— Вот ещё! — Света возмущённо фыркнула, но тут же с опаской бросила взгляд на шефа, с него станется подкинуть ей такую свинью, вернее, напарника! Хотя должен же он понимать, что врать Нику она долго не сможет?

— Нет, — Света облегчённо выдохнула и тут же подавилась воздухом, наткнувшись на злобный взгляд Ника. — Светлана не будет работать в паре, только в качестве консультанта. С тобой она уже знакома, теперь пусть познакомится с другими.

— Отлично, — процедил Ник, поднялся со стула и уже развернулся уходить, но остановился, словно что-то вспомнив. — Как дела с моим перстнем?

— Кстати! — шеф достал коробочку из ящика стола и протянул ищейке. — Надеюсь, ты помнишь, как его активировать.

— А что со старым? — поинтересовался Ник, так и не открыв коробку.

— До завтра у меня, — мистер Алфер похлопал по ящику стола. — Потом отдам на утилизацию.

Ник ушел, так и не взглянув в её сторону. Света поежилась, как будто морозом по коже прошлось.

— Зачем вы так? — спросила она, как только за бывшим напарником закрылась дверь.

— Мы же договорились или нет?

— Договорились, — вздохнула Света. — Но теперь со мной не разговаривает единственный, кто нормально ко мне здесь относился! — как только она произнесла это, почувствовала разрастающуюся пустоту в районе солнечного сплетения. С трудом проглотив слёзы, Света подняла глаза на начальство, в ответ всего лишь деловое безразличие. Неужели? — Так вы нарочно!

Конечно, как она не догадалась! Шеф знал своего подчинённого, тот бы не успокоился, пока не выпытал ответ. А теперь Ник даже разговаривать с ней не станет, какая разница, что этой глупой иномирянке взбрело в голову!

— Не понимаю, о чём вы.

— Ясненько. И куда мне теперь идти? — не своим голосом спросила Света, отчаянно стараясь не разрыдаться.

— Вы устали, тут уж мы и без вас справимся. Вы можете заняться обустройством квартиры и воздержитесь от прогулок по городу. По крайней мере, пока маги не придумают, как вас найти в случае чего.

Ну да, амулеты-то не работают, так что контролировать её сложно. Пока сложно, а потом посадят на поводок и будут изредка дёргать в управление для проверки очередной идеи какого-нибудь «гения». Ни родных, ни друзей, ни просто знакомых, да через полгода Света с радостью будет бежать на опыты, лишь бы дома не сидеть. Бли-и-ин! Она представила себе квартиру, где ни свет зажечь, ни чаю согреть. Красота! Хорошо, что водоснабжение у них тут центральное. Придётся развлекать себя шумом падающей воды в полной темноте. Каждый. Мать. Его. День. Нет, пожалуй, полгода она не продержится.

На выходе у Светы возникло огромное желание хлопнуть дверью. Пришлось постараться, чтобы закрыть дверь тихо. Это усилие, казалось, вытянуло из девушки последнюю энергию. Внутри не осталось ни злости, ни досады, ни слёз — только апатия. Света печально вздохнула и поплелась по коридору. Если бы она смотрела по сторонам, то наверняка обратила внимание на интерес нескольких особ. Но Света страдала, ей было больно и плохо. Она спешила остаться одна.

***

— На этот раз он точно вляпается! — она нервно мерила шагами небольшую комнатку.

— С чего ты взяла, что он вмешается, — фыркнул он, продолжая жевать, на тарелке уже ничего не осталось. Вздохнув, он украдкой стащил ломтик жареной картошки из тарелки напротив. Всё равно хозяйка есть не будет. Нервы!

— А то ты его не знаешь! — она с подозрением посмотрела на стол, не заметив, а скорее почувствовав преступное намерение, и на всякий случай передвинула тарелку ближе к себе.

— Брось! — собеседник с сожалением проводил уплывающую из-под носа добавку. — Тут не любовь, не симпатия и даже не дружба! Так, — он неопределённо взмахнул рукой, пытаясь описать некое новое чувство.

— Ну не знаю! — нервный забег по комнате продолжился.

Вот шанс! Рука поползла в сторону заветной картошки, но была неожиданно жёстко перехвачена.

— А может, её прикопать по-тихому? — в голосе женщины проскользнули мечтательные нотки.

Он нервно сглотнул:

— Ты что-нибудь слышала о профессиональной деформации?

— Пф-ф! — фыркнула она и тут же возмущённо вскрикнула, — Эй! — вторая рука у воришки была свободна, и он не собирался отказываться от вкусной картошки.

Чтобы избавить себя от неотвратимого возмездия, он поспешно заявил:

— Ладно, я помогу тебе, но только с одним условием.

— Свидание? — обречённо вздохнула она.

— Да, — согласно кивнул наглец и, торжественно взяв ещё один ломтик картошки, объявил, — Время и место я выбираю сам!

— Хорошо, — соблазнительно улыбнулась она, демонстративно выкладывая на стол, неизвестно откуда взявшийся кинжал, судя по вытянувшемуся лицу собеседника, он узнал своё оружие, и промурлыкала. — Удиви меня…

***

— …спасать, как ты не понимаешь!

— Так она вроде не жаловалась.

— Да что ты понимаешь, мужчина! — последнее слово она выплюнула, словно ругательство.

Он не спорил спасать, значит, спасать. Главное, успеть вытащить саму «спасительницу», а то будет, как в прошлый раз.

— Ты бы её видел: ссутулилась, ноги еле тащит, а в глазах та-а-акая печаль!

— И что ты предлагаешь?

— Нужно её где-нибудь спрятать. Значит так, — она принялась причислять пункты плана. — Ты должен добыть летягу, только смотри базовую модель. Мы прилетаем к ней и забираем. Потом ты прячешь её у себя дома, — он поёжился, больше четырёх часов лету!

— А родители?

— Придумаешь что-нибудь, — такая уверенность в его способностях польстила бы, только вот всё что, он мог придумать в качестве объяснения, родителям точно не понравилось. — А через полгодика её все будут принимать за местную!

Он посмотрел на свои загнутые пальцы, какая-то неправильная математика получалась:

— А ты?

Она удивлённо посмотрела на соучастника, пришлось пояснить:

— Я должен выполнить три пункта твоего плана, — он продемонстрировал три загнутых пальца на левой руке. — «Мы» в твоём плане фигурирует один раз, — палец на правой. — А что будешь делать ты?

— А как насчёт «общего руководства операцией»? — будущая гроза преступного мира с надеждой посмотрела ему в глаза.

Он покачал головой, дескать, не то, придумай что-нибудь другое.

— Ладно, — тяжкий вздох. — Буду отвлекать внимание, когда поднимется переполох.

Он вздохнул, и почему он вечно идёт у неё на поводу. Причём ещё ни разу за время их знакомства ничем хорошим это не кончилось.

— Когда начнём?

— Сегодня в полночь! — азартно предложила она. — Папа вчера разговаривал с магами, следящий амулет уже готов, завтра будут испытывать!

На часах уже четыре. Нет, им не успеть! Если его поймают, точно выгонят, а может и что похуже, и все из-за женского сумасбродства!

Он вздохнул и задумался, где же взять летягу?

***

Ник заглянул в дверь. В палате, больше напоминающей спальню заколдованной принцессы, на широкой кровати под балдахином лежала красивая брюнетка. Можно было бы подумать, что она спит, только неподвижная грудь и неестественная бледность кожи наводили на более печальные мысли. Рядом на стуле застыл мужчина лет пятидесяти. Мужчина сильно зарос и, судя по мешкам под глазами, долго не спал. Он нежно держал красавицу за руку и что-то тихо шептал. Ник почувствовал себя здесь лишним, но всё же вошёл в комнату:

— Здравствуйте, мистер Гар.

Казалось, магистр его не слышит, а продолжает вести сам с собой беседу, только чуть громче ровно настолько, чтоб вошедший его услышал:

— Я распорядился погрузить её в стазис. Так что она перестала осознавать этот мир.

— И чувствовать боль тоже, — Ник взял второй стул и присел рядом.

— Да, — они помолчали. — А ведь я её люблю. Несмотря ни на что, люблю. Она из тех женщин, ради которых хочется менять этот мир! Может быть, я смогу изменить и это?

Ник не знал, что ему ответить, чтобы случайно не разбить надежду, блеснувшую в глазах.

— Молчите, — по-своему истолковал паузу маг. — Вы, наверное, считаете, что я могу любить только науку и выпивку?