Итак, шедевр наскальной живописи был готов. И если кому-то требовался знак, где искать княжну, то это он. Наиль вспоминал передачи по телевизору, где искали пропавших, и ему казалось, что на месте родителей он бы ухватился за любую версию. Странный предмет из халифата? Где практикуют рабство и торговлю людьми? Как минимум нужно проверить информацию. Должны же у Князя быть здесь свои агенты! Как минимум посол. На крайний случай, купцы или знакомые, могущие собрать сплетни.

Наиль почесал макушку. Ну или будут смеяться, что тоже неплохо, пусть люди веселятся, а с него не убудет.

Наиль приблизился к фонтану и понял, что камни под босыми ступнями становятся все горячее. И тут магией наколдовано! Обошел по кругу — прохода не было. Ладно. Расстояние небольшое, докинет, главное — хорошо прицелиться. Вдохнул, выдохнул, прицел, бросок. Есть! Попал.

Эх. Камень влетел в окошко, там завис в невесомости, секунду подождал и выпал наружу. Жаль. Не вышло. Видимо, камни почтой не считаются.

Наиль вернулся к дереву. Уходить не хотелось. Стоило обдумать всё еще раз. Бумага и карандаш лежали в кармашке безрукавки, но надо уговорить Элис написать письмо, кажется княжич совсем в отчаянии. Не удивительно, всю жизнь жить под заботливым крылом родителей и вдруг оказаться брошенным в тот самый момент, когда особенно нужна помощь.

Вдруг Наиль увидел старого знакомого — рыжего моряка в берете с помпоном, который флиртовал с женой визиря и потом драпал от него через колючий кустарник. Похоже, и он отправляет письма. Интересно, потому что до этого к скворечнику подходили только местные. Рыжий опустил в окошко тонкий сверток и бросил следом монетку. Хм. Так может, местные отправляют бесплатно, а за «заграничные» письма надо платить? Блин, денег ни у Наиля, ни у Элис не было.

Ой, моряк увидел его «шедевр». Поднял, посмотрел с обеих сторон, весело рассмеялся.

«Ну вот, хоть кому-то доставил радость, не зря рисовал», — подумал Наиль раздосадовано. Одно дело — смеялись бы где-то там, и он этого бы не видел, и совсем другое — это его знакомый (хотя знакомый и не знает, что он его знакомый), который смеется на виду у художника.

Весельчак весело прищурился, пощелкал языком и... закинул письмо-камешек в окошко. А следом — несколько монет. Хохотнул еще раз и, довольный собой, направился обратно: теперь есть для друзей забавная история с письмом на камне.

Оба-на! Повезло? Хм, послушать бы, что будет плести этот рыжий пройдоха своим приятелям, фантазия у него богатая. Или нет, лучше не надо. Художника каждый может обидеть.

Вперед! Есть дела и поважнее — крепость.

Наиль привычно забрался наверх, постоял возле фонтанчика, подставил ладонь под капли. Казалось, что русалка в свете заходящего солнца печально улыбается. Он осторожно погладил прохладный белый мрамор руки и, стесняясь себя, прошептал: «Я не знаю, как тебе помочь, а ты, увы, не можешь разговаривать». Потом вспомнил, чему учила княжна, и пустил волну магии по руке. Та просто впиталась внутрь, как и не было.

«Наиль, не сходи с ума, — сказал он сам себе, — скоро все решится. Это просто нервы барахлят, не придумывай себе еще и русалок». Он шагнул к стене, услышал шорох и обернулся.

Сначала статуя пошла трещинами. Потом мраморные жемчужины настоящим жемчугом посыпались вниз, поскакали по брусчатке. Русалка замерла на миг и... осыпалась той же жемчужной пылью. Серебристая, она окутала Наиля с головой. Он зажмурился и задержал дыхание, но пыль была неощутима на коже и дышать не мешала.

Наиль открыл один глаз: «Померещилось что ли?» — и увидел, как следом за русалкой осыпался кустарник, по которому он забирался сюда. «Млять!» Он кинулся к стене и только и смог проводить взглядом этот серебристый водопад из жемчужин, пылинок и веток.

Как он теперь сюда заберется? Как?

Наиль осторожно тронул мизинцем стену. Ожог. Ничего нового.

Не надо было! Не надо было пускать магию в русалку! Зачем он это сделал? Он же ничего не знает про магию. Ничего. Балда! Дурак!

Наиль подергал себя за космы, утёр злые слёзы, но делать было нечего, похоже, он сегодня в гостях в последний раз. Ещё раз посмотрел на себя: пылью его точно окутало, но ничего не серебрилось. Мираж?

Он прошёлся по пустой площадке. Ни русалки, ни кустарника. Остались только куски засохшего мха и выемка от фонтана.

«Шарик, ты балбес!» — как заезженная пластинка крутилась в голове фраза из мультфильма голосом кота Матроскина. Шарик, ты балбес. Ты — балбес. Балбес. Идиот. Шарик… А-а-а!..

При чем тут Шарик? Наиль, ты идиот. Идио-о-от!

На фига ты им поверил? Точнее — ему поверил. Княжне он верил, а Горину нет. Горин ведь кто? Правильно, телохранитель княжны. Заметь, не твой. Его задача — спасти её. Не тебя. Смекаешь? Он тебе и не такое пообещал бы. Ха! «Заклинание через пару часов развеется, и сработает портал». Ха-ха! Ничего не развеялось, никакой портал не сработал. Или развеялось, но портал не сработал. Блэт, знать бы какое заклинание и как работают порталы. Впрочем, какая разница, не маг – не умею.

И что самое противное, обычный способ просто проснуться утром в своей кровати не сработал тоже. Несколько месяцев Наиль шастал по этому миру, точнее — по одному восточному городу-порту, как любопытный турист-невидимка, без проблем и лишнего внимания. Ходил сквозь стены, подслушивал и подсматривал, и утром просыпался как ни в чём не бывало и жил обычной жизнью школьника-старшеклассника, пока не взялся спасать принцессу из плена. То есть рабства. То есть княжну. То есть не совсем княжну, а... Ну, это долгая история, которая закончилась тем, что Элис пришли спасать, а Наиль остался прикрывать отсутствие пленницы.

На пару часиков, угу. Накинуть богатое покрывало и посидеть у окошка, то есть фонтана (нет в темнице окон, а есть внутренний дворик с фонтанчиком) — это просто. Легкотня. Любой справится. Вот только после спасателя пришли за Элис похитители. Как же вовремя сбежала она и как же невовремя оказался здесь он. Наиль даже понять ничего не успел: на него будто накинули тёмный мешок и потом вытряхнули, одурманенного и ничего не соображающего, в каюте бегущего под парусами корабля.

Не понимая что происходит и чего делать, он просто ждал. Но никакой портал не сработал и вечером второго дня он рискнул выйти наружу, за дверь, подышать свежим воздухом и оглядеться.

Сегодня он даже прогулялся по палубе и теперь стоял у борта, крутя в голове беспокойные мысли о будущем. Тяжело вздохнул, закутался плотнее в роскошную, шитую серебряными нитями и бисером паранджу, окинул грустным взглядом бесконечный горизонт. Закатное солнце где-то за спиной, а перед ним синее небо сливалось с синим же океаном. Жара ушла, и свежий ветерок неприятно скользил по голым ногам, но лучше здесь, чем в душной каюте.

В бескрайней синеве ничего не происходило, но отвернувшись ото всех можно было делать вид, что он один. Совсем один. И впереди пустота. Наиль всхлипнул.

Но звуки вокруг давали понять, что это не так. Скрипел такелаж корабля, хлопали паруса и привычно бранились матросы. Громче всех — боцман. Типичный боцман из приключенческих фильмов: невысокий рост, объемный живот, шкиперская бородка, треуголка — типично распекал матросов за разгильдяйство и матами «просил» переделать. Те рявкали что-то похожее на: «Йес, сэр!» — и к уже имеющемуся шуму добавлялся новый шум — кипучей деятельности.

Сзади заскрипели палубные доски. «У них, наверное, есть свое заковыристое название…» Судя по звукам это был штурман. Одноногим здесь оказался не боцман, а он. Довольно-таки неплохой дядька, который на фоне всех остальных бандитских рож выглядел даже интеллигентно. Обращался он вежливо и вызывал симпатию, если бы… если бы при этом не являлся надсмотрщиком. Смотрел, чтобы Наиль никуда не сбежал. Впрочем, бежать посреди океана было некуда.

— Исса, вернитесь в каюту, — прозвучал его сухой вежливый безэмоциональный голос.