- Им нужна помощь с Гектором?

- Нет, - сказала Гома, с трудом сглотнув, прежде чем продолжить. - Я думаю, они об этом позаботятся. Но мы не можем оставаться здесь очень долго. Васин хочет как можно быстрее взлететь. Это небезопасно.

- И не говори. - Но в замечании Ру не было злобы, только тихая усталость. - Знаешь, я ненавидел ее.

- У тебя были для этого основания.

- И все же она сделала это. Она могла бы выжить, но вместо этого пожертвовала собой ради меня. Было ли это у нее на уме все время? Так вот почему она так хотела остаться здесь, внизу, со мной?

- Никто не мог быть таким расчетливым.

- Кроме нее.

- Даже Юнис, - сказал Гома. Она начала отталкиваться от выступа, думая о том, как легко было бы совершить ошибку даже сейчас. - Ру, Кану, нам нужно идти.

- Я остаюсь с ней. - Прежде чем Гома успела сказать хоть слово, Ру продолжил: - Кану определенно должен уйти. Ему нужно вернуться к Ниссе. Но мой костюм хорош. Мне нужно только проехать остаток пути до вершины колеса.

- Мы могли бы перенести ее прямо сейчас.

- Она замерзла. Мы бы разбили ее, как ледяную скульптуру.

- Мы не можем оставить ее здесь, Ру.

- Я не говорю, что мы должны. Но будет еще один восход солнца, прежде чем мы достигнем вершины колеса. Я хочу, чтобы она еще раз увидела солнце

- Ты настроен на это.

- Да, и если ты уже знаешь меня так хорошо, как следовало бы, ты не будешь пытаться переубедить меня в этом.

- Я бы и не мечтала об этом. - Гома все равно встала. - Кану, вы готовы идти? У вашего костюма нет ничего похожего на способность к жизнеобеспечению, как у Ру.

- Вы оставляете их здесь? - спросил он, осторожно поднимаясь с выступа.

- Нет, я просто собираюсь объяснить ситуацию остальным. Я думаю, что это будет легче сделать лицом к лицу. Потом я вернусь. Я тоже увижу этот восход солнца. Васин, черт возьми, вполне может прилететь за нами позже.

- Ты не обязана делать это, - сказал Ру.

- Никто из нас не обязан делать это, - сказала Гома, - но мы все равно это делаем. Это самое малое, что я ей должна. Она привела тебя ко мне домой.

На обратном пути с Посейдона "Мпоси" проскользнул за пределы браслета лун, а затем сквозь дрейфующие трупы Хранителей, самые свежие из их жестоко рассеченных тел все еще светились вдоль геометрических плоскостей, где они были разорваны, что свидетельствовало об убийственных энергиях, невидимых и непостижимых. Более старые трупы, те, что тысячелетиями усеивали пространство Посейдона, были темны, как уголь, - немые и безмозглые свидетели этой последней бойни машин. Ни одна часть этой инопланетной защитной системы не коснулась маленького "Мпоси" с его грузом людей - одна в коме, другая в виде замороженного трупа - и одного слона. Но как только с порицаемыми и наказанными Хранителями было покончено, луны сошли со своей единой орбиты и восстановили устрашающую форму своей первоначальной конфигурации.

Что-то было открыто для них; теперь - во всяком случае, на какое-то время - это снова было закрыто.

На безопасном расстоянии "Мпоси" встретился с более крупным "Травертином". Посадочный модуль пристыковался; по меньшей мере тридцать минут царил хаос, пока медицинский персонал и оборудование перемещались между двумя кораблями. Гома держалась подальше от шлюза, оставаясь на борту "Мпоси" вместе с Ру до тех пор, пока не миновала худшая часть суматохи. В конце концов они снова тронулись в путь, совершая обратный переход к Орисону. К тому времени Ру и Гома уже были в своей каюте, обнимая друг друга, пока сон не сморил их усталость. Гома продолжала видеть Юнис, ее лицо, подставленное теплому солнцу - кристаллики льда превращаются в капли воды, ее глаза широко раскрыты и восприимчивы, этот золотой свет течет по ее зрительным нервам, как расплавленный металл, струится по холодным руслам ее мозга, лава стекает по постоянно разделяющейся сети каналов, приближая ее возвращение к жизни.

- Похороните меня вместе с Восставшими, - сказала она. - Но мое сердце верните на Землю.

Когда они проснулись поздним утром следующего дня по бортовым часам корабля, их ждали новости двух видов. Первая заключалась в том, что за "Травертином" следовал Хранитель - тот, кто не испытывал себя против Посейдона. Инопланетная машина пока сохраняла дистанцию, не приближаясь и не удаляясь, и о ее намерениях нельзя было догадаться.

Васин сказала, что они будут придерживаться своего курса. Если у Хранителя были на них другие планы, пусть будет так.

Тем временем умерла Нисса Мбайе.

Не помогли все усилия небольшого медицинского персонала доктора Андисы - они сделали все, что могли, и временами даже казалось, что они вот-вот вернут Ниссу к жизни. Действительно, казалось, что она с большой энергией борется за жизнь. Несмотря на то, что она находилась в медикаментозно вызванной коме, ее нервная активность была гораздо более интенсивной, чем обычно ожидала Андиса, и в тех областях мозга, которые - учитывая ее клиническое состояние и полученные повреждения - не должны были быть активными.

- Там что-то происходит, - сказала она Гоме.

Это дало им временную надежду, но все усилия по превращению этого следа пограничной активности в нечто более последовательное, более устойчивое вскоре были подорваны. Нисса угасала. Что бы они ни увидели, это было последнее цветение, а не возвращение к жизни.

Капитан Васин отдала приказ о немедленном перемещении Ниссы в спячку.

- Наши лекарства не могут спасти ее, но мы так легко от нее не откажемся, Кану. К лучшему это или к худшему, но к тому времени, когда мы вернемся домой, многое успеет произойти - где бы ни находился наш дом. Тогда, возможно, у нее появится шанс.

- Это не поможет, - сказал Кану.

- Пораженчества тоже не будет. Нам ничего не стоит вернуть ее обратно. Не спорьте со мной в этом вопросе, мистер Экинья - вы далеко не уйдете.

Несколько часов спустя Гома застала Кану одного. Она не разговаривала с ним с момента смерти Ниссы.

- Мне очень жаль. Я надеялась, что мы вовремя подняли ее на корабль.

Лицо Кану было бесстрастным, он сдерживал бурю эмоций, о которых она едва могла догадываться. Но с другой стороны, они оба понесли потери на колесе.

- Вы сделали все, что могли, Гома. Если кого и следует винить, так это меня. Нисса всего лишь должна была помочь мне добраться до Европы. Все, что было после этого... все это был несчастный случай.

- Не терзайте себя из-за этого слишком сильно. Она встретила Восставших, Кану. Она гуляла по "Занзибару". Никому из нас не довелось испытать этого. Когда я разговаривала с Ниссой на "Ледоколе", она не походила на человека, которого тянут за собой против ее воли. Казалось, она великолепно держала себя в руках. Она мне нравилась. Я восхищалась ею. Я хотела проводить больше времени в ее обществе.

- К тому времени она уже смирилась со всем этим, приняла то, что произошло.

- Тогда вам нужно сделать то же самое. Вините кого угодно, только не себя. Вините Свифта, вините Юнис, вините Хранителей. Вините меня, если это поможет. Но вы ни в чем не виноваты.

- Я не могу винить Свифта. Наше дело было совместным.

- Начатое из лучших побуждений.

- Боюсь, это не оправдание.

- Для меня этого достаточно. Я рисковала своей шеей, чтобы привести вас сюда, Кану - не наказывайте меня, беря все это на себя.

- Я бы и не мечтал об этом. Как бы то ни было, мы оба потеряли Юнис, хотя вы знали ее лучше, чем я. Примите мои соболезнования. Как вы себя чувствуете?

- Она не была моей матерью, она не была Мпоси, она не была Ру. В общем, мы провели вместе всего несколько дней.

- Но по сравнению с этими несколькими днями вы представляете себе весь период ее жизни. Возможно, вы не были знакомы с ней лично до недавнего времени, но вы знали о ней на протяжении всего своего существования. У нас у всех так было.

- Юнис умерла, - твердо сказала Гома. - Это то, что нам всегда говорили. В глубоком космосе, сама по себе. Кем бы она ни была... кем бы она ни была... это не так просто, как нам хотелось бы. Она не была Юнис. Она даже не претендовала на это - она точно знала, кто она такая, откуда пришла. Она даже сказала нам, что была роботом! Но робот обрел плоть, и плоть несла в себе воспоминания, которые казались ей реальными. Кто мы такие, чтобы отрицать это? И теперь есть тело, которое нужно похоронить, и сердце, которое нужно забрать обратно в Африку.