— А это-то ещё почему? — недоумённо вытаращился на меня ирьенин.

— А ты думаешь меня ждёт иная участь, после попыток объяснить Мито и Умеко, почему вместо того чтобы отражать нападение на Коноху, они, вместе с детьми, должны будут пойти в убежище, да ещё и бросив Мэйуми одну?

Пару секунд помолчав, Хидеки увесисто прокряхтел:

— Знаешь, если после всего сказанного тебя просто отправят ночевать во двор — то с Мадарой можешь даже не сражаться. С подобными навыками оратора просто убеди его самому свернуть себе шею, заодно прихватит с собой на свидание с Шинигами этого Зецу. Уверен — он не сможет тебе отказать.

И больше не проронив ни слова побрёл в сторону Госпиталя, а я, издав печальный вздох, направился домой, прекрасно осознавая, что убеждение, без применения весомых аргументов в виде чужих кишок намотанных на мой кулак, далеко не самая сильная моя сторона.

Солнце давно уже завалилось за горизонт, накрыв землю покрывалом из миллионов сверкающих огней, чей свет, во тьме бесконечной пустоты, озарял улицы Конохи.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что Деревня жила свой обычной, размеренной жизнью. Насколько это вообще было возможно с учётом того, что Третья Мировая Война Шиноби хоть и перешла в пассивную фазу, но до сих пор не было заключено официального перемирия, и по факту мир по прежнему пребывал в раздрае. Однако такие мелочи едва ли могли заботить шиноби, что во всю наслаждались столь благостным затишьем.

То тут, то там верхними путями, перепрыгивая за раз крыши десятка домов, мелькая от квартала к кварталу, пробегали генины и чунины — разнося сообщения, указы, послания и просто добираясь до дома.

По улицам ходили простые горожане, уже давно переставшие обращать внимание на изредка мелькающие в вышине тени, что на доли секунды заслоняли собой звёздное, безоблачное небо, и тут же пропадали вдалеке.

Работали лавки, горели фонари. Рестораны и забегаловки вовсю зазывали посетителей, будоража воображение пряным ароматом приправ, терпким запахом свежего мяса и наваристого бульона, что разносился по округе, приманивая новых клиентов и приветствуя завсегдатаев.

Казалось в этой идиллии не было места страху и опаске, но если знать на что смотреть…

Посыльные и провожатые из раза в раз обходили одни и те же районы, ни на шаг не отклоняясь от маршрута, что со стороны больше был похож на патрулирование, чем на простую доставку писем.

Среди прохожих трудно было встретить простых людей, каждый, кто в этот вечер рискнул выйти на улицу, озарял мир сиянием чакры, чей разгорячённый очаг в любой момент был готов работать на износ.

Под выходными платьями и красивыми одеждами то и дело проглядывались очертания доспехов, рукоятей ножей и кунаев. За спинами прохожих виднелись небольшие сумки, разукрашенные печатями и почти лопающиеся от обилия стимуляторов и средств перовой необходимости.

На первый взгляд безмятежная картина, на деле принимала совсем иной оборот. Лист ждал нападения. Каждый шиноби прекрасно знал, что в любой момент царящая в воздухе гармония может сменится пронизывающим до костей воем сигнальных печатей, а спокойствие и полумрак ночи озариться огнём смертоносных дзюцу. Но ни смотря ни на что, жители и защитники Конохагакуре но Сато смеялись, радовались и мечтали — возможно даже сильнее и ярче чем когда-либо. Ведь, кто знает, может этот вечер их последний шанс что-то исправить, вернуть старый долг, простить обиду или извиниться за давний спор, сказать несколько простых, но столь важных слов, что в иной момент не могли сорваться с губ, просто побыть рядом с теми, кто был им по-настоящему дорог или в одиночестве посмотреть на звёзды, чью красоту черствеющему сердцу с каждым годом всё труднее и труднее было различить.

— А я и не знала что ты такой романтик, Уголёк, — проворковала Ринго, после того как очередной рисовый шарик, сочащийся пряным соусом и ароматом лесных трав, пропал между острых как бритва зубок, — Я думала, что наше свидание ограничится какой-нибудь душной забегаловкой, вдоль и поперёк провонявшей потом и дешёвым пойлом, где-то на окраине Листа, но даже не представляла, что ради меня ты арендуешь целый ресторан!

Это была правда. В полумраке, разгоняемом лишь светом нескольких десятков свечей, занятый ими столик был сродни островку жизни посреди бесплодных пустошей.

Ни одного посетителя, кроме них, в обычно весьма оживлённом зале, не было. Разве что огромный букет водяных лилий, с удобством примостившийся на соседнем столе, мог считаться за такового.

— Не думай лишнего, — угрюмо буркнул Сэдэо, не сводя взгляда со своей тарелки, — Это всё Горо — мой троюродный внучатый племянник и по совместительству владелец этого кафе. Я попросил его придержать мне столик на сегодня, но, очевидно, он не совсем правильно менял понял.

— А по-моему, он всё понял предельно ясно, — хитро сверкнула глазами алая бестия, как бы невзначай выгнув спинку, подавшись чуть ближе к всё сильнее и сильнее нервничающему Кагуе, — Когда снова встретишь его — передай мою искреннюю благодарность, хотя, — прижав пальчик к подбородку, куноичи наигранно призадумалась, после чего уверенно подытожила, — Будет лучше если я сама скажу ему спасибо. Ты же нас познакомишь?

Раздавшийся с другого конца стола кашель явно свидетельствовал о том, что Сэдэо поспешил с вином.

— Зачем это⁈

— Ну как же, — словно не замечая вытаращенных в шоке тёмных глаз Кагуи, что бегали от куноичи Тумана, до расположившегося аккурат за её спиной выхода и обратно, проворковала Ринго, — Я просто обязана поблагодарить его за такую щедрость! Он, всё же, пошёл на большие риски закрыв кафе ради нас с тобой на целый вечер!

— Не стоит. Я оплачу ему все издержки, — словно утопающий, цепляющийся за последнюю соломинку, прохрипел Сэдэо, подсознательно понимая, что какой бы аргумент он не привёл, эта безумная девчонка всё равно перевернёт всё с ног на голову, не оставив ему и шанса.

— Нет, Уголёк, так не пойдёт! — категорично заявила Ринго, явно получая удовольствие от играющих на лице Кагуи эмоций, — Я не беспомощная профурсетка, и не содержанка, что способна выживать исключительно за счёт чужих подачек, так что платить будем поровну! Ну а чтобы передать деньги, мне тем более придётся встретиться с твоим племянником лично! — и как бы невзначай добавила, — Да и в целом я была бы не против познакомиться со всей твоей семьёй.

Поняв что дело плохо, Кагуя предпринял последнюю попытку хоть как-то отбрехаться от столь страшной участи:

— Не стоит так заморачиваться. Я сам передам ему и твою благодарность, и твои…

— Нет-нет-нет! Уголёк, ты что, хочешь чтобы я выглядела последней хамкой! Просто бросить человеку, что бескорыстно помог тебе в час нужды, в лицо горсть бумажек и даже не выразить ему своего почтения лично⁈ Это недостойно шиноби Кровавого Тумана и просто невежливо!

— С каких это пор Кири заботят манеры? — с миной приговорённого, пробурчал Повелитель Костей.

— С тех самых, как я встретила одного ворчливого, упрямого джонина Листа, — подарив ему очаровательную улыбку, пропела Ринго, вновь вернувшись к еде.

—… У меня же на самом деле нет выбора, да?

— Ни малейшего.

—… И ты всё равно не оставишь меня в покое.

— Ни на секунду.

—…

—…

—…

—…

— Думаю, я смогу выбить тебе гостевой пропуск в Квартал, — смирившись с неизбежным, тяжело протянул Кагуя, — На самом деле, мои жёны давно хотели с тобой пообщаться, всё же… я редко когда работаю с кем-то кроме своих. И… если ты им понравишься, — снаружи раздался низкий протяжный вой сигнальных сирен, — И если к тому моменту Мир не рухнет… думаю… я уговорю племянника потерпеть убытки ещё один вечер… или пару…

— Тогда, — маленькая ладошка куноичи легла на массивную руку Повелителя Костей, пока на лице девушке играла мягкая улыбка, — Нам придётся постараться, чтобы этот грешный Мир всё же устоял на ногах.