Крылатый оборотень пытался снова подавить её сознание безумным напором своей страсти, но Сель с силой толкнула его в грудь. Она стала принюхиваться, уже понимая, что запах другой женщины исходит от того самого органа, который она намеревалась этой ночью оседлать.

— Д-да ты… — она задохнулась, не находя слов, а потом поняла, что в общем тут беседами и не поможешь.

И через секунду со всей силы вмазала по скуле своему неверному мужу, который снова испортил то, что могло между ними возникнуть.

— Я заслужил… — покаянно опустил голову Астан, потирая место удара.

Селена заметалась по купальне, не веря в происходящее и иногда срываясь на смех. Потом она резко остановилась и вперила блестящий взгляд медовых глаз в герцога.

— Ты просто скажи: ты же шёл к матери, где… как?.. Как ты умудряешься всё испоганить, даже если на это почти нет шанса? Как?! Где ты нашёл очередную шлюху?! — она не хотела слушать его рассказ, это были вопросы, не требующие ответа, но Астан решил её просветить.

— Я не соблазнял. Это… благодарность.

Большее ему не хотелось вспоминать самому. Вставшая перед ним на колени орлица, дочь которой он спас, сама схватилась за пояс его штанов, когда он уже шёл от лекаря в их с Селеной спальню. Астан сам не понимал, какого пса он променял на посредственный миньет возможность брать Сель столько, сколько ему захочется — страстный запал герцогини был очевиден.

— Ну конечно! Все сами прыгают на твой золотой член, как же я забыла! И где над тобой надругалась благодарная шлюха? Ты, наверняка, отбивался как мог, но твоих душераздирающих криков никто не услышал! — Селена была в равной степени зла и разочарована, а её муж молчал.

Даже в их первую брачную ночь, когда Астан впервые растоптал её честь, она так не злилась. Тогда они были почти не знакомы, испытывали друг к другу скорее настороженность, чем интерес. Но теперь…

— Мне казалось… Боги, какая я дура, — пантера закрыла лицо ладонями, всё так же вышагивая по комнате.

Герцог наблюдал за своей красавицей-женой — она так шикарно выглядела в тёмных кружевах, блестящие волосы разметались по плечам водопадом до самой поясницы, в глубоком вырезе сорочки виднелась упругая грудь, а босые стройные ноги были мечтой любого мужчины. Астан ненавидел себя за то, что в очередной раз повёл себя как идиот, больной, помешанный на сексе урод. Что ему стоило оттолкнуть похотливую орлицу, чтоб теперь предаваться разврату со своей горячей пантерой? Но он не отказал, позволил себя "отблагодарить"… И теперь понимал абсолютно точно, что Сель сломает ему не только лапы, но ещё и позвоночник, если он попытается к ней прикоснуться.

— Это не ты дура, это я больной ублюдок.

Селена посмотрела на него несколько мгновений, замерев посреди комнаты, а потом стремительно вышла. А Астан разделся и вошёл в воду. Он не хотел думать о произошедшем, ведь и так понятно, что он разрушил хрупкие мостики между ними. Выйдя из купальни, он лёг на диван в гостиной, на котором его ноги совсем не помещались.

А в спальне на огромной кровати тихо плакала Селена, думая, кто мог её проклясть, что ни один мужчина, даже законный муж, не хочет быть с нею. Разве мог бы Астан так поступить во второй раз, если бы у него были планы наладить отношения и прожить счастливую жизнь с ней? Сначала Дуэйн предал, потом герцог Спенсер… Пантера презирала обоих, но еще ей хотелось выть от собственной неполноценности, ведь все мужчины отказываются от неё, предают и унижают.

— Глупая маленькая кошка… — прошептала она сама себе, думая о том, что, очевидно, женского счастья ей в судьбу добавить забыли.

Зато теперь у неё не должно остаться посторонних мыслей и идей, нужно сосредоточиться на работе и своей мечте — школе для одарённых юных оборотней. Настала пора воплощать свои замыслы.

Спустя 5 лет

Дуэйн Дуглас широкими шагами отбивал ритм по каменному полу королевского дворца. Эдвард срочно вызвал мастера к себе, и теперь второму было интересно узнать, что за спешка заставила прислать гонца среди ночи и вытаскивать мастера буквально из постели.

Из одинокой постели, путь в которую разные оборотницы пытались пробить не единожды за прошедшие пять лет, но Дуэйн упрямо избегал женского общества. Даже Мириам стала всего лишь подругой, с которой мастер иногда встречался, чтоб провести время в понимающей его компании.

— Жаль, меня никто так не любил, — вздохнула однажды она.

— Может быть какой-то идиот так же сохнет от тоски по тебе, а ты и знать не знаешь, — возразил ей Дуэйн.

— Ну да, ведь со стороны моя жизнь похожа на сказку, поэтому он не хочет мне мешать. Да?

— Может быть у него обстоятельства, — пожал плечами мастер Дуглас.

Мириам махнула на него рукой и продолжила:

— Насчёт идиота ты прав, конечно… — усмехнулась кошка, — почему ты не сказал ей?

— Что я должен был сказать? Что люблю её до умопомрачения, но всё равно отказываюсь? Думаешь ей бы эта новость сильно упростила жизнь?

Мириам поджала губы, чтоб не начать спор по сотому кругу. Она сильно сомневалась, что брак с самым темпераментным оборотнем королевства означал для Селены счастье и благополучие. Всем был известен гулящий характер внебрачного сына монарха, поэтому Мириам пришла к выводу, что Сель выдали за него замуж либо чтоб укротить, либо, чтоб прикрыть его похождения. И ни один из вариантов не предусматривал чего-то радостного для пантеры, которую подруге мастера было искренне по-женски жаль.

А Дуэйн вначале ожидал, что его тяга к Селене начнёт ослабевать из-за долгой разлуки, но мысли о ней настырно пробирались в его сознание, изводя фантазиями о её совместной жизни с герцогом, о том, что каждую ночь они ложатся в одну постель, о том, что каждое утро просыпаются вместе. А затем на границе яви и сна образ Астана становился размытым и вскоре мастер с удовольствием обнаруживал себя вместо него. Как он любил такие сны… И там уже не было так много разврата как в самом начале. Всё чаще сердце старого леопарда сковывала щемящая нежность от обычных повседневных картин их супружеской жизни. От сплетения пальцев, которое ощущалось даже после пробуждения, от запаха её кожи, от смущённой улыбки за завтраком…

Пять лет попыток вытравить эти образы из души принесли ровно противоположный результат. Селена прочно обосновалась в сердце оборотня, не давая никому шанса даже близко подойти. Поэтому леопард пытался забыться в своей работе: в школе сразу после свадьбы пантеры грянули серьёзные чистки среди студентов, да и некоторые преподаватели, не согласные с жесткими требованиями к воспитанникам, были вынуждены покинуть стены учебного заведения. Теперь у Дуэйна каждый день был загружен тренировками и преподаванием, управление он тоже оставил себе. Многие аристократы были крайне недовольны тем, что их чад отстранили от обучения на определенный период, а некоторых даже выгнали без права вернуться. Поэтому мастер Дуглас зачастил на аудиенцию к королю, которому стало интересно, за что добрая часть придворных и прочей знати ополчилась против, казалось бы, обычного преподавателя.

Но, чем больше Эдвард знакомился с Дуэйном, тем больше тот ему нравился. Рональд же отмалчивался даже на вопросы короля, испытывая противоречивые чувства из-за отношений Дуэйна и Селены.

Леопард в своём человеческом облике шагнул через порог кабинета, где его ожидал монарх. Эдвард выглядел как-то очень устало и даже не сразу заметил вошедшего оборотня.

— Ваше Величество, — произнёс Дуэйн, дождался, когда король поднимет на него свой взгляд и склонил голову в почтительном поклоне.

— А, Дуглас… хорошо, что ты пришёл… Я наслышан о тебе как о лучшем следопыте. Это так?

— Не знаю, Ваше величество. Во время войны было так, а потом…

— А потом ты искал Селену. Не вытаращивай на меня глаза, у меня есть возможности кое-что разузнать об интересующих меня лицах. Но вот возникла ситуация, в которой я оказался бессилен… — Эдвард тяжело вздохнул и потёр глаза.