От обрушившегося на них потока информации, вперемешку с ливнем безумия, вся троица просто не знала что на это ответить, и стоит ли отвечать вообще. Как вдруг стены вновь пришли в движение, лихорадочно содрогаясь, а по воздуху прокатился оглушающий грохот. Затем ещё один, и ещё…

— А про него-то я совсем забыл! — схватившись за голову и явно стараясь придать себе как можно более испуганный вид, воскликнул Кагуя… или то чем он стал, но всё такой же довольный голос, свидетельствовал явно не в его пользу, — И похоже он обиделся и решил лично набить морду! Ну разве это не чудесно⁉

Сквозь ту самую дверь, что преграждала им проход из тёмных залов, они буквально просочились. Просто в один момент, вся масса из плоти и костей разошлась перед ними, подобно тому, как расходилась до этого земля, образуя широкий проход.

— Тэкеши-сама… — явно не зная как стоит обращаться к всё менее и менее похожему на человека сенсею, робко спросила Кохару, что как и Хомура уже успела немного отойти от пережитого, хотя руки её всё ещё мелко дрожали, — Когда вы сказали, что кто-то придёт лично с вами сражаться, вы имели ввиду… Джашина, верно?

— Ну разумеется, — как заведённый вращая головой, в тщетных попытках осмотреть каждый уголок окружающего их коридора, что в отличии от прошлых не был пуст.

Вдоль всё сильнее сокращающихся стен, на костяных постаментах, стояли жуткие подобия статуй, а меж ними, на специальных креплениях, висели десятки барельефов, что как и всё здесь, были созданы из плоти и крови. Изваяния невозможно было внятно описать — переплетение мяса, костей и гноя, с торчащими то тут, то там искривлёнными конечностями, щупальцами и пастями, в неясном нагромождении связанных между собой. На барельефах же кто-то явно старался запечатлеть историю, но после первых же картин, на которых явно угадывались сотни людей, смиренно идущих в недра огромного зубастого провала, ни у кого из троицы не было желания рассматривать оставшиеся.

Меж тем Кагуя продолжил:

— Он, похоже, очень уж на меня разозлился. Так что явно не поболтать явится.

— Разозлился? — недоумённо переспросила девушка, пока двое парней старательно начали оглядываться по сторонам, в надежде различить столь неявного, но без сомнения страшного противника, — Но… за что? Просто потому что мы тут?

— И это тоже. Кому понравиться когда в твоём теле хозяйничает кто-то посторонний: ходит, мусорит, порядки свои наводи — паразит этакий! — и после секундной заминки, как бы между делом добавил, — Хотя, вероятно, основная причина его негодования кроется в том, что я съел его сердце.

— Что?!!! — разнёсся по залу изумлённый хор.

— Но когда?!!! — вновь проявив удивительную слаженность спросила троица, после чего Хомура, нахмурив брови добавил:

— Вы не покидали нас даже на десяток секунд.

— Спорное утверждение. Хотя да — не покидал, но… Как бы объяснить попонятнее… Ещё в самом начале, едва я коснулся плоти Джашина, часть меня и моей сил стали стремительно разноситься по его телу. И частицы эти, питались его силой, множились и крепли, постепенно оседая в самом его центре.

— То есть в сердце, — протянул Хомура, после чего пояснил недоумевающим товарищам, — Всё это ведь его кровеносная система, а значит все сосуды, все артерии ведут в сердце.

— Верно, — Кагуя явно был доволен ходом беседы, — И когда меня там стало достаточно — я просто сожрал его.

— Но… — явно не совсем понимая резонно ли спрашивать такое, Кохару, спустя пару секунд промедления, всё-таки решилась, — А почему вы тогда… ну… не съели его целиком?

— Целиком⁈ Обжорство никому не на пользу, знаешь ли, а уж обжорство силой… особенно чужой… Мне то повезло — я довольно удобно устроен и потому мало что способно мне навредить, ну, то есть, реально навредить, и потому, как правило, всё что не сделаю мне идёт только на пользу. Однако важно знать меру! — серьёзно подытожил Повелитель Костей, после чего тихо добавил, — Да и что я собака что ли — объедки собирать, да кости обгладывать — тем более костей тут нет ещё.

— А культисты? — вдруг всполошился Хирузен.

— А что с ними?

— Где они все? По вашим рассказам их тут должно быть под сотню!

— Ну да. Сто три, если быть точным.

— И где они сейчас?

— Известно где — толпятся возле сердца своего Господина, точнее возле того что от него осталось. Они, собственно, с самого начала туда всей толпой и понеслись, как только поняли что происходит неладное. Они ведь тоже часть его тела, как тромбоциты или кровеносные тельца, от того и живучие такие — его сила их подпитывает постоянно, не давая умереть, но и помогать не спешит — жадный он, этот Джашин, да и боль их любит, она для него тоже сила, потому и ничего больше не даёт.

— Сенсей, — Хирузен явно был обеспокоен услышанным, но старался не подавать виду. Кагуя явно стал куда адекватнее, но лишь Ками знают когда всё вновь переменится, — Мы вряд ли сможем справиться со всеми, тем более если к ним на подмогу уже направляется их Бог.

— Не Бог он, — отмахнулся Кагуя, даже не сбавляя шаг, — Так, просто ещё один жадный до силы дурак. Таких везде много. Да и с чего ты вообще решил, что я позволю вам драться?

— Но сенсей! — тут уже не смогла утерпеть куноичи, — Мы не можем вас бросить! Оставит биться одного против армии культистов и этого демона! Так нельзя!

— А с чего вы решили что Я буду с ними драться? — теперь уже Кагуя возмущённо оглядывал их компанию, — У меня между прочим планы! Как минимум надо успеть перекинуться парой слов с одним хитрым стариком, пока я окончательно не отупел и не забыл об этом. Мне недосуг давить каждую отдельную клетку, лишь для того чтобы потом размазать их обладателя. Ограничусь последним пунктом, и они сами помрут вслед за Хозяином. Надо только дождаться когда он прибудет. Но, как я уже сказал — это вопрос решённый. Бессильная злость — такое себе удовольствие. Ни тебе экстаза яростной битвы, ни азарта победы, ни возвышающего опыта, ни даже поучительной пищи для ума, но как же легко она толкает разумных на поистине самоубийственные поступки! Каждый раз поражаюсь! И ведь лишь самую малость на него повлиял, только для того чтобы сразу кинулся, а не удумал мстить исподтишка, а всё остальное он сам!

— Постойте, — оторопело откликнулся Хомура, — Так это вы его сюда заманили?

— Ну разумеется. Я ведь уже сказал — глодать объедки не в моих привычках, — проговорил Кагуя и хитро им улыбнулся.

— Но… раз так… то почему мы ещё здесь? — в конец запутавшись в происходящем, жалобно протянула Кохару.

— Потому что жертва всегда должна быть уверена, что она — хищник, и быть нацеленной точно на мнимые слабые места своей «добычи» — первое правило охоты. Однако… — стены вновь содрогнулись, но в этот раз этим дело не ограничилось. Весь зал начал дрожать и искривляться, заваливаясь на бок. Грохот крошащихся скал заглушил собой всё вокруг, но даже в этом безумии трое шиноби отчётливо разобрали довольные интонации Кагуи, — В этом больше нет нужды.

Он видел это словно во сне. Как вековые горные отроги взбеленились, раскалываемые ужасающим давлением, что рвалось наружу прямиком из земных недр. Как снежные шапки утёсов взлетели вверх, на лету перемешиваясь с тучами пыли и пепла. Он видел, как из открывшегося провала высунулась склизкие щупальца, обвивая собой изувеченные основания скал, а после показалось остальное.

Как ни странно, это действительно походило на кровеносную систему. Не человека точно: иное расположение артерий, другое строение сосудов и просто отличная конфигурация всей системы, но всё же, не смотря на множество различий, общие черты сохранялись, и прямо перед ним, словно бы вырванное чей-то волей переплетение гниющих сосудов и вен, в которых порой можно было различит остатки чьих-то тел и конечностей, карабкалось наружу, из своей древней колыбели.

Выбравшись же, и встав во весь свой исполинский рост, оно возвысилось над уцелевшими горными вершинами и замерло.