прощения. Но едва ли найдется курд, который унизится до этого.
Курд мстителен и злопамятен. Он до смерти не забудет обиды или оскорбления, если только не получил полного удовлетворения. Вместе с тем он часто горд и благороден. Он прекращает борьбу, если с противной стороны вмешиваются в бой женщины. Курд не унижает себя до того, чтобы сражаться со слабым полом, хотя жена курда на поле битвы так же мужественна и свирепа, как и ее муж. Считается позором, если вдова убитого или умершего курда вторично выйдет замуж. Она вечно должна оставаться вдовой, утешая себя тем, что ее супруг был «хорошим разбойником», не опорочил себя трусостью, никогда не повернул к врагу свою спину, любил свою жену так же, как любил своего арабского коня и его не соблазнила ни одна, даже самая красивая девушка племени. Мать рассказывает своим детям о деяниях их отца и учит следовать его примеру и еще больше прославить его имя.
Курд с детства учится управлять конем и владеть оружием, он постоянно упражняется, чтобы развить ловкость. Он считает доблестью воровство и похищение всего того, что нужно ему для жизни. Даже невесту себе он похищает. Брак считается счастливым тогда, когда жених похитит себе невесту из дома ее родителей. Женщина, вышедшая замуж таким образом, смотрит на своих подруг с гордостью.
Самой нерушимой клятвой курда является клятва «талахом». Он берет камень и кидает его, говоря: «Пусть мой талах» будет также откинут как я кинул этот камень, если только я сделаю то-то и то-то. «Талах» — это его брачный союз, который считается расторгнутым, если поклявшийся окажется клятвопреступником. Такую клятву берут с человека лишь тогда, когда требуется в каком-либо деле залог исключительной верности и преданности, Это случается, обыкновенно, когда дело касается вопроса, имеющего важное общественное значение.
Вольный сын природы, курд живет беспечно и просто, довольствуясь тем, что у него есть — своим скотом. Он пастух. У него нет постоянного местожительства. Его приют — шатер, который он ставит там, где находит пастбище для своего стада. Лишь зимние морозы гонят курда c гop в долину, где он как незваный гость находит приют у какого-нибудь армянина. Там он проводит зиму вместе со своим стадом, а весной опять уходит на лоно гор.
Пищей курду служат: молоко, сыр, простокваша, сливочное масло и сливки. До мяса своего скота он не дотрагивается. Вся одежда курда изготовлена из шерсти и шкур. Изготовляет ее его жена. Мужчина не вмешивается в хозяйство — он воин. Земледелие и ремесло курд считает низким занятием, он их презирает, считая, что ими может заниматься райя[10]. Торговля у курдов сохранила свои патриархальные формы. Курд отдает примерно двадцать овец и покупает коня. Он меняет имеющееся у него масло, сыр, шерсть на муку земледельца или на то или иное орудие изготовленное ремесленником. Во всем этом он чрезвычайно наивен и прост. Во всякой торговле его обманывают. При всякой мене торговцы из армян или евреев надувают его и наживаются. Это происходит оттого, что в таких делах курду приходится пускать в ход не силу и оружие, а искусство и ум, которые у него чрезвычайно слабо развиты.
Курд не обманщик, он верен своему слову. Долг свой он платит честно и аккуратно. Для него одинаково священны как принцип уплаты того, что взято в долг, так и ограбление и присвоение чужого имущества. В первом случае — уплачивая долг, он оберегает свою честь и данное слово, во втором случае — право и справедливость. Потому что, по понятию курда, он не нарушает нисколько права и справедливости, когда отнимает что-нибудь силой меча через победу над владельцем отнимаемого имущества.
Сила и меч определяют справедливость и правоту курда или его противника.
Так поступает всякий разбойник. Так поступает и всякое общество, которое обладает тем же характером. Так поступает и целое государство, исполняющее роль разбойника… Считая, что сказанное достаточно характеризует курдов в их семейной жизни, переходим к характеристике их политической организации.
Племенами курдов управляют «эль-агаси», т. е. главы племени и шейхи.
Глава племени называемый «мир»-ом (т. е. господином), не избирается, а является наследственным патриархом племени. Все племя покорно подчиняется ему. Рука, меч, воля всякого курда из этого племени всегда готовы служить ему, беспрекословно исполняя его волю, если даже воля его ведет ко злу, если даже желание его — варварское. Глава племени является судьей, разрешающим всякие споры и тяжбы, он делит добычу между участниками грабежа или войны, он является вождем и предводителем племени в войне, он организует и отправляет отряды за добычей… Каждое утро глава племени принимает у себя в шатре выдающихся мужей племени, которые являются к нему в полном вооружении и получают от него приказания. Гостеприимный хозяин угощает своих гостей трубкой и чашкой горького кофе. Этот «салам» происходит каждое утро.
Шейхов назначает главный шейх — духовный глава. У шейхов есть свои муфтии и кази. Шейхи являются служителями религии и исполнителями религиозных обрядов, каковые суть — брак, обрезание и общественный намаз. В войне они участвуют в качестве воинов. Участвуют они также в грабежах как главы разбойничьих шаек. Однако, несмотря на это последнее обстоятельство, они пользуются сочувствием среди курдов, поскольку в них, как в сынах полудикого народа сильно религиозное чувство. Вся область Тарона и Васпуракана была поделена между различными племенами курдов. Во главе каждого мелкого деления также стоял свой глава и владетель.
«Райя» платил множество различных налогов: за пользование землей, за свой скот, за свое ремесло, за место своего жилища, за свою голову или душу, одним словом, за все, что необходимо для того, чтоб он мог жить. Для налогов не существовало каких-либо общих норм или меры. Размер налога определялся совестью взимающего. Те, которые имели право владеть «райей» и пользовались привилегиями брать налоги, назывались «хафирами» или «дарабейями». Это были влиятельные в племени дворяне. У главы племени есть, например, родственники — он им дает на житье одну или несколько деревень, доходами с которых они и должны жить. Эти и называются «хафирами», последние, в свою очередь имеют своих служащих, которым вместо жалованья отдают несколько семейств из числа имеющихся в их собственном владении. С этими семействами получающий их мог обращаться, как со своей собственностью, как со своими подданными. Таким образом, деление страны доходило до мельчайшей единицы — семьи. Как власть над делениями страны, так и право собственности, принадлежало главе страны и постепенно доходило до мельчайших делений. Но страна не была наследственным владением «ага-калифов». Она была завоевана силой оружии. Поэтому она переходила из рук одного владетеля в руки другого. И таким образом, никогда не прекращалась война между различными владетелями. Во время войны положение населения, как в случае победы, так и в случае поражения было ужасно. Например, если какое-либо племя задумало овладеть той или иной территорией, то это племя либо побеждало и овладевало территорией с населением, либо, если не побеждало, грабя все и убивая, отступало на свою территорию.
