— Что ж, ты отчитал меня за ненадлежащее отношение к собственному здоровью, — Нерин демонстративно поболтала в воздухе рукой. — Отчитал за кавалеров, — она издала тихий смешок. — Думаю, на этом ты можешь считать все свои обязанности старшего брата выполненными. Райз гордился бы тобой.

Райз, чтоб его Проклятый побрал. Каким местом он думал, когда оставлял друида в живых? Когда просил Гериала передать сестре ключ от ларца, из которого вылезет эта красноволосая, красноглазая тварь, с которой Нерин будет носиться, как с дорогим сердцу подарком от брата. Чем он, мать его, думал? Неужели при всей своей смекалке не сложил два плюс два и не просчитал, к чему приведет его безрассудство?

Клятый Райз. Если бы не этот его прощальный фокус, никакой проблемы сейчас и вовсе не было бы.

— Ну все, переставай дуться, — Нерин потормошила его за руку. — Или я сочту, что мое общество тебя совсем не радует.

— Глупости только не говори.

Гериал выдавил из себя улыбку и посмотрел на остывающее перед ним жаркое. Желания есть совершенно не было.

Больше не доверяя ему выбор темы для беседы, Нерин защебетала о буднях в госпитале, о прогрессе, который удалось достичь Центру; о «светочах», пациентах, чудесах и прочем, и прочем, что наполняло ее жизнь нескончаемым хороводом событий. Время от времени в ее историях всплывал и друид, обязательно в контексте помощи, которую он оказывал Нерин и всем вокруг.

Вот так, капля за каплей, Нерин точила Гериала. Она никогда не заводила разговор о друиде первой, позволяла брату добровольно угодить в силки — выразить свою обеспокоенность или, пребывая в относительно благодушном расположении духа, скупой интерес. Гериал не обманывал ожиданий сестры. Возможно, причиной было его подсознание — та его часть, что смогла сохранить целостность и трезвость. Она отчаянно боролась с нанесенными разуму повреждениями, и именно она вынуждала его каждый раз возвращаться к этой теме, надеясь, что однажды Нерин сможет переубедить его.

Через силу затолкав в себя еду — чтобы не расстраивать Нерин еще больше — Гериал заказал одну порцию на вынос. Готовили в «Озерном» недурно — достаточно, чтобы удовлетворить требования Каюры.

— Я проведу тебя до дома, — сказал Гериал, когда они вышли в сгустившуюся снаружи темноту.

Небо торопливо покрывалось россыпью летних звезд. Распевались цикады.

— Все-таки хочешь поздороваться с Нефрой? — Нерин взглянула на него с плутоватым прищуром.

— Нет, я… просто составлю тебе компанию.

— Гериал, ребята и так с меня глаз не спустят, — Нерин посмотрела на застывших в стороне телохранителей, и те синхронно кивнули. — Лучше возвращайся в гостиницу. Каюра наверняка уже тебя заждалась. Не собираешься же ты накормить ее холодным ужином?

Гериал опустил взгляд на нагроможденные пирамидой картонные коробки. Самая нижняя припекала ладони, но ему было не привыкать к жару.

— Сомневаешься в нашей квалификации, командир? — Анс хмыкнул.

— Если бы сомневался, ты бы сейчас бумажки перекладывал в кабинете с одного стола на другой.

— Понял, молчу, — маг сдал назад, смекнув, что Гериал не в настроении.

— Тебе нужно больше отдыхать, — Нерин коснулась его локтя. — Возвращайся к Каюре.

Гериал понуро кивнул. Он и так достаточно утомил сестру. Хватит с нее на сегодня головомойки.

— Береги себя, — он перегнулся через коробки, поцеловал девушку в лоб и тут же схлопотал ответный поцелуй в щеку.

— Передавай Каюре привет!

Нерин на прощание помахала ему рукой и скрылась в салоне автомобиля, как и Анс. Прот, придерживающий дверь, сел следом, и, грубо рыкнув двигателем, машина покатила прочь от «Озерного».

64 года назад

1060 год от основания Церкви

Спустя 7 лет после Битвы Искупления

В дверь постучали.

Кристар взял на руки Айлу, которая до этого играла в кубики, и провожаемый пристальным и немного скептическим взглядом супруги, отправился открывать дверь. С некоторых пор он боялся выпускать дочь из поля зрения, и время от времени его страх доходил до абсурда. Иногда Эльса спрашивала с добродушной усмешкой: «Что, даже со мной боишься ее оставить?»

Кристар не боялся. Но ему было спокойнее, когда Айла находилась в пределах его видимости. Эльса могла бы парировать: «Особенно спокойнее, когда ты тащишь ее к двери, чтобы открыть ту невесть кому». Да, она однозначно сказала бы что-то в этом духе, если бы не была ментальным магом и не знала наверняка, кто и зачем пожаловал в их дом. И пусть в голове этого гостя она не могла найти ничего, кроме пустыни, засыпанной жгучим, соленым песком, она знала, что он не желает им зла.

— Ты скоро добрался, — заметил Кристар, открыв дверь.

— Я спешил, — Люфир посмотрел на заулыбавшуюся ему Айлу. — Она быстро растет. Я могу войти?

— Ну разумеется, — губы Кристара растянулись в обескураженной улыбке.

Он отошел в сторону, пропуская Люфира в дом. Следом за ним в прихожую вплыл холод северного моря, пусть тому и полагалось давным давно растаять в летних лучах востока.

Едва переступив порог, Люфир спросил:

— Где Фьорд?

— Снаружи, — Кристар кивнул на дверь в конце коридора. Сквозь круглое витражное окошко проникали закатные лучи. — Пройди через двор и дальше… ну ты разберешься.

— Да. Спасибо.

Не проронив больше ни слова, Люфир зашагал в указанном направлении.

* * *

Фьорд сидел на краю обрыва, смотрел пустым взглядом на бьющиеся о скалы волны и завидовал. Хотелось бы и ему вот так разбежаться и удариться головой о камень. Но ментальные тиски не позволяли сделать даже излишне поспешное движение рукой, не говоря уже о том, чтобы бегать. Появись поблизости враг, и Фьорд успел бы разве что моргнуть, а затем его жизнь оборвалась бы. Да, было бы неплохо, окажись сейчас за спиной враг.

Узнай Фьорд раздавшиеся позади шаги, то не надеялся бы на такую глупость. Но он не слышал этот легкий, летящий шаг уже много лет.

— Фьорд?

Он встрепенулся, резко и в то же время заторможенно, словно после затянувшегося полуденного сна. Фьорд обернулся, но увидев лучника, не поверил собственным глазам: вероятность того, что здесь, на восточном берегу Огнедола, появится его давний друг, равнялась нулю.

— Люфир? Это действительно ты?

— У тебя есть повод сомневаться?

— Да, я… Эльса…, — при желании младшая дочь Всевидящей могла соткать в его голове какой угодно образ. — Что ты здесь делаешь?

— А сам не догадываешься?

Люфир опустился на камень рядом.

Фьорд не был готов к этому визиту. Тогда как Оника передавала Кристару весточки, лучник не утруждал себя написанием писем. Но Фьорд обманывал сам себя, полагая, что может быть иначе.

Однако несмотря на отсутствие каких-либо попыток поддерживать связь, сейчас Люфир был здесь. И Фьорд сидел, будто облитый из ушата ледяной водой, и не знал, что сказать.

— Спасибо, — выдавил он и отвел взгляд. — И прости. Кристар выдернул тебя из Республики, не стоило ему…

— Он не выдергивал. Просто сообщил.

— И ты сразу примчался, — Фьорд невесело усмехнулся.

— Да.

Почему-то ему стало до невозможности тоскливо. Почему-то еще, кроме вполне очевидной причины.

— Не нужно было так беспокоиться, — с горечью, что, казалось, можно ощутить на языке, произнес он. — Эльса с Кристаром следят за тем, чтобы я не сделал какую-нибудь глупость. Видишь, даже забрали к себе, — он обвел руками пространство вокруг и добавил, с презрением: — Как какого-то бесхозного щенка.

— Фьорд.

— Ну что еще? — резко отрезал тот.

Нестерпимо захотелось сжечь все вокруг, сжечь самого себя. Но сейчас у него в лучшем случае получилось бы выдать захудалую искорку. Каждый день, каждый проклятый день, начиная с того самого черного дня, Кристар выжимал из него всю энергию огня до последней капли, а если Фьорд упрямился, подключалась Эльса. В итоге он начал чувствовать себя каким-то психом, у которого в панике выхватывают из рук даже ложку, чтобы он не попытался вскрыть себе горло тупым концом.