— Доброе утро. — поприветствовала она командира вполголоса — Не самый здоровый завтрак, но должно быть вкусно. На гарнир печеные на углях корнеплоды. Остальных будить?

Корт осмотрел спящих товарищей и Волчонка и отрицательно покачал головой.

— Пусть еще хотя бы часок подремлют. Я пока за водой схожу.

Когда Корт вернулся в лагерь с ручья, в котором набирал воду в канистру, все уже завтракали. Отдав канистру Снежке, которая возилась с очередным травяным напитком, он присоединился к остальным. Ели молча, каждый думая о своем.

Поставив котелок на огонь, Снежка встала спиной к людям и, заложив руки за спину, стала что-то высматривать в лесу. Первым ее поведение заметил Волчонок и прислушавшись, услышал приближающиеся голоса. Вскочив с места он подошел к подруге и вопросительно посмотрел на нее.

— Да, похоже они идут к нам. У нас гости. — объявила она остальным мужчинам, по прежнему стоя к ним спиной.

Члены квада тут же схватились за оружие и заняли позиций, укрывшись за деревьями.

— О, это вовсе не обязательно. Судя по разговору приближающихся, они не настроены агрессивно, а несколько членов их группы знают вас по имени и описывают вашу внешность.

Квадовцы обменялись ничего не понимающими взглядами и опустили оружие, но закидывать винтовки за спину не стали. Волчонок стоял рядом со Снежкой и поглаживал горностая, лежащего у него на плечах. Особого волнения он не выказывал.

Спустя семь минут томительного ожидания между деревьев показались люди. Их было пятеро. Во главе шли два человека в комбинезонах песчаного цвета, а чуть позади трое в темно-серой униформе — брюки и гимнастерки, на поясах у них были кобуры, но руки были свободны. Люди шли налегке, без рюкзаков или какого-либо скарба.

Увидев Снежку и Волчонка возглавляющие группу люди — пожилой мужчина с копной седых волос, аккуратной бородой и мудрыми голубыми глазами и молодая, белокурая, голубоглазая женщина сбавили шаг, растерянно обменявшись взглядами, но заметив выглядывающих из-за деревьев мужчин, расслабились и ускорили шаг.

Первым покинул укрытие Корт. Он бросился к женщине, забыв при этом оставить оружие, чем заставил понервничать идущих сзади людей, один из которых дернул рукой к кобуре, но был остановлен жестом по всей видимости командира группы — крепкого низкорослого мужчины с оценивающим взглядом и выдающими его неуверенность играющими желваками. Между тем, женщина тоже ускорила шаг и они с Кортом крепко обнялись по середине между двумя отрядами.

— Кхм. — прочистил горло седовласый мужчина — Позвольте представить вам командира квада — Марка Бауэра, позывной Корт. — объявил он мужчинам в форме. — Этот молодой человек — указала он на вышедшего из укрытия Кота — Стэн Фридман, тот бородатый тип с серьгой в ухе — Клаус фон Граппе, он же Флинт, аристократ с плавучего бастиона Штормгарда, а этот парень наш связист Ганс Кранке, он же Хлыст. А этих двух я, признаться, вижу впервые. — указал он на Снежку и Волчонка.

— Мы познакомились с вашими друзьями на охоте несколько дней назад. Я Анна Пастелло, а это мой супруг Рауль Пастелло. Мы георазведчики из поселения добытчиков Восточного альянса. — представилась Снежка.

— Я Эрик Траум, доктор геологических наук, гражданин Восточного альянса. — представился седовласый мужчина. — Эта женщина — Эмилия Бауэр, супруга Марка. А сопровождающие нас люди — представители пограничной службы Периферийного альянса. Они приглашают наших друзей и, как я полагаю, вас в том числе — переглянулся Эрик с пограничниками, на что те кивнули — в лагерь для новоприбывших для дальнейшей организации на территории их и смежных с ними государств.

— Мы находимся в санатории первичного карантина. Здесь нас обследуют, окажут необходимую медицинскую помощь, по наблюдают за нашим поведением и подготовят к дальнейшему внедрению в общество Центрального материка. — повествовал Эрик, сидя за столом в столовой того самого санатория.

После утренней встречи спасательную группу, идущую выручать поселение геологов привезли в сборный приграничный пункт. Со стороны он как раз и выглядел как санаторий — двухэтажный барак, никаких заборов, шлагбаумов и колючей проволоки. Сюда свозили тех, кому удалось прорваться за стену Вечного тумана и кого успевали обнаружить пограничники до того, как скитальцев находили опасные лесные звери. Патрулирование осуществлялось теми самыми дронами. Устраивать заставы у самих границ не было возможности. Дороги туда не ведут, полеты пилотируемых воздушных средств на границе тумана так же запрещены, а обносить всю границу тумана, окружающего самый крупный материк на планете заставами — неразумные затраты средств, сил и человеческих ресурсов. Поэтому местным правительством были организованы подобные приграничные пункты, которые находились в ста пятидесяти километрах от стены тумана и в тысяче километрах друг от друга.

Основную часть времени эти пункты были законсервированы. Дроны, прикрепленные к каждому отдельному пункту взлетали и приземлялись самостоятельно в автоматическом режиме. Раз в пол года их обслуживали и не более того. В случае обнаружения в приграничных территориях людей на пульт надзора главного отделения пограничников поступал сигнал и высылалась группа встречи, которая прилетала на вертолетах к ближайшему подобному санаторию, запускала протокол расконсервации и на том же вертолете выдвигалась на поиск геологов. За тем им проводили медицинский осмотр, оказывали помощь и спустя как правило две недели перевозили в центр социализации прибывших из-за стены. Быт, технологии, философия и порядки жителей Центрального материка, как они сами его называли, отличалась от привычного уклада прибывших и чтобы им было проще влиться в общество, сначала им было необходимо пройти обучение, которое занимало минимум пол года.

О возвращении на свою родину прибывшим сразу велели забывать. Это было исключено. Либо ты вливаешься в местное общество, либо отправляешься в лагерь для отказников, в котором тебя будут кормить, поить, одевать и все. Из досуга — книги, документальные фильмы и прогулки в лагерном парке. Попытка побега из лагеря карается смертью. Но так же ты всегда можешь передумать и изъявить желание влиться в местное общество. Тогда тебя так же отправляют в центр социализации. Мало кто проводил в лагере отказников больше полугода. Монотонность повторяющихся один за одним дней начинала сводить с ума и люди либо соглашались отказаться от намерений вернуться домой, либо кончали жизнь самоубийством, в чем им никто из обслуги тех лагерей не мешал. Политика свободного выбора — первое правило местного общества. Но подразумевала она вовсе не вседозволенность. Под свободным выбором имелось в виду, что ты сам должен принять решение — соглашаешься ли ты с правилами, или нет. Если соглашаешься — тебе открыты множество возможностей. Проходи обучение, соблюдай правила, находи себе подходящий труд и развивайся. Если нет — для тебя два выхода — лагерь отказников и самоубийство. Не мешай жить согласным. Нередки случаи, когда прибывшие, начинавшие с низов — будь то уборщик, дворник либо подсобный рабочий, поднимались до бригадиров, руководителей и даже неплохих чинов управленческого аппарата. Но о высших руководящих должностях можно было не мечтать. Прибывший на всегда оставался прибывшим, каково бы ни было его отношение с местным обществом.

Почему было нельзя возвращаться обратно за стену, никто никогда не объяснял. На курсах говорили кратко и лаконично — это правило. А соблюдение правил — залог развития и процветания общества. Ты можешь быть с ними не согласен, значит ты не желаешь развития, иди в отказники и не мешай развиваться остальным. Тебя будут кормить, тебе дадут минимум удобств — койка, пижама, тапочки. Паразитируй. Но не мешай.

На континенте было одно единственное государство, однако его области, губернии или штаты — кому как удобнее, лично они назвали их автономиями, обладали как раз той самой автономностью. Условно территории автономий можно было представить в виде мишени — каждая автономия концентрически окружала другую, кроме, разумеется, центральной. Площадь при этом у них была приблизительно равной.