— Как тебя звать-то, кроха?

— Рифа.

— Знакомы будем, Рифа. Я — Дани, а этот угрюмый мордоворот — Ронк.

— Говорил уже, — буркнул тот.

Дани заливисто рассмеялся и сел ровно. Клацнула шуфлядка; звякнуло стекло. С глухим «чпок» Дани откупорил бутылку и припал к горлу. Сильнее запахло смешанной со сладостью горечью, и Рифа поняла, что тогда, у ручья, от Дани пахло точно так же, как и в салоне автомобиля, только не так явно.

Утерев губы тыльной стороной ладони, Дани протянул бутылку товарищу.

— Будешь?

— Приедем и буду. Не суй под руку.

Дани хохотнул и посмотрел на Рифу.

— А ты, кроха, будешь? Не это, это тебе рано. Но ты, наверное, хочешь пить? Ронк, у тебя есть вода?

— Сок. В багажнике.

— В багажнике — это далеко.

Дани поцокал языком и окинул Рифу взглядом. От его внимания ей стало неловко и, ссутулившись, вжавшись в мягкое холодное сиденье, она робко улыбнулась в ответ.

— Ронк, тормозни, а? Не хорошо морить девочку жаж… а, зараза!

Автомобиль клюнул носом, проскользил по сырой траве и остановился с тихим, неприятным ударом. Уперший руки в руль Ронк едва дернулся, тогда как Дани почти слетел с сидушки, ударившись локтем о панель и расплескав по ней содержимое бутылки.

— Эй, кроха, ты там жива?

— Да, не страшно, — пискнула Рифа, оказавшаяся на полу между сиденьями.

Вернувшись на свое место, Дани окинул придирчивым взглядом свою рубашку, по которой расплывалось желтое пятно, и с возмущением посмотрел на друга.

— Ронк, ты сдурел, что ли?!

— Я сдурел?!

Рифа, не ожидавшая услышать в голосе Ронка столько злости, сжалась в комок.

Ронк нервно дернул ручник, открыл дверь и порывисто вышел из автомобиля.

— Ой-ей, вот это прилетело так прилетело, — снаружи донесся незнакомый мальчишеский голос.

Перед капотом мелькнула черная макушка. В несколько шагов Ронк обошел автомобиль и, схватив за шкирку, поднял на ноги паренька лет тринадцати.

— Ох, дела, — ошарашенный, Дани выскочил на улицу.

— Вообще ополоумел так под колеса бросаться?! — Ронк встряхнул мальчика, как нашкодившего котенка, окинул взглядом и, посмотрев на машину, оттолкнул. — Вот же хасья задница! Дерьмо! Мелкий гаденыш, ты мне бампер помял!

Он схватился за голову и зверем посмотрел на застывшего в растерянности мальчишку. Взъерошенный, точно выпавший из гнезда под ноги прохожих птенец, он носил странную прическу, которую Рифа не видела ни на фотокарточках, ни на видеокассетах: темные, разреженные светлыми прядями короткие волосы — как у всякого мальчишки, а сзади — длинный, белоснежно-белый хвост. Из одежды у него были только короткие шорты и футболка, больше похожая на мешок, но даже тот выглядел всяко лучше, чем сорочка Рифы.

— Простите меня, пожалуйста, простите, я не хотел… я просто…, — затараторил он, озираясь.

— Тише, парень, тише, — Дани вклинился между ним и готовым порвать парня на кусочки Ронком. — За тобой, что, кто-то гонится?

Мальчик посмотрел на него, нервно сглотнул и закивал головой, тыча пальцем в чащу.

— Кто? Трясинный кот? Хасс?

— Хуже! — выдохнул мальчик и посмотрел на автомобиль.

Он заметил Рифу, и та юркнула назад, будто подсматривать за происходящим было преступлением.

— Прошу, возьмите меня с собой, не оставляйте здесь! — взмолился он.

— Чего?! Пацан, ты где здесь извозчика увидел?! Да пусть тебя трясинные коты на части раздерут после того, что ты с моей машиной сделал!

Не в силах сдерживать любопытство, Рифа, медленно высунулась из-за спинки переднего сиденья.

— Ну что такое ты говоришь, Ронк?

Натянуто улыбаясь, Дани повернулся к переминающемуся с ноги на ногу мальчишке спиной, положил ладонь на плечо Ронка, склонился к нему и тихо зашептал:

— Остынь, дружище. Тоже мне, велика трагедия.

— Ага, не тебе перед отцом потом оправдываться, — взяв себя в руки, проворчал Ронк.

— Да поправим мы твой бампер, никто и не заметит.

— Вы бросите меня здесь, да? — вклинился побелевший, как лист, мальчишка.

— Бросим? — Дани с удивлением посмотрел на него. — По-твоему, мы можем бросить ребенка на растерзание хищникам? Давай, парень, живо дуй в машину.

Мальчишка радостно подпрыгнул и бросился к автомобилю.

— Ты совсем обнаглел! — Ронк скинул руку Дани с плеча, на что тот по своему обычаю рассмеялся.

— Да ладно тебе, потом сам рад будешь.

Пока Ронк продолжал недовольно ворчать, мальчишка распахнул дверь и уставился на забившуюся в угол Рифу.

— Привет, — его губы расплылись в улыбке, и он, точно юркий хорек, скользнул в салон, устроился на сиденье рядом.

— Эй, пацан, кроху не обижать, — пригрозил ему Дани. — Ты, случаем, не маг?

— Нисколечко не маг.

— Не повезло. Рифа дружит только с магами, — Дани хохотнул и потянулся за бутылкой, на дне которой еще осталось немного жидкости карамельного цвета.

Двигатель снова зарокотал, и в окнах замелькали деревья.

Рифа боялась пошевелиться. Ей было страшно сделать что-то, что могло разозлить Ронка, а с ее силой она легко могла сломать все, до чего дотянется рука. Чтобы этого не случилось, она обхватила бедра руками, подтянула коленки к груди, вжалась в сиденье и почти перестала дышать.

А еще она боялась, что Ронка разозлит мальчик, который, в отличие от нее, вел себя очень шумно и постоянно вертелся.

— Ого, какая крутая машина! А это что? Настоящая кожаная сидушка? А можно включить свет? Где здесь включается свет?

— Не ерзай там, понял? — велел Ронк. — Весь салон мне изгадишь.

— Да ладно тебе, Ронк, — Дани непосредственно рассмеялся и похлопал друга по плечу. — Отработает.

Ронк бросил на Дани пронзительный взгляд и, крепче сжав руль, уставился на дорогу.

Мальчик притих, и Рифа невольно выдохнула.

Все происходило совсем не так, как она представляла свою первую встречу с кем-то не таким взрослым, как Кирай. Она думала, что Каюра оденет ее в самое нарядное платье, в туфли на маленьком, но звонком каблучке, заплетет косу и повяжет красивый атласный бант. Сама Рифа не видела смысла в том, чтобы наряжаться. Но сейчас ей как никогда хотелось не быть измазанной в грязи, с нечесанными волосами, в которые набился лесной мусор, и в рваной, не по размеру, одежде. От нее, должно быть, плохо пахло — болотом или зверем — тогда как мальчика окружал морозный еловый аромат.

То и дело Рифа бросала в его сторону одновременно любопытный и застенчивый взгляд. Иногда, не слишком часто, он смотрел в ответ. У него были необычные, пронзительно яркие янтарные глаза — точно два лучика солнца в блюдце цветочного меда — и всякий раз, когда мальчик обращал на нее внимание, к ее щекам приливал румянец, и она тут же прятала лицо за волосами.

Увлеченная игрой в гляделки, Рифа потеряла счет времени и встрепенулась только тогда, когда машина свернула с дороги и покатила по тесному туннелю из столпившихся по обе стороны деревьев.

— Мы едем не на восток? — переборов нерешительность, спросила она и прижалась к окну, пытаясь разглядеть солнце.

Сквозь переплетение густых ветвей не проглядывало даже небо.

— На восток, ясное дело, — Дани обернулся и его лицо, пахнущее горько-сладким, снова оказалось пугающе близко. — Только заглянем ненадолго к нашим друзьям. Уверяю, они тебе понравятся.

— Мне нужно на восток, — еле слышно пролепетала Рифа, отодвигаясь.

— Мы обязательно туда поедем. Не капризничай, кроха.

Прикусив язык, Рифа умолкла.

Вскоре деревья расступились, и автомобиль остановился перед двухэтажным бревенчатым домом. Тот был похож на праздничный сдобный пряник: рыжий, вскрытый лаком, с начищенными до блеска шапочками подвесных фонарей. Рифа услышала доносящуюся из дома веселую музыку еще до того, как Дани открыл дверь и потянул ее на улицу.

— Пойдем, кроха, я познакомлю тебя с Силлестом. Он отличный парень!

— Он — маг?

— Кроха, да ты помешанная, — Дани рассмеялся, подталкивая ее к дому. — Нехорошо так зацикливаться. Другие люди — тоже люди, знаешь ли.