— А что, может и вправду, дуэль устроим? — спросила у меня полукровка с нехорошей улыбкой на губах.
— Нет, — отклонил я предложение. — Не сомневаюсь, что ты порежешь этого придурка на винегрет, но это будет в каком-то смысле почётная смерть. А мне нужно, чтобы их ни в одну Вальхаллу не приняли. Чем позорней они умрут, тем лучше. Будь такая возможность, я бы их прямо в уборной мочил.
— Так в чём проблема? — с энтузиазмом поинтересовался Анатолий. — Где-то тут должен быть уличный сортир, с нормальной выгребной ямой. А уж очко мы под это дело как-нибудь расширим, хе-хе…
Предложение мне настолько понравилось, что пришлось нам всем передислоцироваться на другую часть школьного двора. И если боязнь разбиться просто пугала отморозков, то грядущая перспектива напрочь лишила их дара речи. Всех, кроме приговорённого, который принялся умолять нас вполне человеческими словами. Даже не о пощаде, а просто о смене метода казни.
Никогда не думал, что кто-то способен искренне просить его задушить или расстрелять. Анатолий попал точно в десятку, а уж Талия и вовсе светилась от счастья, опуская орущего благим матом парня в прорубленную дыру посреди уличного туалета. Банда им пользовалась весьма активно, так что выжить там мог исключительно представитель племени людоящеров. И то, вряд ли.
Мерзко, бесчеловечно? Да. По всем пунктам.
Только это всё равно было каплей в море по сравнению с тем, что местные изуверы творили с пленницами. Скучно им было сидеть тут между набегами, хотелось испытать человеческую регенерацию на полную катушку. Так что мы лишь возвращали им должок, да ещё и по невыгодному курсу.
Не успел бандит отойти в мир иной, как оставшаяся четвёрка была готова продать даже родную маму, единственную достойную суровой воровской любви. Лишь бы не отправиться следом. Нам осталось растащить их в стороны и вдумчиво пообщаться, а затем сравнить результаты. Расхождений практически не было — никто не хотел подобной участи.
И раз уж мы примерили на себя роль следователей, я сам невольно перешёл на «протокольный» язык.
Итак, из показаний задержанных выходило, что близнецов нет с бандой уже почти три недели. Братья Арзамасовы и ещё один член преступной группировки ушли с некоей женщиной, накануне объявившейся на хуторе. Кто такая и откуда, никто толком так и не понял. Выглядела она, как цыганка, замотанная с головы до пят в цветные тряпки. Китя Вислый под страхом расправы запретил приближаться к незнакомке, и целый вечер с ней общался с глазу на глаз. По итогу школу покинули сразу три его воспитанника. На вопросы «куда» и «зачем» главарь ничего вразумительного не отвечал, отделываясь общими фразами. А потом и вовсе посылал, куда подальше.
Зато в его распоряжении появились мощные артефакты, уничтожавшие всё живое в радиусе нескольких метров. Те самые сферы Поглощения Души. Даже военный бронеавтомобили с неслабыми магами внутри оказались бессильны против этих чар. Бандитам оставалось только оперативно вытаскивать тела из салона, пока они не превратились в прах. В противном случае приходилось долго пылесосить.
Награбленное сбывали через своих людей в Тихорецке, куда ребята периодически катались «погудеть». Всё шло просто прекрасно, а буквально несколько дней назад братья вернулись на денёк погостить, живые и здоровые. Из их рассказов за распитием спиртного вырисовывалась следующая картина — они служат могущественному человеку, который вот-вот подомнёт под себя Каневскую. Как только это случится, банда должна будет в срочном порядке передислоцироваться туда, чтобы «держать масть».
От таких заманчивых перспектив у молодых людей окончательно поднялось настроение, и не опускалось вплоть до нашего приезда. И без того хромавшая на обе ноги дисциплина серьёзно пошатнулась, поэтому большая часть бойцов пребывала в перманентном угаре. Да и сам Китя Вислый расслаблялся на полную катушку, что в конечном итоге его и сгубило. Все, кто в тот момент находились поблизости с ним, потеряли собственные души безвозвратно, насытив потусторонний мир и его полномочного представителя — горгулью.
Дальше пошли частности.
Что у братьев за классовые способности? Этого к нашему удивлению, никто не знал. Оба всё время оттирались возле главаря, выполняя особо деликатные поручения. Смазливые, с хорошо подвешенными языками, они без труда налаживали контакты в мелких поселениях, намечая цели для последующего нападения. В рейдах они участия не принимали, предпочитая работать по одиночным целям. Всё, что нам удалось выудить, это намёки на всё те же зеркала. Близнецы нервничали, когда удалялись от них на расстояние нескольких метров, и всё время таскали карманные версии с собой. Название класса было соответствующее — «зеркальщики».
А вот с третьим бандитом, переданным в аренду, всё обстояло с точностью наоборот — способностей он не скрывал и был «чётким пацаном». Судя по описанию, им оказался тот самый отравитель, который участвовал в покушении на лидеров станицы. Я специально сбегал к Егору, чтобы уточнить приметы.
По всему получалось, что ребят наняли в качестве одноразовых киллеров, которых некоторое время натаскивали на тотальное уничтожение всего живого. Деревни людоящеров тому прямое подтверждение. И вряд ли пострадали только они — слишком уж часто по округе сверкали «короткие» порталы.
Других подробностей о той загадочной цыганке никто поведать не мог. Но зато один из перепуганных бандитов предложил её нарисовать. В этом юноше угасал талант художника, заставляя его изо дня в день малевать граффити на стенах. Половину школы уже загадил своими работами. Способности у него имели схожую направленность, связанную с изображением различных предметов. Парень мог восстановить картину по одному лишь фрагменту или зарисовать текущую обстановку в тех местах, где он раньше уже бывал.
В банде он выполнял роль разведчика, когда нужно было идти на приступ какого-то мелкого поселения или убежища. Так что его частенько отправляли вместе с близнецами-зеркальщиками. И пока живописец рисовал фоторобот под нашим чутким присмотром, он смог припомнить один любопытный случай, связанный с братьями. Как-то раз от одного из них срикошетило заклятие, посланное упившимся вдрызг подельником. Чего-то они там не поделили в своё время, и тот затаил смертельную обиду. А когда бандит набрался храбрости по самые брови, то решил поквитаться с заносчивым красавчиком здесь и сейчас. Только расправа пошла совсем не по плану — атакующее заклинание поразило своего же создателя. Он задохнулся у всех на глазах, и больше к Арзамасовым никто с претензиями не лез.
Портрет получился не ахти, но ничего лучшего у нас на руках не было. С мятого листа на меня смотрела вполне обычная худощавая женщина, с набрякшими мешками под глазами. Но было в её взгляде что-то такое… Всколыхнувшее во мне самые неприятные воспоминания. Наверное, я тоже так на всех смотрел, когда только сбежал из лечебницы.
Художник был весьма доволен собой, ведь на людях посетительница прятала лицо под расписным платком. Но он всё же смог его восстановить, и теперь всерьёз рассчитывал на награду.
— Молодец, — похвалил я паренька, стягивая его руки хомутами. — Надеюсь, тебе эта помощь зачтётся, когда настанет пора отвечать за свои земные дела.
Когда до него дошёл весь смысл моих слов, было уже поздно. Подошедший Анатолий без труда взвалил обомлевшего от ужаса бандита на плечо.
— Ну что, туда? — здоровяк кивнул в сторону уличного туалета.
— Нет, мы же обещали никого не топить, если не будут врать, — напомнил я ему. — Давай их всех в обратно в спортзал. Там уж девчонки сами решат, что с ними дальше делать. А мы пока транспорт подготовим.
— Стойте, не надо! — отчаянно задёргался пленник. — Я ничегошенки им не сделал, мамой клянусь!
— Тогда тебе точно не стоит переживать, — злорадно ухмыльнулся я. — Полежишь, послушаешь, как из твоих дружков всё дерьмо выколачивают…
— Пусти-и-и-и!
Крик продолжал доноситься, даже когда Толя занёс извивающуюся ношу внутрь здания. За первым последовал второй, и дальше по списку. Бывшие пленницы поначалу наотрез отказались возвращаться в такое знаковое для них место, но стоило мне намекнуть, что они могут делать со своими мучителями всё, что заблагорассудится, их глаза наконец-то вспыхнули. Пусть и не здоровым, но всё же — энтузиазмом.
