– А мне вот не становится, – злюсь я. Вся моя симпатия к лорду Натори испаряется мгновенно. – Вы не находите, что вам стоит объясниться?

– Возможно, ты права, – покладисто соглашается ректор. – Но я предпочёл бы это сделать наедине.

– Так, голубки, спорить будете потом. Вы в состоянии выслушать меня? Или вы до свадьбы будете выяснять, кто и в чём виноват?

– И про «это» тоже будут объяснения? – игнорируя дознавателя, намекаю я Кристиану на его упорную игру в жениха.

– Про все будут, – вздыхает он.

Сверлю его взглядом. Почему я ему не верю? Опять запудрит мне мозги и оставит с носом!

Не выдержав, Николас прерывает наши гляделки.

– Позвольте, я всё-таки вернусь к главной теме вечера. Леди Гвидиче, если вас предмет разговора не занимает, я могу попросить проводить вас до академии…

– Ну уж нет! – тут же отзываюсь я. – Разумеется, я вся внимание. Однако, мне хочется взять у вас пару уроков, лорд Фаджио, по ведению допросов. Чтобы и моя последующая беседа с «драгоценным женихом» была максимально информативной!

Кристиан смотрит на меня из-под бровей.

Можно подумать, это я развела тут тайны и интриги!

– Так вот, – посмеиваясь продолжает Николас. – Мы с Рамисом кое-что разузнали. Сейчас я поведаю вам занимательную историю.

История действительно оказывается занимательной.

– Чтоб вы знали, у вас в Академии есть тайное общество.

– Что? – в один голос поражаемся мы с Кристианом.

– Именно. Некий орден, куда входят старосты всех факультетов, кроме Седьмого, – в этом месте лорд Фаджио смотрит на меня особенно пристально. – И ещё несколько адептов, в том числе и Катарина.

– Подождите, – напрягаю я память. – В самом деле, в прошлом году меня звали в какой-то кружок старост, но я после первого заседания решила в этом не участвовать. Было на редкость тоскливо и бесполезно. Вместо какой-то организационной работы или хотя бы баек про первоступенников все напыщенно обсуждали магические способности древних родов. И всё это сильно напоминало факультатив по истории.

– Какая прелесть, – картинно восхищается Николас. – Именно. Кружок состоящий из потомков первых родов. Все они сейчас поблёкли и при дворе не особо нужны, и новая знать, получившая благоволение императорской семьи благодаря своим заслугам, талантам и силе, им как бельмо на глазу. Дескать, на пути к блестящему будущему стоят выскочки, а не спесь и лень, мешающие развивать свой дар.

– С ума сойти, – бормочу я. – Звучит дико. Катарина-то что там забыла? Она не староста, и никогда я не замечала в ней пренебрежения к аристократии второй и третьей волны.

Я в действительности не понимаю.

– А ещё среди этих одарённых, – ядовито продолжает дознаватель, – ходит легенда, что во время войны за Объединение, каким-то таинственным образом у старых родов была отнята часть силы, и получили её как раз эти самые выскочки.

– Вы хотите сказать… – у меня язык не поворачивается это произнести вслух. – Вы… Но как? Это же невозможно!

Кристиан берётся сформулировать мысль за меня.

Не исключено, что и ему требуется усилие, чтобы озвучить теорию, попахивающую сумасшествием, потому что говорит он крайне медленно, с расстановкой.

– Николас, ты хочешь сказать, что часть адептов, объединенные этой идеей, решили вытащить магию из наследников новой аристократии и нашли для этого какой-то способ?

– Я очень сомневаюсь, что решили именно они. Иначе бы у нас не было случая во дворце, но они явно в этом замешаны. По-моему, именно эта теория объясняет опустошённые магрезервы наших найденных адептов. И чутьё мне подсказывает, что я на верной дороге.

– Это кошмар, – я не в силах ужиться с мыслью, что кто-то просто так может взять и лишить меня магии, потому что я, по его мнению, не достойна её иметь. Более того, эти люди каждый день со мной здороваются.

Что с того, что мой род из самых древних? Они же и меня отравили этим веществом, значит, и мне уготована была такая участь. Это всё омерзительно с моральной точки зрения, но крайне интригует с научной. Я не представляю, как можно отобрать магию. Истощить ­– запросто, но отнять, и тем более забрать себе…

Пока я обдумываю эту гипотезу, срабатывает переговорник лорда Фаджио.

– Нападение в лазарете академии, – сухо оповещает невыразительный мужской голос.

– Катарина!

В лазарете тихо и спокойно, ничто не говорит о том, что здесь только что произошло нападение.

Очередной тип с невыразительной внешностью поджидает нас у дверей.

– Что произошло? – сурово спрашивает Николас.

Ещё бы не сурово, на территории, находящейся под присмотром его сотрудников, произошёл инцидент.

– Адептка Смионе подвергалась ментальной атаке, – бесцветно сообщают нам.

– Последствия? – напрягается дознаватель.

– Мы не понимаем, какова была цель. Если поставить блок на память, то эта попытка провалилась. Могли, конечно, попробовать стереть личность или превратить мозги в кашу, но навыков для первого у нападавшего явно недостаточно, а я для второго мы не оставили ему времени. Мы практически сразу засекли ментальное воздействие.

Однако Николас не восхищается скоростью сотрудников:

– Если засекли сразу, то где преступник? Я так понимаю, вы его упустили, иначе первым делом предъявили бы мне его. Или я где-то ошибся, капитан?

Капитан дёргает щекой:

– Упустили. Магдатчик на дверях в палату подозреваемой показывает, что ни адепты с менталистики, ни мэтры с Пятого факультета к ней не заходили. Только целители. Мы всех их собрали в одном кабинете, ждут допроса.

– Как Катарина? Что с ней? – вклиниваюсь я в этот рапорт. – Да что вы молчите?

Капитан переводит на меня нечитаемый взгляд, но ничего не говорит, и моё сердце заходится в панике. Кристиан прижимает к тёплому боку, но это не помогает мне успокоиться, только ещё больше тревожит.

– Можете ответить, – разрешает Николас.

– Адептка Смионе жива, – слушается непробиваемый тип. – Несмотря на магическое истощение, она смогла сопротивляться атаке, что наводит меня на мысль, что она ожидала чего-то подобного. К сожалению, пока она снова без сознания и в себя не приходит. Однако, целители говорят, что это естественное состояние, не несущее угрозы. Организм мобилизует ресурсы для восстановления.

Ужасный, ужасный капитан!

Как можно так сухо и канцелярски рассказывать об этом кошмаре!

– Какой прогноз? – спрашивает Кристиан, сжимая мою ладонь в своей руке.

– Старший целитель смены считает, что адептка очнётся сама через несколько часов, к утру по его прикидкам она придёт в себя, тогда и можно будет говорить о тяжести нанесённого вреда.

– Тяжести вреда? – переспрашиваю я, у меня в груди клокочет ярость. – Вы же только что сказали, что менталист не успел натворить что-либо серьёзное! Что он – неумеха, а вы – молодцы!

Как легко этот капитан рассуждает!

– Моя невеста немного вспыльчивая, но у неё есть на то причины, – Кристиан задвигает меня к себе за спину, наверное, почувствовал, что я готова вцепиться этому бездушному чурбану в глаза. – О каких последствиях идёт речь?

– Адептке Смионе для противостояния пришлось задействовать все крохи, оставшиеся в опустошённом резерве. Риск, что она перегорит, всё ещё высок. Любая магическая атака, не важно: очередная попытка истощения или ментальное воздействие – или превратят её в безмозглую куклу или оставят навсегда без магии.

– Нам срочно нужен антидот, – делает очевидный вывод главный дознаватель.

– Вы знаете, что мне для этого требуется, – огрызаюсь я. – На чаше весов несколько жизней, а вы решаете, можно ли мне заглянуть в записную книжку трёхсотлетней давности!

– Кстати, – Николаса не задевают мои нападки, – мы проверили Санти.

– Кого? – не понимаю я.

Имя звучит знакомо, но весьма смутно.

– Ваш найдёныш. Как это ни удивительно, но, кроме сильнейшего магического истощения, у него обнаружены следы мощного ментального воздействия. Собственно, жизнь и шанс вернуть магию ему сохранили именно вы своим стазисом. Если антидот будет рабочим, парня удастся спасти. По сути, он находится в том же состоянии, что и ваша подруга.