Судя по всему, в Республике рабство и проституция являются легальными статьями дохода. Зная чинуш такого типа, Света предположила, что, помимо зарплаты, старичок имеет свою долю со второго источника, недаром он намекал на более денежные виды работ. А ещё этот тип зажал информацию, предоставив нелегальному переселенцу как-нибудь самому разобраться в происходящем. Скорее всего, так будут вести себя все сотрудники приёмника. Но больший интерес представляет не то, что он сказал, а то, о чём умолчал. Например, он говорил о Республике, как о единственном государственном образовании на планете, а это просто невозможно. Он старательно указывал на принадлежность к Свету. Если есть светлая сторона, то должна быть и тёмная, с властелином или без. Света даже представить себе не могла, что же там за порядки. Может, ей ещё сильно повезло попасть именно сюда.
Что ещё удалось узнать? Кроме рабства, здесь процветает разделение общества по принципу «маг — не маг», и, судя по всему, вторые занимают более низкое положение. А иммигранты вообще занимают низшую социальную ступень. У неё забрали всё: вещи, язык, имя. Шансы на долгую и счастливую жизнь в новом волшебном мире стремились к нулю.
Волна удушающего бессилия захлестнула её. Света спрятала лицо в ладонях и тут же резко отдёрнула, больно ткнувшись глазом в камень. Кольцо! Ещё в начале разговора с магом она перевернула перстень камнем внутрь и старательно прятала правую руку. Кольцо маг так и не заметил, даже когда она, забывшись, взяла амулет для изучения языка. И что из этого следует? Да чёрт его знает! Может, старичок слеп как крот, а может, перстень не относится к белой магии. Тогда Ник представитель той самой гипотетической империи зла. Но зачем он оставил ей перстень? Света ещё раз глянула на камень, свечения нет, как будто кто-то его выключил. Странно.
Сейчас нужно постараться выжить. Пока ясно только одно, на «более денежную работу» она не пойдёт. А выспаться ей не помешает, вечером придётся перебираться в барак, а значит, знакомиться с местными. По опыту Света знала: знакомства не всегда бывают приятными. Не успев толком устроиться на кровати, она услышала шаги. Света поспешно закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание. Сквозняк из коридора легко тронул кожу на лбу.
— Спит, — раздался рядом знакомый ворчливый голос, — Проверь ещё раз!
— Я проверяла несколько раз, — второй голос принадлежал молодой женщине. — Магии нет!
— Эта истеричка с перепугу долбанула боевым, от девчонки должна была остаться кучка пепла. Скажи, она похожа на кучку пепла? — не унимался маг.
— Ты так уверен в словах этой Арлетт? — пренебрежительно хмыкнула женщина. — Мало ли что она тебе сказала! В девчонке магии нет!
— А перстень? Почему он не реагировал на её слова? Понимаешь, совсем не реагировал, как будто я с дверью разговаривал, хотя я чувствовал, что она что-то скрывает!
— Давай, я лучше твой амулет проверю, — в её голосе уже не было пренебрежения, только усталость, видимо, дедуля и ей порядком надоел.
Маг, ворча, прошуршал к выходу, женщина, ещё немного постояв рядом с кроватью, отправилась вслед за ним. Дверь с тихим щелчком закрылась.
Света выждала несколько минут прежде, чем решилась открыть глаза. И что это сейчас было? Ничего так и не придумав, Света последовала совету великой Скарлетт: не забивать себе голову, а лечь спать.
Уже стемнело, когда за ней пришли. Света успела выспаться и даже привести себя в порядок, воспользовавшись удобствами, расположенными тут же в палате. Сотрудник приемника вручил ей стопку вещей, проводил на первый этаж и открыл одну из дверей странного вида ключом, видимо, магическим. Света не успела ничего толком рассмотреть, как её впихнули в тёмную комнату и захлопнули дверь.
Когда глаза привыкли к полумраку, Света осмотрелась. Вытянутое помещение визуально делилось на три части. В одной из них вдоль стен располагались трёхъярусные кровати с узким проходом между ними. Судя по количеству спальных мест, комната рассчитана на двенадцать человек. Вторая зона являлась обеденной, напротив входной двери стоял массивный деревянный стол со скамьями по обе стороны, на стене висели полки с оловянной посудой. Света обратила внимание на то, что предметы мебели намертво прибиты к полу, что наводило на нехорошие мысли. Оставшиеся квадратные метры отведены под естественные нужды: три устройства, напоминающие унитаз, и три душевые кабины, видимо, прогресс в этом направлении в обоих мирах шёл одинаково. Дефицит посадочных мест говорил об отношении сотрудников центра к приезжим, пока первые счастливцы удовлетворяли свои потребности, остальные должны мяться в сторонке.
Окна в помещении были, правда, под самым потолком. Заглянуть в них можно только с третьего яруса. Света обошла все спальные места, пустых оказалось четыре, значит, на данный момент у неё только восемь сокамерников. Тьфу! Сожителей. Тьфу, три раза! Соседей. Кстати, все свободные места оставались именно на верхних койках, не к добру это. Света вскарабкалась на ближайшую из них. Так и есть, дует немилосердно. Хорошо, что кровати прибиты не только к полу, но и к стенам, не шатало.
Ей удалось найти место, где сквозняк ощущался меньше. За окном совсем стемнело. Во дворе зажглись огни. Света присмотрелась, так и есть те самые парящие шары над длинными столбами, как тот, что она видела в номере гостиницы. Бараки располагались буквой П, на первом этаже окна больше, а на остальных такие же узкие, как и то в которое она сейчас заглядывала. Усевшись поудобнее, Света принялась за ревизию, выданных ей вещей пока хоть что-то можно рассмотреть. В большом мешке нашлись: комплект нижнего белья, полотенце и бесформенный комбез, в который она тут же переоделась. Скромненько, чистенько, но явно ношено. Маленький мешочек порадовал набором предметов гигиены: кусок мыла, деревянный гребешок, шайба с зубным порошком, привет из советского прошлого, и зубная щётка с ворсом из натуральной щетины, блеск! В коробке оказалась обувь, напоминающая угги, Света прикинула обновку к ноге. На пару размеров больше, жаль.
Что действительно расстроило, так это отсутствие на постели одеяла, но, присмотревшись повнимательнее, Света нашла пропажу. Все одеяла с верхних коек были распределены между почётными жителями барака. Света вздохнула, вот и первый повод для ссоры. Лишнее одеяло пришлось изъять, выбрав сторону будущего конфликта наугад. Оставалось надеяться, что неизвестный или неизвестная не будет против честного распределения общественных ценностей.
Наличие, каких-никаких личных вещей, подняло настроение. В принципе здесь жить можно. Во дворе по камням протащили что-то металлическое. Света выглянула, надо же познакомиться с местными реалиями. Сотрудники приёмника загружали мешки в непривычного вида телегу. Мужчины сделали по несколько ходок, но так и не проронили ни слова. В её мире грузчики были обычно более разговорчивые. Эта странная тишина пугала. Света затаила дыхание, пытаясь рассмотреть, что это за мешки. Один из грузчиков неловко оступился, ноша вырвалась из его рук и с леденящим треском ударилась о камни. Тени разбежались, и в свете фонарей ей удалось рассмотреть груз. Света зажала рот, чтобы не заорать. От удара шов лопнул, из мешка вывалилась белая рука. Человеческая. Света силилась вспомнить, сколько таких мешков уже загрузили в телегу и не могла. А мужчины всё продолжали носить. Света до боли укусила костяшки пальцев и забилась в угол койки так, чтобы не видеть молчаливых грузчиков и их страшного груза. Перед глазами всё ещё стояла картина: мёртвая рука на тёмных камнях двора. Она вдруг ясно поняла, кем уже ношен её комбинезон. Кубарем скатившись с кровати, Света едва успела добежать до унитаза. Очнулась она уже на полу, холодный фарфор остужал готовую взорваться голову. Страха уже не было, не было уже ничего, только отстранённая мысль, словно заезженная пластинка, билась в пустоте — здесь не выжить. Вариантов два: бороться за жизнь или за быструю смерть.
Через час нервы немного успокоились, а ещё через полчаса в барак вернулись соседи, точнее соседки, и принялись шумно устанавливать очередь на пользование удобствами. Да здравствует гендерное неравенство! Света с трудом представляла себе проживание в смешанном коллективе. Новую постоялицу заметили не сразу, дав возможность ей понаблюдать за подругами по несчастью в естественной среде обитания.
