— Отравленный шип? — удивилась я. — Какое странное орудие.
— Да... — Наставник покачал головой в такт бегу хабарги. — Я слышал, такие шипы делают народы Великой степи. У них растёт невысокий кустарник эяволо рафи.
— Значит, убийца прибыл из Великой степи? — уточнила я.
Наставник промолчал, думая о своём. Мне кажется, он даже не слышал, что я сказала.
— Но если Деган привёз с собой шипы, где он их прятал? — вновь заговорила я. — Вы же помните, его нашли в Лесу без сознания и потом с него сняли всю одежду. Если бы он привёз шип с собой, то Вееки и Раала нашли бы его.
Мне вспомнилось, как Деган лежал обнажённым в Целительском доме, а его грязная одежда кучей валялась у стены. Разве что, он запрятал шип куда-то в подкладку... А ещё трубочка через которую он выстрелил. Он тоже не мог вырезать её прямо перед убийством, значит, должен был привезти с собой.
— Ещё из любопытного, — произнёс Наставник, словно очнувшись от раздумий: — Крышка люка от подземного хода была закрыта на замок. Убийца поднял другую доску.
— Но получается... — я осеклась, страшась договорить.
— Получается, доску подпилили заранее, — жёстко закончил за меня Наставник. — И ещё получается, у Дегана был сообщник из наших. Тебе есть, что на это сказать?
Его острый взгляд остановился на мне, точно нанизывал на копьё.
— Мне? Ничего, — в испуге пролепетала я.
А перед глазами, как наяву, возник мешочек с монетами, которыми Фееб сманивал меня в поездку с собой. Неужели мой кохаи замешан в убийстве?! Нет, этого не может быть! Да, он хотел покинуть селение и злился на Главу за то, что тот не отпускал его по-хорошему. Но совершить убийство, да ещё так подло подставить наш род?! Не верю! Фееб может быть кем угодно, но не подлецом.
А в голове против воли прокручивался наш последний разговор:
«Где ты мог столько заработать? Ты... кого-то ограбил?»
«Почему сразу ограбил? Просто оказался кое-кому очень полезен».
Оказался кое-кому очень полезен. Не Дегану ли? Я сжала повод так сильно, что побелели костяшки пальцев. Нужно на что-то переключиться. Нужно.
— Наставник, я вот не понимаю, как Дегану удалось убежать? Почему его не поймали сразу после убийства в подземном ходе? — спросила я через силу. Слова давались тяжело, словно камни перекатывались на языке. Но я заставила себя сосредоточиться на разговоре.
Он досадливо цокнул языком.
— Простите, я слишком любопытна? — стушевалась я.
— Нет, это верный вопрос, — ответил он. — Убийца подкараулил момент, когда говорил брат Аристо. Все слушали его с большим вниманием, и в сторону посла не смотрели. Неладное заметили лишь когда к нему обратились, а он не ответил: так и сидел, прислонившись спиной к стене и глядя в одну точку. За это время убийца уже успел выбраться из подземного хода.
Неожиданно слева за деревьями раздался позывной «сойки». Мы одновременно придержали хабарги и повернули головы.
— Напали на след Дегана! — воскликнула я.
Наставник прислушался, но других сигналов не было.
— Поеду проверю, это от группы Дания, — сказал он. — Вы с Шииной продолжайте ехать по тропе Красной травы.
— Но Учитель! — воскликнула я.
При мысли, что Дегана поймают без моего участия, накатило отчаяние.
— Я сказал, вы едете по тропе Красной травы, — гневно оборвал он, и я прикусила язык.
Наставник развернул хабарги и исчез за деревьями. Тяжело вздохнув, я поспешила догонять Шиину. Она оторвалась от меня суазо* на три. Кажется, увлечённая скачкой Шиина даже не слышала зова «сойки». Впрочем, она всегда была невнимательной, из-за чего до сих пор была среди учеников второй ступени, в то время как остальные из её группы уже поднялись до четвёртой.
Я догнала девушку, и некоторое время мы ехали молча. Тишину нарушал только глухой стук копыт хабарги по сухому мху, да их шумное, всхрапывающее дыхание. По обе стороны плотной стеной стояли деревья, по которым от корней к вершинам лезла красная трава. Будто жёсткая щётка она топорщилась по стволам, вытягивая из деревьев жизненную силу. Постепенно они чахли и умирали, тогда трава перекидывалась на другие. Долгие годы наш род контролировал разрастание красной травы. Выводить её совсем нельзя — это любимое лакомство розовых фазанов, мясо и перо которых высоко ценились во всех империях. Поэтому мы, как могли, пытались не допустить разрастания красной травы по всему Лесу, отдав ей во владение эту часть.
— Как думаешь, убийца ещё в Лесу или убежал? — спросила у меня Шиина.
— Надеюсь, не успел, — ответила я. — За пределами Леса поймать его будет тяжелее.
— Тем более, если там ждут сообщники, — подхватила Шиина.
Я вновь подумала про исчезновение Фееба. Неужели это правда и мой кохаи...
— Ты случайно не знаешь, зачем к нам приезжал посол? — спросила я.
Девушка пожала плечами и равнодушно ответила:
— По каким-нибудь делам к Главе.
Я хотела напомнить, что посол из вражеской нам империи Тарганен. Но Шиина вдруг закричала:
— Прибавим ходу! Догоняй!
И погнала своего хабарги быстрее. Внезапно впереди между деревьями вспыхнула полоса света. Я не сразу поняла, что это, а поняв, завопила Шиине:
— Сто-о-й!
Но девушка сломя голову мчалась прямиком на тонкую нить, от которой отразился свет Валлах Одо. Её хабарги на всем скаку врезался в нить, и та разрезала зверю шею не хуже меча. Хабарги кубарем полетел вперёд, разбрызгивая кровь. Шиина вылетела из седла, ударилась о ствол дерева и упала на землю.
Я натянула повод так сильно, что мой хабарги встал на дыбы. Озираясь по сторонам, выхватила из ножен меч отца: где-то здесь должен прятаться враг. Нить по-прежнему была натянута между деревьями, и лучи Валлах Одо играли на каплях крови, окрашивая их в рубиновый цвет. Хабарги Шиины хрипел и сучил в агонии ногами. Кровь лилась из его шеи на мох. Кроме этого вокруг не наблюдалось ни малейшего движения. Даже ветер стих и не шевелил листья на деревьях.
— Шиина? — осторожно позвала я.
Девушка не ответила. Озираясь по сторонам и стараясь держать в поле зрения ближайшие деревья, я спешилась и подошла к напарнице. Она лежала, неестественно изогнув шею.
«Мертва», — подумала я.
Но всё же проверила жилку её жизни. Не бьётся.
Я медленно разогнулась, вновь обвела взглядом округу: не появится ли где движение? Ничего.
Ведя хабарги в поводу, я обошла деревья, между которыми была натянута нить. Валлах Одо скрылся за тучей, и нить стала едва различима среди листвы. Проклятый Деган, Хун его возьми! Сколько ещё таких ловушек ты приготовил, убегая?
— Деган! Хватит прятаться, трус! — заорала я.
Тишина. Только похожие на раскрытые ладони листья деревьев раж потёрлись друг о друга, словно говорили: «Ну-с, посмотрим, чем у них тут всё закончится».
Вскочив на хабарги, я пустила его рысью по тропе Красной травы, впрочем, не слишком веря, что увижу Дегана. Неожиданно впереди раздался хруст веток, топот и причмокивания, какие издают брукозавры, когда гонят добычу.
Я остановила хабарги, приготовив меч и вглядываясь в листву. Хруст веток приблизился, и на полянку выскочил Деган. Он был в одежде рода Свирх: широких штанах с завязками на щиколотках и коротком, чёрном с рыжими подпалинами халате. Мне сразу вспомнилось смазанное, пятнистое, которое я успела увидеть в подземелье до того, как получила по голове. Последние сомнения растаяли: там был Деган. Сейчас он держал в одной руке нож, другая была сжата в кулак. Правая щека и лоб расцарапаны ветками, глаза сверкали бессильной яростью.
Следом за ним, переваливаясь на шести крепких коротких лапах, вышли четыре брукозавра: размером с крупную собаку, покрытые густой бурой шерстью и как плащом накрытые роговыми панцирями, которые начинались на широкой голове с мощными челюстями, закрывали туловище и заканчивались у короткого хвоста. Именно за эти панцири брукозавры и ценились. Их нельзя было перерубить топором или сломать колёсами телеги. Воины делали из них щиты и латы. Но позволить себе такое могли лишь очень немногие: говорят, один панцирь стоил, как добротный дом.
