Ощущение, что вокруг одни враги, и опасность подстерегает везде.

Зябко ёжусь в хорошо натопленном кабинете. Всё чего я хотела, доучиться без проблем. Древние боги надо мной смеются.

Дверь в кабинет со скрипом приоткрывается, в образовавшуюся щель просовывается всклокоченная седая голова управляющего рестораном. Кажется, он представился Гидеоном Корли.

– К вам пожаловали… лорд Фаджио, – при упоминании имени главного императорского дознавателя бледный управляющий вытирает выступившую на лбу испарину кружевным платком, который ему, скорее всего, пожертвовала одна из официанток. – И господа в штатском… Мы окажем всякое содействие, но наша репутация… Мы же никогда…

– Успокойтесь, – пытается остановить поток слов Кристиан, но у него выходит больше похоже на рык, что никак не может способствовать успокоению господина Корли, и так находящегося на грани инфаркта.

Сглотнув, в поисках поддержки управляющий почему-то переводит свой взгляд на меня.

– Вас никто ни в чём не обвиняет, – беру я на себя смелость утешить немолодого уже мужчину. Он так волнуется, что вот-вот сляжет рядом с Катариной, а я плохой целитель. – Я думаю, главное, выполнять указания лорда Фаджио…

– Здравая мысль, леди Гвидиче, – дверь распахивается шире, и, вероятно, уставший ждать Николас, отодвинув управляющего, проходит в кабинет. Тот боится его настолько, что буквально вжимается в стену, лишь бы не прикоснуться к дознавателю.

Ох уж эти суеверия про менталистов.

– Вам бы тоже не помешало не пренебрегать моими указаниями, а не бегать по ресторанам, – пеняет мне лорд Фаджио. – Я вам, что, сказал? Покой. Отлежаться. Ничего не делать. Ты её перехвалил, Кристиан. Говорил, что она умненькая и сообразительная. Не очень похоже на правду. Но она всего лишь юная адептка, а куда смотришь ты?

– Предлагаешь приковать её к себе кандалами? – сварливо спрашивает лорд Натори.

– А уже хочется? – приподнимает бровь Николас.

– Лорды, а что делать с вашими людьми? – робко подаёт голос управляющий, шалея от собственной смелости, он прерывает он пикировку высокородных.

– Не препятствовать, – отзывается лорд Фаджио. – И тогда они быстро, и главное, тихо и мирно, не привлекая внимания, все проверят.

За спиной управляющего возникает официантка и что-то шепчет ему на ухо.

– А целители? – уточняет господин Корли.

Николас закатывает глаза.

– А целителей – сюда, пострадавшая их дождётся наконец или нет?

Напуганный управляющий испаряется.

– Так, а теперь пока не набежали лекари из Академии, что произошло? – пронизывающий насквозь взгляд дознавателя обращён на меня.

– Мы только появились, услышали, что в главном зале что-то неладно, выглянули и увидели Катарину на полу без сознания, – скупо отчитываюсь я. Если деталей нет, выдумывать их ни к чему.

– Я, естественно, никого не опрашивал, – добавляет Кристиан. – Официальных полномочий у меня нет. Впрочем, имя Натори говорит само за себя. Наш управляющий обещал мне список всех сегодняшних посетителей. Кроме нас были только завсегдатаи. Меня волнует, что это первый случай вне стен академии.

– Ну свидетелей мы поищем, поспрашиваем, – барабанит в задумчивости Николас по столешнице перед моим носом, чем меня весьма нервирует. – У нас тут кое-что наклюнулось…

– И у меня тоже, – говорю я.

– Да? С удовольствием послушаю…

С диванчика доносится тихий стон. Я подскакиваю на месте, это Катарина наконец приходит в себя.

– Но чуть позже, – договаривает Николас.

Он всё ещё подозревает Катарину, и это понятно, ему по службе положено, но, силы небесные, почему у меня это не вызывает больше такого возмущения? Я ужасный человек.

– Где я? – открывает глаза подруга, всё ещё бледная, но понемногу щёки её розовеют.

– Вам стало дурно, леди Смионе, мы вызвали целителей, они окажут вам помощь, – склоняется над ней Николас. Узнав императорского дознавателя, Катарина тут же пугается.

– Что произошло?

– Возможно, вам подали несвежую еду, – цинично сообщает он ей. – Мы обязательно разберёмся.

У меня даже кулаки сжимаются. Она ведь явно напугана. Разве так можно? Катарина беспомощно обводит взглядом кабинет и натыкается на меня, её лицо немного разглаживается.

– Всё будет хорошо, – обещаю я ей.

Прищурившись, вижу, как она пытается запустить магсканирование самой себя, но магия не слушается, и её аура окрашивается грязно-серыми пятнами паники.

В кабинет без стука заходят двое целителей со знакомыми лицами. От них веет успокаивающими травами. Вероятно, по пути в кабинет пришлось приводить в чувство особенно нервных в зале ресторации.

– Сколько она была без сознания? – спрашивает тот, что постарше, проверяя пульс Катарины.

– Чуть больше пятнадцати минут, – отзываюсь я.

Будущие коллеги Катарины хмурятся:

– Долго. Пожалуй, стоит определить адептку в лазарет.

Целители помогают ей подняться.

– Думаю, ей нужно укрепляющее зелье, – подсказывает невозмутимо лорд Фаджио.

Катарина при этих словах вздрагивает и оглядывается на меня затравленно, но ничего не говорит. Провокация Николаса хороша, но не срабатывает.

– А не выйдет ли так, что в лазарете Катарина снова получит «несвежую еду»? – хмуро уточняю я у дознавателя, когда её выводят.

– Мои люди за ней присматривают.

– Ну как видите, не досмотрели, – я возмущённо смотрю в равнодушное лицо лорда Фаджио.

– Это-то и странно. Ну что ж обсудим…

Но его вновь прерывают. На этот раз уверенным стуком в дверь. На господина Корли не похоже. Убеждена, что он постарается до конца не показываться на глаза дознавателю.

Однако в кабинет заходит один из тех самых неопознаваемых людей, явно из ведомства лорда Фаджио, и, щёлкнув каблуками, несмотря на то, что в штатском, обращается к Николасу:

– Лорд Фаджио, тут очень активный свидетель объявился. Требует, чтобы его к вам пропустили.

– М-да, и кто же это?

– Точнее, свидетельница, – исправляется подчинённый. – Весьма настойчивая леди. Сказала, что будет говорить только с вами.

– Всегда питал слабость к энергичным дамам, – хмыкает Николас. – Ну, давайте сюда вашу свидетельницу.

Лорд Фаджио приглашающим жестом указывает мне на освободившийся диванчик. Я послушно уступаю ему центральное место для ведения допроса, испытывая огромное облегчение и благодарность за то, что мне разрешают присутствовать. До последнего думала, что лорды меня выставят.

Парой минут спустя в комнату врывается… Алессия.

Она взбудоражена, её явно шокировало происшествие в ресторане, хотя это, в общем, не удивительно.

Поправляя выбившуюся из причёски медную прядь, Алессия обводит глазами кабинет, и почему-то её взволнованный взгляд останавливается на мне.

– Милая, ты в порядке? Это же твоя подруга, да?

– Добрый вечер, – со смешком привлекает к себе внимание императорский дознаватель.

Забавно. Надо сказать, лорд – весьма крупный мужчина с широкими плечами, как его умудряется не заметить Алессия, уму непостижимо. Видимо, дознавателя это тоже забавляет.

Алессия оглядывается на лорда Фаджио, и её лицо мрачнеет.

– Вот уж вряд ли этот вечер можно назвать добрым, Николас, – хмурится она.

– Звучит так, словно именно я тебе его испортил, – хмыкает тот, жестом приглашая присесть нашу неожиданную свидетельницу.

– Не буду врать, будто бы рада тебя видеть, – поджимает она идеальные губы. – Но раз уж именно тебя принесло сюда, я предпочитаю рассказать один раз тебе, чем пятнадцать твоим цепным псам.

И подобрав слегка шелестящие юбки светло-зелёного платья, Алессия усаживается на предложенное место напротив лорда Фаджио.

И снова в её присутствии я чувствую себя непривлекательной, неуверенной и завистливой особой. Как можно быть настолько идеальной? Гордая осанка, изящные руки, покатые плечи, струящиеся одежды… Даже выбившиеся волосы Алессии выглядят очаровательно, не то что мои кудри. Мне кажется, любой встреченный ею мужчина от десяти и до восьмидесяти не имеет шансов в неё не влюбиться.