— Бунтарь, стало быть. — улыбнулся Геральд.

— Опасный чем? Слишком сентиментальный? — не удержался от вопроса Волчонок.

— Да. Первым генетическим изменением моего вида было отключение эмоциональной составляющей. Она мешала проводить необходимые опыты, так как с точки зрения морали и этики они были чудовищными. Но с точки зрения науки и выживаемости вида — бесценными.

— О каких опытах речь? — холодным тоном спросил Влас.

— Исследования наших организмов. Подопытных помещали в максимально экстремальные условия и следили за параметрами. Например, для выяснения воздействия низких температур, времени выживаемости в тех или иных случаях подопытных помещали в морозильные камеры. Или сколько среднестатистический организм нашего вида может провести под водой. Или в помещении с повышенным содержанием ядовитых веществ. Влияние радиации, ядов, генномодифицированных продуктов. Исследовались абсолютно все аспекты наших тел. Затем начиналась генная инженерия. Ученые добавляли один ген и убирали другой. Экспериментировали. Успешные результаты прививали последующему поколению, неуспешные уничтожали вместе со всем штаммом.

— А как вы отбирали подопытных? — спросила побледневшая как мел Кара.

— Сначала шли преступники и проштрафившиеся члены вида. Но они быстро кончились. Тогда уже почти вся популяция прошла модификацию эмоций. Когда это случилось — с подопытными вопрос отпал, они отбирались банальной жеребьевкой среди низшего персонала, не обладающего особыми для развития вида навыками и знаниями. А затем ученые научились вшивать информацию в сознания путем излучения определенного свето-волнового потока на сетчатку глаз и количество подопытных резко увеличилось. Но прогресс требовал большего количества биоматериала и тогда мы перешли к клонированию. Первые клоны были выращенные в пробирках дети. Но эта методика не была идеальной. Ребенка нужно было вырастить до зрелого возраста, чтобы эксперименты были максимально информативны. Тогда была разработана технология получения клонов зрелого возраста.

Все посмотрели на Волчонка. Заметив это, парень потупился и нервно почесал левый висок.

— Ну а потом наш вид начал осваивать миры через Врата Хронов. Сначала мы захватывали особей и доставляли их в наши лаборатории. Но практика показала, что более эффективно наблюдать за ними в естественных условиях.

— И много вы… — начала задавать вопрос Кара, но так и не смогла его закончить.

— За время исследований известных мне было истреблено две тысячи восемьсот тридцать семь видов. Но, как я говорил, в этом мире я уже девять лет, а контактеры предоставляли информацию строго по рабочим моментам именно этого мира и связанных с ним. Но экспансии с соседних миров другими видами не ожидалось, здесь работали только мы.

— Почти три тысячи разумных существ. — охнула Кара.

— Нет. Я не говорил, что все они были разумны. В некоторых мирах мы исследовали животных, в некоторых растения, в других — насекомых.

— Вы прививали себе гены насекомых? — удивился Чип.

— Конечно. С точки зрения эволюции они имеют очень много полезных биомеханизмов! И растения тоже не стоит со счетов списывать! Один фотосинтез позволил нам далеко шагнуть в космических экспансиях! Любой геном, способный повысить выживаемость вида нужен нашим ученым.

— А разумных? — спросила Кара.

— Разумных было порядка нескольких сотен. Но это не умоляет вреда, нанесенного моим видом всем мирам. И это нужно остановить.

— Ну пару тысяч растений и мы уничтожили в результате своей жизнедеятельности. Технологический прогресс, борьба за ареалы обитания. Наша цивилизация угробила не меньше животных и растений, чем ваша. — попытался рассудить Геральд.

— Вид уничтожался путем создания непригодных к жизни условий на местах их обитания. Если считать сопутствующие потери, то счет переваливает за миллионы видов, если не больше. Или ты думал, они пропалывали грядки и заливали дихлофосом муравьев и прочую гнусь? — спросил Геральда Волчонок.

— Все верно. Для гарантированного уничтожения исследованного вида уничтожалась вся планета и ее колонии. Только так можно наверняка устранить конкурентов. — подтвердил метаморф.

— Да что ж вы за….- не нашел слов Фред.

— На этот вопрос он уже ответил. Теперь вопрос к вам. Мы будем вмешиваться в эту кашу? — обвел присутствующих взглядом Влас.

— Да что мы можем то? Горстка наемников! — сказал Чип.

— Давайте расскажем об этом безопасникам? — предложила Филиция.

— Так они нам и поверили. Тем более после того, как мы их корабли погоняли. Решат, что мы пытаемся закосить на психов, чтоб сразу не убивали. — привел аргумент Фред.

— Но кто-то же должен им противостоять? Есть какие-нибудь враги у вашего вида? — обратилась к метаморфу Ласка.

— Да. Почти в каждом Хроне есть организация, отвечающая за охрану своего Хрона от экспансии иномирян. Они называют себя Хранители Хрона. — ответил метаморф.

— Ну так давайте свяжемся с нашими хранителями. — предложила она же.

— У вас ничего не выйдет. В вашем Хроне нет хранителей. Они погибли несколько сотен лет назад, во время раскола церкви.

— Это как же раскол церкви связан с Хранителями? — спросила Кара.

— Когда началось активное освоение космоса, нашим исследователям это было не на руку. Одно дело по окончанию исследования уничтожить планету, совсем другое три и несметное количество колоний. Тогда наши агенты подменили советников у самых влиятельных на тот момент руководителей вашего мира и повлияли на их решения в отношении звездочетов и космической экспансии в целом. Хранители Хронов обычно работают скрытно и не вмешиваются в дела политики, церкви и прочие дела. Поэтому эффективно устранить наших агентов быстро, так чтобы самим остаться в тени у них не вышло. Мы повернули ситуацию таким образом, что выставили хранителей террористами, покушавшимися на устои власти вашего мира. И именно события тех дней, когда хранители пытались выявить всех агентов и предотвратить их влияние на ход дел вашего мира привели в итоге к расколу церкви, а не гонение ортодоксальных церковников на звездочетов. И первые полеты церковников в космос были не с целью утереть нос звездочетам и лично найти вашего бога, а охотиться за ними, мешая покорять вашу солнечную систему и разбрасывать тут и там колонии. Но космос большой. Всех не переловишь и случилось как случилось. В итоге всех хранителей перебили, но не за один день и даже не за один год. Этого времени хватило для того, чтобы планы о том, чтобы не дать вашему миру выйти в космос не сбылись. Влияние церкви резко ослабло и к власти пришли другие люди, на мнение которых не влияли советники. Нашим агентам пришлось уйти в тень. Да и пересмотрев результаты своей деятельности, они решили использовать получившееся в своих целях. Теперь ваш мир — полигон для исследования космических перемещений, обустройства колоний и добычи ресурсов на космических телах. Ну и полезных для космоса мутаций ваших организмов.

— Значит мы совсем беззащитны… — понуро сказала Кара.

— Ну да. Бригадой мы ничего не сможем. А безопасники небось насквозь пронизаны сетью метаморфов. Я бы на их месте так поступил. — рассуждал Фред.

— Нужны те, кто нам поверят. При этом они должны быть достаточно подготовлены, чтобы противостоять этим тварям и уметь обращаться с оружием и…. Это нереально. Твари сотни лет пускали корни в наш мир. Они повсюду. — размышляла Филиция.

— Повсюду ли? — размышлял вслух Геральд, глядя на кимарющую на лавке Мэй.

Наемники так же посмотрели на звездочета. И постепенно до каждого в кают компании дошла мысль капитана.

— С чего вы решили, что среди нас нет шпионов метаморфов? Вы же сами говорили, что они могут принять любой вид! — протестовал Марк.

В данный момент он и остальные звездочеты находились в кают компании, где также были Геральд, Волчонок, метаморф и Влас. Наемник вкратце обрисовал звездочетам ситуацию, в которой пребывал их Хрон и предложил присоединиться в борьбе за него.