– Все равно, ты меня вылечил. Сколько лет Зилона мучалась со мной, чуть перенервничаю - и все, на несколько недель становлюсь картавой малявкой. Только ты догадался поговорить со мной маленькой, а не взывать ко мне-большой. Значит, у тебя есть какой-то талант.

– Это вышло случайно, понимаешь, случайно. Совершенное совпадение. Я много возился с младшей группой и просто привык их понимать. А жрица в малышатне не работает, у нее детей нету. Такая вот мелочь - просто понимать, что лепечет двухлетка!

– И все равно, ты придумал, что мои уехали, и я сразу стала нормальной. Потому что все эти годы не хотела помнить про их гибель и про то, как я свиток сжевала.

– Все равно свиток спас бы только кого-то одного. Угадай, кого? Тебя. А ты и так спалась.

– Да, я теперь понимаю. Я же говорила тебе: я проснулась и просто помнила сразу все одновременно: и что мои погибли, и что они уехали. А ты еще приволок эту куклу, камень и бусы. Честно, я до сих пор иногда думаю, что они там, далеко на юге.

– Ну и думай. Кто знает, что может быть.

– Я ведь поеду туда! Ты меня знаешь!

– Ну и что? Они тебя не узнают, вон какая вымахала, а ты их совсем не помнишь. Пройдете мимо и не обернетесь. Можно на юг съездить, там Сады Евы.

– Все еще надеешься, что на том берегу у тебя снова получится?

– Скорее, хочу избавиться от наваждения. Ведь не учил я этот Поцелуй Евы, негде мне его учить было, у нас ни человеческого Храма нет, ни клерика бродячего. А знаю все слова и жесты наизусть, и записать могу, как полагается. Ты знаешь, Зилона проверяла у настоящих магов. Не могу только им воспользоваться.

– В штреке смог. Что-то ведь позволило нам проспать в угарном газе несколько часов как ни в чем не бывало. И синие огни ты видел.

– Я все же думаю, Юнка, что там был маг. Может, за клетью, дальше, может он пришел с той стороны, где обвала не было. Наложил на нас защитки и использовал свой Свиток преспокойно.

– Маг? Как он туда попал?

– Он… или она? Мне кажется, я видел девушку, человека.

– Ты мне не говорил.

– Так нечего и говорить. Я ее почти не запомнил, и думал, что это всего лишь сон. Но эта версия кажется правдоподобнее, чем поиски во мне неведомого таланта.

– Ты хоть что-то запомнил?

– Только цвет волос - такой бледный, знаешь, как сухая трава на южных склонах. Светлее, чем у светлых эльфов, темнее чем у темных. И глаза такие испуганные. По-моему, серые.

– Чего же она испугалась? Она же магичка?

– Ну, может, обвала, или того, что попала в наши земли. Мне кажется, она совсем случайно там оказалась. У нее была большая царапина на шее.

– Ты и шею заметил?

– Только царапину. Красная на белом.

– Нет, это тебе точно приснилось! Она бы вылечила себя!

– Может, и приснилось. Только я таких магичек до того наяву не видел. Я что, ее придумал?

– Ты вообще много людей-то видел?

– Ну, штук десять точно встречал в деревне. Мне тогда в голову не приходило, что отец берет меня туда тайком.

– Зато это нам дало отличную идею, не находишь?

– Честно говоря, не нахожу. Но и другого способа не вижу. Надеюсь, что Крошила будет сидеть в своей норе еще пару сотен лет, прежде чем вздумает прогуляться в город.

– Твоя мама обещала забегать к нему, так что еда у старика будет, а проверять, действительно ли ты подался в помощники к Главному мусорщику, никто не захочет.

– Да, воняет у Крошилы знатно. Ты точно выяснила, что при выходе из города магические завесы не подают сигналов?

– Да, это просто невозможно. Понимаешь, это как ниппель…

– Только без механики! - они оба расхохотались. Скоро механика останется в прошлом.

Юнке и Далку нечего было делать в Сердце Гор. У обоих не лежала душа ни к одной из цеховых профессий, к тому же история с обвалом сделала их объектом пристального внимания жрецов. Далк даже считался учеником при Храме, хотя никакого таланта в нем так и не обнаружилось.

Жрецы исходили только из фактов: дети уцелели практически без воздуха, словно были под магической защиткой, девочка была исцелена, хотя до тех пор ей не могли помочь очень опытные целители. Значит, талант есть, просто он еще не проявился. Видимо, обвал, напугав Далка, позволил какой-то части его силы подействовать, после чего она снова скрылась.

Но он не собирался всю жизнь ждать тут, найдется ли в нем еще хоть капля чуда. Там, на материке, среди пошатнувшегося равновесия сил, жизнь кипела, и Далк собирался стать ее частью.

Он не нарушил бы никаких законов, если бы отправился туда открыто. Только традицию: молодым гномам негласно возбранялось покидать Сердце Гор. Это повелось с тех пор, когда юноши были наследниками своих отцов, и почти каждый хранил родовые секреты ремесел. Которые так просто выпытать, всего-навсего продержав гнома под замком лет пять. После чего беззубый, ослепший, хромой и почти обезумевший от всего этого пленник расскажет все за возможность доползти до Хранителя врат, ведущих в Элмор.

С тех пор давно уже секреты мастерства передавались не по наследству, а ученикам в цехах. И владели ими далеко не все молодые гномы, но традиция осталась. Одна из многих сотен твердокаменных, гораздо менее гибких, чем законы, гномских традиций.

Именно из-за этой традиции и еще из-за жрецов, которые ни за что не отпустили бы Далка, им пришлось придумать свой план побега. Оба заканчивали школу в этом году, и Юнка уже записалась в дружину, как несговоренная, к тому же сирота. После школьных работ в шахтах, охота на монстров в верхних лесах казалась почти развлечением. Нет, они понимали, что те твари будут посильнее. Зато и награда им достанется посущественнее школьных призов лучшей бригаде: золото, добыча, возможность получения воинских умений, вольная торговля в верхних городах, путешествия, приключения.

Одно только но: Далку придется стать для окружающих гномом женского пола. В принципе, пока не начала расти борода, мальчишки и так сильно походили на девчонок. Для верности Далк почти полтора года отращивал волосы на голове. Его короткий необычно темный ежик, который он привык ерошить с детства, обернулся целой копной темно-каштановых прямых волос, тонких и вечно путающихся. Юнка учила его делать какие-то замысловатые хвостики, оставляя пряди вдоль лица и защелкивая две конические заколки из литого золота. Ничего так получалось. Даже не очень криво. Только скорее бы уж пробилась борода!