Вдыхая запах залежавшейся еды и чересчур сладких духов Иззи, Райз, точно зачарованный, смотрел на мелькающие за стеклом огни небоскребов. За то время, что его не было в Республике, они разгорелись пуще прежнего, точно гигантские маяки, указывающие путь всякой заблудшей душе. Сколько всего скрывалось в их свете? Но еще больше — в тенях узких извилистых переулков и подземных переходах. Республика никогда не была идеальным прибежищем: слишком большой разрыв между слоями населения на слишком маленькой территории, о котором, впрочем, было легко забыть в ослепительном свете ночных улиц.

Автомобиль нырнул и понесся по трубе подводного тоннеля между островами в окружении десятков других, возвращающихся домой или, напротив, мчащихся к не засыпающим до самого утра клубам и барам. Злачных мест хватало на каждом из двадцати семи островов, но все знали, что на соседнем и музыка громче, и напитки крепче.

Вито собирался заговорить с самого выезда из «муравейника», а, может, еще с выхода из квартиры, но решился, только когда машина свернула в ответвление, ведущее к четырнадцатому острову, и откладывать дальше было уже некуда.

— Ты, это, извини. Ну, за то, что набросился, толком не разобравшись.

— Ерунда, расслабься.

Райз не отрывался от созерцания городских огней. Пока что он не видел причин, по которым ему могло понадобиться вернуться в Республику в будущем. Если когда и глазеть на красоты ночного мегаполиса, то сейчас.

— К дочке вечно всякая шантрапа цепляется, вот и приходится порой объяснять, где чье место.

— Всем не объяснишь. Лучше дочерью займись. Начнет вести себя чуть скромнее, гляди, и цепляться начнут меньше. Без обид.

Вито смерил Райза хмурым взглядом и кивнул.

— Я ее сам воспитывал. Как мог. Но что ей уже скажешь в таком-то возрасте? Сцелла пытается ее приструнить, но для Иззи сейчас мать авторитет, от нее все эти…, — он покрутил в воздухе кистью, пытаясь подобрать подходящее слово, но так ничего и не нашел. — Забрала бы дочь к себе и сама разбиралась. А то, как сбежать к…

— Останови здесь, — прервал его Райз, узнав выросший по обе стороны дороги частокол небоскребов.

— До высотки Дома еще несколько…

— Вот и отлично. Останови. Нечего тебе там светиться даже на номерах охраны.

Вито кивнул и свернул в переулок, притормозил в обжившем тот полумраке.

— Спасибо, что подвез. А теперь живо отсюда. И не забывай: вы меня не видели.

— Да. Конечно. Никто ничего не видел, — мужчина повел плечами и уставился перед собой, уже сам не радый, что встрял в разборки высшего сословия.

Седан тихо пророкотал двигателем, выскользнул из переулка, точно малек из водорослей, и влился в сияние не затихающей ни днем ни ночью трассы.

Спустя четверть часа Райз остановился невдалеке от Дома Мастера четырнадцатого острова. Что в детстве, что сейчас, при виде этого небоскреба-рогатки, единственные мысли, возникающие в голове, были о том, как тот все еще не рухнул под порывами ветра. Если кто и разбирался в том, как возводить дома, так это градостроительное семейство, управляющее этим островом.

Райз окинул охрану у главного входа беглым взглядом и направился окольным путем к берегу.

Лорис не был ни сыном, ни дальним родственником кого-либо из Мастеров, однако его недюжий ум и сила мага, позволяющая на огромном расстоянии и с абсолютной точностью определять все существующие минералы, обеспечили ему теплое местечко на самой верхушке иерархии Республики. А еще позволили диктовать другим правила и выдвигать немыслимые требования за один только факт его присутствия на чьем бы то ни было острове. В свое время, в обмен на службу тогда еще молодого парня, Мастер четырнадцатого острова согласился удовлетворять все его прихоти. В список прихотей входил собственный особняк прямо на территории главной высотки острова.

Укрывшись в ее тени, на побережье вырос двухэтажный дом с мансардой и окнами от пола и до потолка. Прежде Райз видел его только с палубы прогулочного катера. Тогда он казался огромным стеклянным кубом, оброненным среди яблоневого сада. Но сейчас он поглощал свет, словно черная дыра, мавзолей, внутри которого скрывался пока еще живой человек.

Сколько десятилетий Лорис отыгрывал затворника? Если Оника убрала Сцеллу с линии огня десять лет назад, то алиби Лориса начали выстраивать еще до того, как ему стукнуло тридцать. Он «со скандалом», о котором не знали разве что рыбы в океане, оставил дом Фактория — Мастера, который действовал в интересах Огнедола — и с того дня ни разу не ступал на его остров. Зато регулярно тайно наведывался в учебный лагерь на ледник севернее материка. В снежном безмолвии он мог наконец встретиться с теми, кого приходилось избегать в Республике.

Убедившись, что единственный источник энергии духа поблизости принадлежит владельцу дома, Райз побежал трусцой через сад. Зная дотошность Лориса, следовало ожидать, что к каждому дереву прикручено, как минимум две камеры и Проклятый знает сколько еще сенсоров, реагирующих на все живое, мертвое и, возможно, то, что пребывало где-то между этими двумя состояниями.

Но Райз не беспокоился о том, что его заметит охранная система. Можно было не сомневаться, что она подключена только к «стеклянному кубу» или напрямую к личному терминалу Лориса. Так даже лучше — если система оповестит его о ночном визите. Не хватало еще, чтобы старика хватил удар от такого сюрприза. Стучаться в главную дверь, за которой могли вести наблюдение из высотки, Райз не собирался.

Когда он напару с соленым бризом забрался внутрь через открытое окно гостиной, Лорис уже был там. Сидел в кромешной темноте, поджидая незваного гостя в состоянии мрачной настороженности. Когда Райз притворил окно, скрипучий, полный свойственного аристократам высокомерия голос смял тишину, словно лист фанеры:

— Что такое? У Ассамблеи дела так плохи, что решив избавиться от старика, они не смогли подобрать убийцу порасторопнее?

— Ассамблея подослала к вам убийцу? — изобразив искреннее удивление, Райз обернулся в сторону старика. — Укажите мне цель, господин Лорис, и я избавлю вас от этой мошки.

В комнате вспыхнул свет: обличил мебель из редкого, белоснежного дерева, подсветил не менее редкий ковер, сшитый из натуральных шкур, сверкнул отблесками на боках бутылок в баре.

Лорис сидел в хитроумной капсуле кресла-каталки, о начинке которой можно было только догадываться. Когда Райз был ребенком, в Республике ничего такого не создавали. Но и сейчас подобный шедевр научного прогресса вряд ли мог позволить себе простой обыватель или даже обыватель побогаче.

Насколько Райз помнил, Лорис был младше его деда на десять лет. И этот восьмидесяти восьми летний старик смотрел так, будто будущее принадлежало ему, а не тому, кто был младше него в три раза. Вполне возможно, причина заключалась в направленном на Райза пистолете — достаточно легкий, чтобы его могла удержать высохшая старческая рука, но вряд ли от этого менее смертоносный. Он мог быть заряжен транквилизатором, вот только Лорис не отличался человеколюбием.

— Я допускаю, что у меня начались зрительные галлюцинации, но сомневаюсь, что электроника столкнулась с той же проблемой, — скупо произнес Лорис, продолжая разглядывать Райза сквозь матовую полоску очков.

Судя по фотографиям, в молодости он предпочитал носить модели с огромными раздельными окулярами. Но те годы прошли, а вместе с ними и желание выделиться любой ценой, уступив место элегантной практичности, выразившейся в узком обруче на глазах.

— Это действительно я, господин Лорис, — Райз миролюбиво улыбнулся.

— Конечно, это ты, — старик дернул уголком губ, отчего морщины на его лице пришли в движение, придавая ему еще больше строгого недовольства. — Восставший из мертвых старший отпрыск Фиро личной персоной.

Райз едва сдержал смех. Старик, сам того не подозревая, подобрал на удивление точное описание.

— Вы тоже однажды умерли, господин Лорис. А сейчас сидите передо мной цел целехонек, — произнес он и продолжил, когда взгляд старика потяжелел. — Вы же не забыли, как вместе с Райзаром устроили побег другого моего деда и бабушки из Республики? И как героически остались на побережье, чтобы задержать преследователей, которые вас и убили?