Я повернула голову к ехавшему слева Тооли, который уже бывал в Тарганен по торговым делам и, чуть робея, спросила:

— Это и есть Тарганен?

— Будра, столица её, — откликнулся он, не поворачивая ко мне головы.

Я бы поспрашивала ещё, но не решилась. Почему-то Тооли всегда вызывал у меня неуверенность, даже перед Наставником я терялась не так сильно, как перед ним. Тооли было за тридцать, жил он бобылём на краю села, но дом имел крепкий и держал в чистоте. Злые языки говорили, что к нему похаживает Наади, когда муж на охоте, однако в лицо ни ей, ни Тооли никто высказать это не решался. Очень уж лицо у Тооли было неприветливое — как глянет, морозец по хребту вниз сбегает. А когда спит, лицо самое обыкновенное — круглое, широкоскулое, даже добродушное: с толстыми губами и широкими светлыми бровями. Ещё он носил бороду, заплетённую в две косы, а русые волосы завязывал в тугой пучок на затылке. Я на привале неподалёку от него лежала, так от нечего делать всё всматривалась в него и гадала, полюбовник он Наади или нет. Так и уснула, ничего определённого не надумав.

Тем временем, мы приближались к стене, окружавшей империю Тарганен. Чем ближе, тем выше и неприступнее она становилась и, казалось, охватывала полмира. Выложенная из серого камня, с круглыми башнями и зубцами, за которыми могли спрятаться при осаде защитники города. В каждом зубце ещё и узкая бойница имелась. Под этой стеной я почувствовала себя крохотной букашкой, по дурости залетевшей куда её не звали.

Кроме неприступных стен, город оказался окружён глубоким, наполненным водой рвом, через который был перекинут деревянный мост. Судя по удерживающим его цепям, мост поднимался. Возле моста стояли несколько вооружённых мечами стражей в латах. Я узнала на латах панцири наших брукозавров.

Стражи начали ощупывать взглядами наш караван ещё до того, как мы приблизились. Зная, что в империи Тарганен женщин-воинов не бывает, и не желая вызвать ненужное любопытство, Глава с Наставником приказали нам с Ирэеной и Фриидой надеть такие же кожаные кирасы с вшитыми в них пластинами из панцирей брукозавров и штаны, какие были и на парнях; волосы мы спрятали под глубокие кожаные шлемы до бровей, на которые тоже были нашиты пластины.

— Кто такие будете и откуда? — спросил правый страж.

Наставник выехал вперёд и с достоинством произнёс:

— Я Глава рода Свирх, прибыл по личному приглашению императора. Это мои люди.

Наставник был в этот момент так похож на настоящего Главу, что даже я засомневалась, Головной с нами поехал или Заплечный.

Наставник достал из поясной сумы блестящую пластину с выцарапанным на ней изображением птичьей головы с кривым клювом. Я вспомнила, что похожая была у Дегана, когда его нашли у тройного тиссарди, только на ней была выцарапана не птичья голова, а кошка. Наши, когда ездили торговать в Будру, брали с собой совсем другую, с изображением монет.

Я отметила, что слова Наставника о приглашении лично императором на стражей большого впечатления не произвели — наверняка похожее им заливали многие путешественники, желающие попасть в город, — а вот блестящая пластина подействовала. Один из стражей внимательно осмотрел её и кивнул. Мол, проезжайте.

Копыта хабарги дробно застучали по подъёмному мосту.

— Откуда у него эта пластина? — шёпотом спросила я у едущего справа Лиима.

— Брат Аристо дал, когда приезжал, — также шёпотом ответил он.

— А наша где, на которой монеты?

— Наша для торговли. К императору только по таким пропускают.

Возле открытых ворот нас остановила ещё одна стража. История с пластиной повторилась, только Наставник в этот раз не стал тратить слова, а просто предъявил «пропуск». Миновав тяжёлые, окованные потемневшим металлом створки ворот, мы въехали под глубокую арку, продуваемую холодным сырым ветром. В уши ворвался гомон толпы: кричали люди, трубно голосили вьючные животные и что-то грохотало наверху — будто невидимый мастер забивал гвозди.

Стоило проехать арку насквозь, как мы попали в мир, не похожий на тот, который я знала прежде. Узкие улицы, где едва могли разъехаться две гружёные повозки, каменные дома, верхние этажи которых, казалось, были прилеплены друг к другу. Многие окна были распахнуты, и ветер перебирал занавески из разноцветных бусин. Под крышами прямо поперёк улицы были натянуты верёвки, на которых сушилось бельё. Но больше всего меня поразили толпы людей, текущие, словно реки во всех направлениях. Они сталкивались друг с другом, превращались с воронки, затягивая неосторожных; вновь делились на мутные потоки и растекались каждый в своё русло. Мы быстро влились в одну из человеческих рек, и она понесла нас по улицам.

Я постоянно твердила себе, что выехала не на прогулку, у меня дело, важнее которого вряд ли случится в жизни, и потому нужно ехать с каменным выражением лица, воплощая в себе достоинство предков. Но, Хун побери, вокруг было столько интересного, что меня разрывало от любопытства! Мне хотелось осмотреть всё-всё, потрогать каждую косточку на ярких бусах, закрывающих входы в дома. И людей этих хотелось рассмотреть подробнее, поговорить с ними, узнать, чем они живут. Я едва сдерживалась, чтобы не вертеться в седле, провожая взглядом ту или иную горожанку или горожанина. Они были такими разными: кто-то с головы до ног покрыт татуировками, другие раскрашены синей краской, а из одежды на них только пёстрые тряпочки на верёвочках — даже зад полностью не прикрывали; а вот мимо прошла группа людей в широких длинных хламидах и шапках, плотно закрывающих всю голову и спускавшихся на спину колпаками. Лица их были закрыты плотными чёрными сетками.

«Так вот он какой, этот город Будра, куда звал меня убежать Фееб!» — мысленно повторяла я.

Интересно, добрался ли сам Фееб до сюда? Стал ли, как хотел, помощником оружейника и вспоминает ли меня, свою кохаи? Прекрасно понимая, что это было бы слишком невероятно, я тем не менее кидала по сторонам взгляды, выискивая Фееба.

Через некоторое время от толчеи, криков и духоты у меня разболелась голова. К тому же мы давно выпили взятую из дома воду, и во рту всё спеклось от жажды. Судя по виду моих спутников, им было не легче. Фриида хотела снять шлем, чтобы стало не так душно, но Наставник запретил.Поймав за руку одного из горожан, он спросил, где дворец императора. Оказалось, что этот малый тоже не местный. Со следующим горожанином повезло больше, и наш отряд, гремя по мощёной мостовой коробом с дарами, направился вверх по улице. Скоро нашим глазам предстала ещё одна стена — на этот раз из белого камня. Толпы людей, будто потоки нечистот огибали её и утекали в улицы.

Мы поехали вдоль стены, пока не увидели красивые резные ворота из белого дерева. Сквозь их ажурный узор открывался вид на огромный сад с фонтанами и сбегающими в пену зелени белыми каменными лестницами. Мы с девчонками не сдержали восхищённых вздохов, настолько отличался простор этого места от тесноты Будры; казалось, за воротами совсем иной мир.

У ворот дежурили два стража с топорами на длинных древках и в лёгких доспехах.

— Кто такие? — недружелюбно спросил один из них, окинув взглядом нашу запылённую одежду, потускневшие латы и понуро опустивших головы хабарги.

— Я Глава рода Свирх, — с достоинством произнёс Наставник. — Мы приехали по приглашению императора Тарганен.

Он достал из сумы табличку с головой птицы и показал стражам. Те переглянулись, потом тот, который слева, с зевком проронил:

— Раздача подаяний у императора по утрам. Завтра приходите.

Меня прямо подкинуло в седле от негодования — усталость исчезла, словно не было, а рука сама потянулась к оружию. Краем глаза я увидела, что Лиим и Тооли тоже наполовину выхватили из ножен мечи, но Наставник взглядом приказал им успокоиться.

— Ты неправильно меня понял, — презрительно заявил он, в упор глядя на стража. — Мы пришли не за подаянием. Ещё сами вам подадим, если хорошо вести себя будете.

Стражи удивлённо переглянулись, однако бердыши не опустили.