Что мне было делать? Я не мог даже вернуться в разоренный дом. Наши овцы убежали в лес, и, наверное, их там сожрали какие-нибудь твари. Через дырку в крыше дождь заливает мамину кухню, а в комнате сестры ветром разбило окно, и каменная кошка вытоптала цветник. Я же слоняюсь возле этой проклятой трясины и никак не могу умереть по-настоящему. Мне кажется, что даже зомби перестали обращать на меня внимание. Они наверняка уже добрались до мертвых тел, и я не могу даже похоронить своих родных как полагается. Опозоренные, неупокоенные, они сами когда-нибудь обратятся в мерзких зомби, и охотники на нежить будут рубить их мечами - раз за разом, раз за разом…

К концу рассказа Саркерен уже плакал злыми, мелкими слезами. Лемвен ощущала волну его ненависти всей кожей.

– Ты мог бы отомстить… - нерешительно сказала она. Конечно, месть целому отряду - занятие на многие десятилетия. А парню нужно что-нибудь сделать немедленно, пока боги или Стражи Душ не услышали его отчаянную мольбу о смерти.

– Да, я бы пошел мстить… если бы мог сперва вернуть родным их честное имя. Похоронить, совершить обряд на могиле… - он перевел дух.

– Слушай… - задумчиво сказала Лемвен. - Я слышала, что для обряда не обязательно хоронить тело целиком. Смерти-то бывают всякие. Некоторые герои гибли в огне дракона, и все равно им строили пышные гробницы. Для этого достаточно любой вещи, принадлежавшей убитым.

– Не совсем так, - серьезно возразил Саркерен. - Не любой вещи, а вещи, бывшей с убитым на момент смерти.

– Ты говорил о монетах, которые уронил твой отец.

– Да. Я носил их жрецу. Тот только покачал головой: во-первых, деньги слишком часто переходят из рук в руки, чтобы считаться личной вещью. А во-вторых, отец был еще жив, когда они упали.

– Но ведь есть заклинания, с помощью которых ищут потерянные вещи, - вспомнила Лемвен. - Если бы ты вспомнил, что было надето на твоих родных не подверженного тлению - кольца, браслеты, амулеты - эти вещи можно было бы поднять из трясины силой магии.

– Не думаю, что их вещи все еще лежат в трясине, - Саркарен ударил кулаком по стволу дерева. - Наверняка, все до последней бусины покоится в желудках у зомби.

– Боги! - Лемвен уставилась на эльфа, словно тот произнес Великое пророчество. - Тогда просто нужно перебить всех зомби в вашей трясине, и дело с концом!

– Думаешь, я не пытался? - махнул рукой Саркарен. - Двое-трое - и выморок. И пока никакого результата.

– Ну так, может ты позволишь мне помочь тебе в этом? - церемонно поклонилась ему Леми. Парнишка в последний раз шмыгнул носом и выпрямился, обретая взрослую уверенность.

– Да, благородная леди, я позволяю вам это. И в награду за это деяние я могу предложить нашу семейную реликвию - семя, привезенное когда-то отцом из дальних краев. Оно приятно на ощупь и всегда остается горячим. Я частенько грел об него руки, и в тот день на крыше тоже…

– Благодарю тебя, отважный Саркарен! - в тон ему ответила Лемвен. - Я приму твою награду, когда буду достойна ее. Ждя меня тут, - добавила она заботливо. И покарауль мои вещи, - порывшись в котомке, Леми сунула парню кусок лепешки и ломоть сыра. Прежде чем тот успел возразить что-либо, начинающая колдунья исчезла в плотном тумане.

Последний зомби тянулся к Леми, обдавая ее отвратительным запахом. Впрочем, покрытая болотной грязью девушка воняла ничуть не лучше своих жертв. В бурой жиже блеснуло простенькое колечко. Эльфийка отправила его в кошель на поясе, к груде других дорогих и дешевых безделушек. В голове пронеслась ехидная мысль: «Вот и проверим заодно нашего мстителя на благородство!»

Как следует искупавшись возле водопада, Лемвен отыскала Саркарена у небольшого домика на склоне холма. Тот ожесточенно заделывал дранкой крышу. Увидев эльфийку, парень довольно ловко спустился по лестнице вниз и жестом пригласил ее в дом. Там был наведен неумелый, но тщательный порядок. Покоробившийся от дождей, но выскобленный стол украшала глиняная вазочка с двумя стеблями скорбника - почти черной, покрытой похожими на капли сережками, травы, издавна украшающей могилы темных эльфов.

– Вот! - высыпала эльфийка на чистые доски свою добычу. Браслеты, кольца, перстни, амулеты, бусы, осколки зеркал, драгоценные камни - все перемешалось в единый, пестрый клубок. Саркарен сел на трехногий табурет и начал терпеливо выпутывать из золотых и мифрильных цепочек дешевый серебрянный оберег-звездочку. Так же неторопливо он перебрал кольца, равнодушно откладывая в сторону тяжелые украшения с дорогими камнями, и выбрал перстень из электрона, на котором сплетались стремительные эльфийские буквы имени Даррот. Потом высвободил из объятий нескольких жемчужных браслетов один, бирюзовый, с маленькой подвеской в виде ложечки.

– Все, - сказал он тусклым голосом. - Благодарю тебя. Надеюсь, добыча послужит тебе большим вознаграждением, чем эта безделица. - и он катнул по столу горячее семя прямо к руки волшебнице.

– Ты знаешь, я думаю, что этого орешка мне будет вполне достаточно, - Левмен подмывало отказаться и от этой нехитрой реликвии осиротевшего Саркарена, но Арика ждала ее с семенами как можно скорее. - А это тебе… на хозяйство.

Эльф впервые вскинул на девушку глаза. Никакого гнева и ненависти не было больше в них. Вся его ненависть теперь пульсировала в круглом зерне на ладони Лемвен.

– Скажи, - нерешительно спросил он. - Если я не брошусь мстить немедленно, это означает, что я струсил?

– Это означает, что у тебя в черепушке есть мозги! - сердито возразила эльфийка. - Разве ты сейчас одолеешь целый отряд? Разве твой отец строил этот дом для того, чтобы он стоял заброшенным? Разве ты уже построил гробницу для родных, а жрецы отслужили там обряды на тридцатидневный помин, на тридцатинедельный, на тридцатилетний? Выполни долг - а потом думай о мести, вот что я тебе скажу.

– Хорошо! - почти улыбнулся эльф. - Знаешь, младшие братья моего отца прослышали о нашей беде. И оба решили перебраться сюда со своими семьями. Они были моряками много лет, а потом все никак не могли осесть на берегу - перебирались из одного порта в другой. А тут… в общем, они оба решили, что жизнь возле родного леса пойдет им на пользу.