Клайду на минутку захотелось окунуться в эту бурную жизнь: перезнакомиться со всеми, продавать что-то и покупать, меняться с новыми знакомыми оружием и вещами, бегать с ними охотиться на ПК или на заколдованных болванов, магических кукол, тупо круживших месяцами на одном месте, собирая все ценное, что давала охота на монстров, для своих хозяев-создателей. «Болванчики» сами по себе были безобидные, ни на кого не нападали, но жутко мешали охоте. В некоторых местах было просто невозможно подойти к тварям, потому что на каждую тут же кидался «болван», а то и два. За это их и не любили. Большие компании бегали по укромным уголкам, где «болваны» обычно прятались от всех, задавали всем охотящимся разные простые вопросы. «Болван» обычно был настолько туп, что не мог связать двух слов. Хотя, как в любом деле, случались у «болваноборцев» и промашки. Например, хозяин мог охотиться вместе со своими «болванами», и сразу же начинал отвечать за них в опасной ситуации. Или, мирный охотник замешкивался почему-то с ответом, и его принимали за «болвана». К тому же, каждый ПК, когда его обкладывали, сразу начинал кричать, что он убивал только «болванов», и без свидетелей доказать, врет он или говорит правду, становилось затруднительно.
Так что, все очень тесно переплеталось, и трудно было понять, что хорошо, а что плохо. Клайд все четче начинал осознавать, что в жизни нет совсем хороших и совсем плохих, для него во всех гранях жизни ясно стали проступать полутона, противоречивости. И ему даже казалось, что он почти понимает девчушку, проводящую в разных развлечениях все дни, вместо того, чтобы изучать заклинания, оттачивать их, охотясь на сотни монстров подряд, и снова учить, и снова тренироваться. Но с другой стороны, в ее веселье была какая-то обреченная бессмысленность. Она тратила свое время, словно была бессмертным магом древности. Клайд задумался: а может ли такое быть? Ведь если маги древности были бессмертны, кто-то из них мог дожить до наших дней? И, конечно, за тысячелетия этим людям наскучило абсолютно все. Развлекли бы их эти детские забавы?
С подобными мыслями маг вошел в Храм. Зигаунт беседовал с какой-то жрицей в дорожной робе, и, похоже, заискивал перед ней. Но пока Клайд добрался до него, женщина уже развернулась и двинулась к выходу. Да, это явно была не ученица. Клайда обдал сложный аромат ее духов, а, может, магических снадобий. Красивый резной посох, был поцарапан и запылен. Волосы слегка растрепаны, на рукаве робы прицепился клок какой-то очень странной, синеватой паутины. Чувствовалось, что она только недавно покинула место сражения с монстрами, и торопится туда вернуться. От Храма женщина решительно свернула в сторону Хранителя Врат, а Клайд подошел, наконец, к Зигаунту. Ему меньше всего хотелось сейчас выслушивать самодовольные реплики жреца. Но тот был погружен в свои мысли и молча принял от Клайда свиток. Долго и медленно он читал галиматью, написанную ехидным Лайонелем. Придраться по смыслу расписки было не к чему. Автор отказывался от авторских прав, выражал согласие с позицией Церкви. Зигаунт невольно покачал головой, но с учеником делиться своими соображениями не стал. Он потрепал Клайда по плечу, как малолетнего прислужника, и сказал устало:
– Ты выполнил все, что требовалось. Думаю, ты можешь получить
Знак Прохождения и продолжить свое обучение. Мы еще не раз встретимся с тобой, потому что теперь я буду твоим наставником. Я обучаю заклинаниям всех молодых клириков, приходящих в Глудин, - И он жестом показал, что Клайд может идти.
