Когда-то он прятал там маленькие подарки для Эзы, сладости или диковины из дальних краев, которым она по-детски радовалась.

Письмо было нацарапано на ее платке «лесным пером» - знаешь такое растение, веточки которого могут писать темным соком, как чернилами? Похоже, Эза писала наспех, возможно не спросив согласия жриц. Она коротко просила прощения за то, что покидает его, благодарила за счастливые годы, упоминала некий «долг крови», который призывает ее.

Вероятно, она не так уж была готова отдать жизнь ради Шилен, после того как стала женой Дзака и полюбила его. Но и решимости отказать жрицам, выбравшим ее когда-то, у нее не хватило.

Дзак искал ее, конечно, довольно долго. Он даже ходил в Храм Шилен и чуть не подрался там с каким-то важным жрецом. Был чудовищный скандал, который долго не утихал. Родители публично осудили его за святотатство. После всего этого он стал редко появляться у себя на родине.

Многие из соратников Дзака в Адене убеждали его оставить поиски жены. Но он отвечал, что покуда она жива, он не сдастся.

Он собирался отправиться на юго-восточные острова, где, по слухам, уцелел один из магических кристаллов Гигантов, способных показать любое живое существо, где бы оно ни скрывалось. Продал свой дом в Орене, чтобы оснастить корабль и заплатить тому народу, который владеет кристаллом, за один-единственный взгляд в него.

В день его отплытия в Гильдии почти никого не было. Мы получили информацию о новых возмущениях ткани нашей реальности, и все начали спешно готовиться к обороне - наш план существовал уже тогда. Мы не знали, что происходит, потому что основные силы противника не участвовали ни в чем: не проводились обряды, не собирались армии, их главари и сильнейшие маги оставались в своих логовах и замках.

Я проверяла один лесной лагерь, и вернулась затемно, усталая и грязная как угольщик: в окрестностях лагеря не было ничего подозрительного, но стаи неразумной нечисти туда стянулись преизрядные. Пришлось мне буквально прорубаться сквозь них, да еще стараясь не нашуметь.

Когда я ввалилась в малый зал Гильдии, где все мы часто грелись у очага и даже устраивали вечеринки, Дзак сидел в кресле у огня. Я страшно изумилась, ведь его корабль отплывал утром. Надо было знать Дзака - его одержимость, его силу воли - чтобы сразу понять: ни погода, ни сегодняшняя тревога не остановили бы его. Но он никуда не поплыл.

Я для него тогда… - Кселла запнулась. - Впрочем, наверное, и всегда, оставалась кем-то вроде ученицы, подмастерья на побегушках. Поэтому я не решилась ни о чем его спрашивать, только поспешила умыться в углу зала и взять кружку подогретого вина на столе у камина.

Дзак повернул голову и посмотрел мне в глаза. Я не уверена, что он видел меня и понимал, кто перед ним. Просто он осознал, что больше не один в зале, что нужно что-то говорить, отвечать, пояснять. Он разлепил пересохшие губы и сказал, глядя как-то сквозь меня:

– Эза умерла сегодня… я знаю, я почувствовал это…

Я тогда провела с ним около суток. Мне все казалось, что он принимает меня за кого-то другого, поэтому и откровенничает, словно с лучшим другом. Я поила его вином с травами, а он, хоть и опьянел, все не засыпал, но и не мог заплакать, только рассказывал, рассказывал…

Представляешь, каково ему было теперь услышать откровения Вивиан? Особенно известие о своем сыне. Словно полоснули по еле зажившей ране…

– А сколько лет назад это все произошло? - уточнил Клайд - Его сын там… в той Бездне… выглядел уже совсем взрослым.

– Около трех десятилетий тому назад, - пожала плечами Кселла.

– Но поверь, для него это примерно как три года для нас. Да и потом, есть боль, которая не утихает со временем.

– Может ли Дзак встретить в Бездне своего сына? Поговорить с ним? Коснуться его? Живы ли они вообще, те, кого мы успели увидеть?

– Не знаю. Никто еще не возращался оттуда, - вздохнула Кселла.

– С тех пор ты… стала помогать ему? - на языке у Клайда вертелся несколько иной вопрос, но он проглотил его.

– Да, и Дзак тоже стал относиться ко мне… действительно дружески. Если кого-то из Гильдии это и удивляло, то они не показывали вида. А я стала усиленно тренироваться, стремясь получить более высокий уровень…

– Чтобы лучше помогать ему? - догадался Клайд.

– Если говорить откровенно, то не совсем. Ты же знаешь, что чем выше уровень мага, тем медленнее он начинает изменяться внешне…

– Да, конечно… - растерянно подтвердил Клайд. - Но причем тут это…

– Да просто я не хотела выглядеть старухой рядом с Дзаком, неужели не понятно! - воскликнула Кселла, ярко покраснев. - Сколько, ты думаешь, мне лет?

– Ну, если ты три десятка лет назад уже была в Гильдии магом, а не ученицей, то получается… - Он изумленно вскинул на нее глаза. - Никак не меньше полусотни! Ого!

– Вот именно. Если ты хоть раз видел женщину такого возраста, никогда не имевшую дел с магией, то представляешь, как я могла бы выглядеть?

– Ну, в общем… да… - промямлил маг.

– Ну а потом я успокоилась, наверное. Поумнела, поняла, что никогда стану для Дзака второй Эзой, а так же, что дружба - чувство не менее важное, чем… что-то еще. Мы с ним вместе прошли немало разного, отлично дополняя друг друга как в бою, так и в исследованиях, которые нам поручала Гильдия.

– А твой… жених? - не утерпел Клайд. Он не очень-то понимал, как можно влюбиться, а потом «успокоиться». Но Кселле и Дзаку сочувствовал всех душой.

– Это еще более печальная история. Ариотан был молод и горяч, он как-то стремительно влюбился в меня и плевать хотел на все: на мой возраст, на мои… сомнения. Он буквально взял меня в осаду, при этом умудряясь не быть навязчивым или грубым. Просто он был везде, где была я.

Однажды я попыталась улизнуть тайком от него в одну экспедицию. Наутро он догнал наш отряд на взмыленном страйдере. В общем, вместо моего бегства получилось полтора месяца плечом к плечу с ним в южных болотах. А это раскрывает любого, кем бы он ни представлялся до того, каким бы ни пытался казаться. В Ариотане все было… настоящее. Он действительно был честен, отважен, горяч и полон решимости одолеть Тьму.