Лицо Нефры потемнело, превратилось в обугленную, рубленую маску. Райз обеспокоенно свел брови. Он ждал, что друид разозлится, взбесится, но сейчас багрянец вокруг него покрывался холодным, стальным блеском.

— Хватит врать, — через силу выдавил тот. — Пожалуйста, прекрати врать хотя бы сейчас.

— Ну чего ты прицепился? Я же сказал, что ошибся. Не обманывал я Нерин, и тебя я тоже не пытаюсь обмануть!

— Да? Зачем тогда ты сохранил мне жизнь? Какой был в этом смысл, раз ты, как говоришь, не знал, что только я смогу приструнить Светоч?

Ошеломлению на лице Райза удалось сбить с друида спесь. Немного.

Так вот в чем все дело. Он, конечно, знал, что Нефра бывает дурак дураком, но чтобы настолько… Что ж, это не первый раз, когда ему приходится объяснять очевидные вещи.

— Нефра, я сохранил тебе жизнь, потому что хотел, чтобы ты жил дальше, — медленно, как малолетнему ребенку, пояснил Райз. — Помнишь, я обещал, что однажды ты увидишь небо Огнедола? Как я мог не сдержать данное другу слово?

Крушение всего. Видок у Нефры был настолько драматичный, будто на его глазах только что рухнул весь мир. Но мир стоял и даже здравствовал, не смотря на обратившиеся в пепел верования одного не слишком разумного друида.

— Кажется, мой образ последнего мерзавца в твоей голове только что дал течь, — с усмешкой произнес Райз. — Какая досада. Ну, хочешь, если тебе станет от этого легче, я опять сделаю что-то гадкое? Могу насыпать соли в чай или шнурки к ножке стола привязать, пока будешь ужинать.

— Заткнись, — прорычал Нефра. — Не хочу тебя больше ни слышать, ни видеть.

В подтверждение своих слов он скрылся в доме, разве что дверью не хлопнул.

Райз устало потер ладонями лицо и зажмурился. Как там говорил Ц-Цузу или, вернее сказать, напяливший его шкуру прислужник Химеры? Врешь ты или говоришь правду — неважно. Ты лжец в любом случае.

— Не очень получилось?

Открыв глаза, Райз посмотрел на Кару. Она стояла возле угла дома, в тени разросшейся липы, и сочувствующе улыбалась.

— С Нефрой всегда так. Вобьет себе что-то в голову и носится с этим, — беззаботно ответил он. — Ничего, перебесится.

Кара подошла к нему и тоже оперлась на колодец, словно собиралась остаться надолго.

— Не кори себя ни в чем. Ты выбрал для него лучший вариант из возможных. Думаю, он и сам это понимает, только не хочет признавать. А за злостью скрывать свое истинное отношение проще всего.

Райз изогнул бровь. Та самая. Это была та самая Кара, с которой они говорили ночи напролет, дежуря возле спящего Къярта; та самая, которая без конца расспрашивала его о прожитых среди друидов годах. Снявшая свою ледяную броню и еще вставшая так близко, что их плечи почти касались.

— И чем таким я заслужил помилование? — Райз не удержался ни от улыбки, ни от вопроса.

Кара подняла на него взгляд. Похоже, он стал слишком сильно полагаться на подсказки энергии духа, и совершенно разучился читать по глазам, и сейчас совершенно не понимал того смешения мыслей, что мелькали во взгляде Кары. Но о чем бы она ни думала, это было совсем не то, чего ему хотелось.

Так ничего и не ответив, Кара оставила свои тайны при себе, а Райза — у колодца в одиночестве.

Несколько недель спустя

Предрассветный туман плыл от берега к берегу, оседал росой на траве и камнях. Из рощи неподалеку доносилось трескотанье иволги, восхваляющей начало нового дня.

Поплавок оставался неподвижен.

Райз поежился, когда спину лизнул по ночному стылый ветерок. Легкие снова наполнял воздух, сердце разгоняло по венам кровь, а желудок требовал завтрак, обед и ужин. Правда, со сном наметились некоторые проблемы, но Райз был совсем не прочь заиметь несколько лишних часов в сутках.

Он почувствовал приближение Къярта еще до того, как услышал глухие шаги по сырой траве.

— Почему ты ушел без меня? — почти с обидой спросил друг, усевшись на перевернутое ведро.

— Не хотел лишать тебя законных пяти часов отдыха.

К этому времени Къярт успел бы их отоспать, если бы накануне они не засиделись за шахматной партией.

— Четырех, — поправил Къярт. — Четырех часов. И ты знаешь: это не самые приятные часы.

Райз понимающе кивнул и задумался: если бы ему самому каждую ночь снились кошмары, как долго он терпел бы их, прежде чем начать проверять, какой из сильнодействующих препаратов подарит избавление?

— Был не прав, извини, — согласился Райз. — В следующий раз потащу с собой, даже если мне приспичит мутить воду в пруду прямо посреди ночи. В качестве оправдания скажу, что я прихватил удочку и тебе.

Он кивнул на лежащую рядом на траве снасть и заговорщически подмигнул Къярту. Тот отрицательно покачал головой.

— Я хотел поговорить, — пояснил он.

Райз не стал подшучивать. Он знал, что друг уже не одну неделю вынашивает какую-то мысль — достаточно важную, чтобы позволить ему самому прийти с ней и не лезть раньше времени с расспросами.

— Последнее время я много думал о прошлом. О своей прошлой жизни. И тех, кого оставил в нем. В прошлом. Ты, наверное, заметил.

Райз кивнул.

— Ты хочешь вернуться домой? — спросил он, когда Къярт так и не продолжил мысль. — Воспользоваться вторым дыроколом?

— Нет, не хочу, — слишком поспешно ответил тот. — Нет. Я имел ввиду, что думал о тех, кто пострадал по моей вине.

— Пострадал не по твоей вине, а вследствие твоих действий.

Райзу казалось, что они давно уже разобрались с уничтожением той злополучной планеты, но пара заноз, видать, все же осталась.

— Нет, я говорю именно о тех, кто пострадал по моей вине. И не единожды. О душах, которые могли оказаться в ловушке на горизонте. Помнишь? Из-за того, что я разбудил их сознание, когда Шип перенес меня в течение возле моего мира.

Поплавок едва дернулся, пустив по воде круги, и снова замер.

— И ты хочешь их освободить, — продолжил за друга Райз.

— В некотором роде, — сказал Къярт и опять затих. — Зря я завел об этом разговор. Забудь.

Он уже собирался уйти, но Райз ухватил его за край рубашки и потянул вниз, требуя вернуться на место.

— Ну что ты мнешься, как подросток, собирающийся поставить родителей перед фактом, что его подружка теперь будет жить вместе с ними? — спросил он и, осознав, что шутка может оказаться не совсем шуткой, с подозрением покосился на Къярта. — Погоди, ты же не собираешься притащить из мертвых какую-то девчонку?

— Нет, Райз, никаких девчонок, ты же знаешь, — поспешил заверить Къярт.

Аелитт, будь она неладна. Почему она не могла просто героически сгинуть? Обязательно было напоследок выкинуть финт, который теперь еще невесть сколько будет аукаться. Но Райз не мог ее в этом винить.

Он посмотрел на Къярта. Тот, нахохлившись, молчал, будто это не он пришел с разговором, а Райз прижал его к стенке и пытал. Это ведь нужно было столько носить мысль, да так толком и не выносить. Но Райз прекрасно понимал его сомнения. Одно дело попирать законы жизни и смерти во имя «великой и благой» цели, и совсем другое — ради собственной прихоти. А уж признаться в таком желании, тем более, когда речь шла о Къярте…

Сжалившись, Райз решил сказать все за него:

— Я заметил еще по твоему желанию подружиться со служкой Химеры, что тебе неймется пригреть какую-нибудь сиротку. Если хочется — делай.

— Ты не возражаешь? — Къярт сразу отмер.

— У тебя есть голова на плечах, — произнес Райз и расплылся в улыбке, не желая отказывать себе в удовольствии. — Тем более, ты некромант, а я всего лишь призванный. Как я могу тебе возражать?

— Райз.

— Я доверяю твоим решениям. Если тебе приспичило завести песика — заведи. Но учти, что просто бросить его или отдать соседу, если он вдруг тебе наскучит, не получится. Нет, ты конечно сможешь так сделать, но тогда твоя белоснежная репутация праведника…