— Мы договорились, мастер Дуэйн? — солидный крупный мужчина с небольшой проседью на висках пытался выглядеть сдержанно, но во всех жестах и мимике сквозила нервозность.

А как её могло не быть, если исчезла единственная дочь знатного рода, на которую родители возлагали большие надежды, с самого рождения обтачивая её как драгоценный камень, достойный занять центральное место даже на монаршей короне?

— Ещё нет, — ответил собеседник, который выглядел ровесником спросившего.

Мастер Дуэйн был всего на пару лет младше барона Рональда Стоуна, но у второго были семья, дочь, владения, а у Дуэйна лишь его ученики. И тем не менее очередь к нему в школу боевых искусств была едва не больше, чем в престижный Королевский университет. Он готовил воинов отважных, сильных и умелых, элиту войск самого короля. Тем удивительнее ему было, когда пятнадцать лет назад барон привёл к нему свою дочь и лично просил обучать её наравне с мальчиками.

— Зачем Вам это, барон? — спросил его тогда Дуэйн, глядя в светло-карие почти жёлтые глаза юной наследницы семьи Стоун.

Она была совсем крохой, ведь на тот момент ей было всего пять лет. Чёрные косички лежали на плечах, а она восхищённо рассматривала массивного мастера, особенно его увитые венами мускулистые руки, поскольку закатанные по локоть рукава рубашки позволяли это сделать, а ещё рваный шрам на правой стороне лица, что проходил через бровь и продолжался ниже глаза. Селене он не казался страшным, наоборот её манила загадка, кто же не испугался напасть на такого великана, да ещё и посмел позариться на глаза такого чудесного светло-зелёного цвета?

— Она должна быть хороша во всём. Я верю в свою дочь, она справится. А верите ли Вы в свои умения, мастер Дуэйн?

Это был вызов, который учитель с удовольствием принял. Ему ещё не доводилось готовить женщин-воинов, а ещё ему было на самом деле интересно, с какой целью барон так муштрует свою маленькую дочь? Ведь в основном знать своих детей баловала, позволяя им слишком многое, чего мастер не одобрял. Но отдавать девочку в школу боевых искусств, где воспитанникам доводится терпеть огромные нагрузки, ограничения и нередко боль… Это был довольно эксцентричный поступок.

И вот спустя столько лет барон снова просил Дуэйна об услуге.

— Почему она сбежала, Рональд?

— Мы не уверены в том, что она сбежала… — пытался солгать мужчина.

— Она не из тех, кто даст себя в обиду. Поэтому я не рассматриваю варианта, что её могли украсть.

Мастер был уверен, что его чёрная пантера сумела бы найти выход из положения. Не самая сильная, но ловкая, хитрая, отчаянная, она бы сумела вернуться домой, если бы хотела. Но её не могли найти лучшие ищейки королевства, на которых не поскупился её отец.

— Ладно, — барон откинулся на спинку кресла, кивнув, — возможно, это её протест.

— Против чего? — Дуэйна раздражало то, что слова приходилось вытягивать из Рональда будто щипцами.

Кстати, может быть действительно щипцы ускорили бы процесс?

— Против замужества.

— Ха! Ты сам себя укусил за задницу, барон Стоун! — усмехнулся мужчина.

Их отношения с бароном уже давно перешли грань формальных и больше напоминали приятельские, поэтому мастер решил не стеснять себя в выражениях.

— Готовил из неё непобедимую воительницу, а потом решил выдать замуж. И за кого?

— Это значения не имеет, — недовольно сквернул такими же жёлтыми глазами, как у его дочери, барон, — найди мне её и я заплачу, сколько хочешь!

Дуэйн покрутил в руках бокал, в котором переливался янтарный напиток. Он был внешне невозмутим, но внутри него завязалась настоящая битва.

С одной стороны вернуть сбежавшую дочь в лоно семьи было правильным. Но с другой стороны мастер предавал свою ученицу, которая, он точно знал, не решилась бы на такой поступок, не будь у неё весомого повода. С третьей стороны, этим поводом мог быть он. И это ещё больше усложняло дело.

За два месяца до описываемых событий

Полумрак рабочего кабинета успокаивал гудящие нервы. Мастер налил в стеклянный бокал крепкий напиток, который давно одиноко стоял в баре кабинета. Дуэйн Дуглас не любил спиртное и редко пил, лишь в исключительных случаях, чтоб вкус прозрачной жидкость заглушил собой горечь поражения.

Да, он проиграл, если его младший брат теперь томится в застенках тюрьмы! И даже далеко идущие связи прославленного учителя боевых искусств не помогли разрешить ситуацию, когда Эвана упекли за решётку по надуманным обвинениям.

Мужчина прошёл к тяжёлому дубовому столу, сел в удобное мягкое кресло и задумался. Его окружала, хоть аскетичная, но роскошь. Он много сил потратил на то, чтоб стать лучшим и иметь возможность позволять себе лучшее. Он обещал это матери, он сделал это ради брата, которого воспитывал после гибели родителей.

Эван был для него больше, чем братом, он был осколком утраченной семьи, последним близким человеком. И теперь он гнил в темнице, без шанса выйти на свободу.

Мастер посмотрел на стеллажи, забитые книгами. Наверное, Эван каждую из них прочитал. В отличии от старшего брата, младший больше был силён интеллектом, чем телом. Хотя дрался он неплохо. Дуэйн усмехнулся, вспоминая как специально драконил его, чтоб понять, на что парень способен в гневе, и хорошо получил от младшенького.

В дверь кабинета уверенно постучали, отвлекая от воспоминаний. Это немало удивило Дуэйна, ведь было уже поздно, персонал школы и преподаватели давно отдыхали, как и воспитанники. Тем интереснее ему стало: кто пришёл в такой поздний час и по какому вопросу?

— Войдите! — сочным баритоном повелел мужчина.

В приоткрытую щель юркнула стройная фигурка в форме школы — глубокого синего цвета куртка и брюки. Мужская форма на девичьем теле смотрелась красиво, это заметил бы и слепой. Но мастер оценивал это лишь с точки зрения эстетики, поскольку не допускал никаких слабостей со своей стороны в сторону учениц.

Сель была его гордостью: первая девочка в его школе, она была его дикой кошкой, смертоносной драгоценностью. Дуэйн Дуглас тренировал её лично. Гибкая, хитрая, ловкая, она брала победу своей женской слабостью даже там, где самые крепкие бойцы давали заднюю. А после её первых успехов потянулись вереницы аристократов, которые также желали отдать своих дочерей на обучение в этой школе.

— Доброй ночи, мастер Дуэйн.

Девушка поклонилась, стоя в дверях, как того требовали правила школы. А после тихо закрыла дверь.

— Верно заметила, Селена, ночь. Распорядок дня всё ещё касается и тебя, ведь покидаешь ты школу только завтра после обеда.

Кроме опущенных на мгновение ресниц, будто девушка испытала острый приступ боли, ничего не выдавало её эмоций. Дуэйн воспитывал это в учениках годами: умение контролировать каждую свою эмоцию. Сель сейчас дала слабину, но это можно было ей простить, ведь она не на испытании. Ни стук сердца, ни запах не выдали опытному оборотню истинных намерений ночной гостьи.

— Я знаю, мастер, простите. Я именно об этом хотела поговорить.

Дуэйн вскинул бровь со шрамом и взял в руки бокал.

— Хорошо, я слушаю тебя. Что случилось?

Он поднёс напиток к губам, а потом, повинуясь какому-то порыву вдруг сказал:

— Если хочешь, могу угостить тебя вот этим. Лишь попробовать…

Глаза Селены загадочно блеснули, и она кивнула. Дуэйн подумал, что это была радость от первой поблажки с его стороны за пятнадцать лет. Он налил немного напитка в бокал и подал его Сели со словами:

— Не увлекайся. Это единоразово в честь твоего завтрашнего выпускного.

Оборотница сразу сникла, и Дуэйн понял, что радости возвращение под крыло любящих родителей девушке не приносит.

— Ну, так что у тебя? — решил поторопить её мастер.

Сель сделала глоток и скривилась, резко уткнувшись в рукав.