— Опять скажешь, что он неполноценный? — Ц-Цузу зло на нее зыркнул.

— ... невероятно могущественен, — помрачнев, закончила женщина. — Барьер Уи-Шаа нельзя пройти насквозь. Даже в арсенале Чародея не нашлось ничего, что могло бы...

— О, давай, сравни Неугасающего со всеми бездарностями, которых знаешь. Прояви терпение, Ластик. Поймаем некроманта — узнаем секрет Неугасающего.

Ц-Цузу в предвкушении помял руки и опустил взгляд на брошенные им на пол секаторы.

— Приберись здесь, Кальди. Ты знаешь, что делать с этими отростками. Идем, человек.

В этот раз Ц-Цузу не стал вцепляться в шею Райза мертвой хваткой: нащупав им же оставленные раны, он разжал пальцы и оставил ладонь мягко лежать на загривке.

— Ты руку или вовсе убери, или хватайся, как обычно, — попросил Райз. — А то от такого нежничания мне становится не по себе.

— Захлопнись, — рыкнул крикун.

Когда их традиционный ритуал возвращения в «покои» завершился, Ц-Цузу устроился в скорлупе и поинтересовался:

— Так значит, теперь ты согласен сотрудничать?

— О чем ты?

— Ты что-то там лепетал про готовность привести ко мне своего некроманта. Уже передумал?

Райз надел милую улыбку. Не сказать, что тогда он говорил всерьез — так, перебирал возможные варианты отсрочки неминуемого. Хотя среди кипы поганых новостей нашлось и что-то обнадеживающее: пускай его сила не могла пробиться сквозь щит Уи-Шаа, но для Химеры барьер не был препятствием.

Словно прочтя его мысли, Ц-Цузу вкрадчиво спросил:

— Ты же попробовал применить свои таланты на куполе Уи-Шаа?

Отпираться было бессмысленно.

— Попробовал.

— И как?

— Не особо.

— И какие выводы сделал?

— Тебя интересует что-то конкретное?

— Меня интересует, когда в твою дурную голову наконец придет осознание. Когда ты поймешь, что у вашей затеи нет ни малейшего шанса? Сколько мне еще ждать?

— Даже не знаю. Химера сегодня повеселился на славу.

— И? Думаешь, когда выбор встанет между тем, чтобы сохранить жизнь некроманту и сохранить отары, кто-то выберет твоего мальчишку?

С этим нельзя было спорить. Задайся рыцари целью убить Химеру, и они пустили бы в ход поглотители. Или приказали бы Кальдеору переместиться к Къярту, расширив область поражения. Если слишком затянуть эту игру в кошки-мышки, рыцарям может надоесть ждать. Сколько времени у него осталось?

— Но ведь Къярт неописуемо ценен.

— Не ценнее всех отар.

— Действительно?

Ц-Цузу замешкался — всего на мгновение, но хватило и этого.

— Все дело в Жнеце, да? Ты так толком и не объяснил, что это и какое отношение имеет к Къярту.

— Тебе-то что?

Райз вздохнул и посмотрел на крикуна, точно на несмышленого ребенка — с добрым сочувствием и безграничным терпением.

Во взгляде Ц-Цузу что-то переменилось, но Райз так и не смог понять, что именно. Неужто этот крикливый, кидающийся на всех тип — в глубине души любитель мягкого подхода?

— Ц-Цузу, мне казалось, ты отлично понял мои стремления, но, похоже, это не так. Позволь мне объяснить еще раз: в каком бы то ни было противостоянии я предпочитаю находиться на стороне итогового победителя. Как я могу выбрать между Къяртом и Пастырем, если мне не известны все сильные стороны одного и слабые другого?

— Слабые стороны Пастыря? — Ц-Цузу расхохотался. — По-твоему, я должен был повестись на эту шитую белыми нитками уловку и все тебе выложить, как на духу?

— Значит, слабые стороны все-таки имеются. Это не уловка Ц-Цузу. Ты сам из раза в раз повторяешь, что у Къярта нет шансов. Но тебе не стоит так уверенно ставить на вашу победу, если моя информированность о слабых сторонах Пастыря может как-то повлиять на исход. Но сейчас речь даже не о нем. Я спросил тебя о Жнеце. Ты ответишь или нет?

— Если тебе так приспичило, — проворчал Ц-Цузу.

Даже самые сильные поглотители, вроде тех, которые применили в нападении на Химеру, на деле были жалким подобием Жнеца. Его особенность заключалась в том, что он мог поглотить и переработать любую энергию: эссенцию жизни, душу, кинетическую — что угодно при правильной настройке. Поговаривали, что его выплавили из душ, способных расщеплять энергию и материю. Но если кто и знал достоверно, откуда взялся Жнец, то только Пастыри.

Его создали специально для борьбы с Неугасающими, и именно благодаря нему удалось изгнать исполинов из их родного мира и срастить его с миром уахара. Разрозненные, ослабленные, Неугасающие перестали представлять угрозу. Они превратились в обычный источник энергии, который можно было вычерпать почти до дна, а затем вернуться спустя тысячу лет и опустошить вновь. Необходимость применять Жнец, который мог уничтожить саму сердцевину Неугасающих и окончательно погасить их огонь, пропала. Эта игра в поддавки и желание урвать побольше привели к логичному итогу: Пастырь пал, пали его рыцари и отары, а Жнец затерялся где-то на этой планете — бесценное сокровище, о чьей ценности никто и не подозревал. Во всяком случае, среди числа живых. Но были заснувшие исполины, и был Химера, чей палец оказался в поместье Фелиса; и был Фелис, который мог творить с душой Къярта все, что вздумается.

— Если ты раскатал губу, что твой некромант справится со щитом Уи-Шаа, можешь закатывать ее обратно, — Ц-Цузу самодовольно оскалился.

— Как жаль. Почему на этот раз нет?

— Щит Уи-Шаа — не энергия и не материя. Это даже не столько «что-то», сколько «ничего» — пространственная техника высшего порядка. Как бы ни был силен Жнец, он не может поглотить пустоту. А барьер Уи-Шаа и есть та самая пустота. Так что даже не мечтай.

Ц-Цузу не врал или же врал крайне убедительно.

Проклятье.

— Как я могу быть уверен, что вы не вырвете Жнец из Къярта? Ведь Пастырю нужен именно этот чудо-поглотитель.

— Что, ты наконец-то решил поговорить о деле? — Ц-Цузу сыто ощерился. — Управлять Жнецом всегда было сложно. Он вел себя нестабильно, часто непредсказуемо. Его пытались срастить с душой, но все без толку. Распадалась или душа, или тело. Но я не заметил, чтобы твой некромант испытывал какие-либо трудности.

Может, потому, что Жнец не имел к нему никакого отношения? Фелис, Проклятый его побери, мог хотя бы намекнуть! Или он не был к этому причастен? Но если не он, то кто? Наведаться бы в его поместье и порыться в записях.

Больше Ц-Цузу нечего было рассказать.

Немногим позже состоялось еще одно собрание синклита. Организовавший его Пирофазис прислал Кальдеора с просьбой прибыть на встречу, и, как и в прошлый раз, Ц-Цузу потащил Райза с собой.

Этому мало кто обрадовался.

Как только рыцари заняли свои места, а Райз уселся на полу у ног Ц-Цузу, в воздухе прозвенел синтетический голос Пирофазиса:

— Почему этот призванный снова здесь, Ц-Цузарравальш?

— Моя вещь. Куда хочу, туда и беру, — огрызнулся тот. — Ты позвал меня, чтобы лезть мне в карман?

— Я позвал тебя, Ц-Цузарравальш, чтобы принести извинения за инцидент с Неугасающим. Уи-Шаа публично дал тебе слово, а затем нарушил его. Это неподобающее поведение. Он сожалеет о произошедшем.

Стоило Пирофазису проявить слабину и выразить свое недовольство действиями рыцарей, и напяливший маску оскорбленного достоинства Ц-Цузу стал еще агрессивнее и наглее.

— Еще скажи, что ты не имеешь отношения к их смехотворной попытке захватить некроманта.

— Меня об этом не уведомили.

Ц-Цузу казался озадаченным, и не он один. Уи-Шаа не согласовал свои действия с Пирофазисом — это вызвало вопросы не только у крикуна, но и у остальных, в том числе, у соучастников «преступления».

Однако, Ц-Цузу быстро нашел ответы.

— М-м-м, чем же это только что повеяло? — проскрежетал он. — Всегда сдержанный и весь такой идеальный Уи-Шаа переступил через свое слово, действовал за спиной почтеннейшего Пирофазиса, и мало того, что принял участие в сговоре, так еще и прибег к несвойственным ему грубым методам. Чем же это так пахнет, что аж смердит? — Ц-Цузу обвел присутствующих взглядом. — Я знаю всего несколько сторонников топорного подхода. Но Стирающая Явь не настолько тупа, чтобы творить подобное. Остается только..., — его внимание остановилось на сидящем с противоположной стороны круга стрекозоголовом рыцаре. Перевели на него взгляд и остальные. — Нононо-до. Ответь мне: какого хера?