Меня притягивало бессмертие.

Меня притягивал Киран.

— Почему? — вопрос тихо слетает с моих губ.

Киран доверяет Дженне и Митрису, как своим друзьям. Так почему он просит меня об осторожности, когда в этот вечер я раскрыла перед ними все карты с его одобрения?

— Они самые сильные эмпаты во всей Саяре. Их обратил один из Пяти, — от этой фразы Кирана по моей спине бегут мурашки. Я сглатываю. Перед глазами встаёт картина: близнецы Дженнебра и Димитрис, над которыми склонился Агон, покровитель Рассвета, впившийся в их шеи и обращающий их в бессмертных существ… — Близнецы древние и виртуозно владеют своим Даром — тот настолько впитался в их существо, что стал для них сродни дыханию. И именно это делает их невероятно опасными, Лайла. Дар Первой уникален тем, что призван оберегать тебя от чужого влияния, но дело в том, что он не распознает способности близнецов за Дар, поэтому они, пускай даже не осознанно, могут манипулировать твоими эмоциями. Прошу, будь аккуратна, сердце моё.

Значит, когда Блайдд вломился в зал, Дженна ловко загасила его эмоции… Это же… Невероятно!

Насколько же должны быть сильными близнецы, чтобы даже Дар самой Первой ведьмы не распознавал их уловки?! Да… лучше не переводить Дженну и Митриса разряд своих врагов.

— Хорошо, — бормочу я, соглашаясь. — Буду аккуратна, не переживай.

— Ты такая храбрая и сильная, — говорит Киран, и я оборачиваюсь к нему, вновь оказываясь в плену его самых красивых глаз. — Если честно, я поражён до глубины души твоими способностями к смене лиц. Я видел до сегодняшнего вечера подобное всего лишь раз — когда Первая на моих глазах явила свой настоящий облик. И второй раз мне посчастливилось увидеть сегодня, и могу сказать, что это поистине… невероятно, Лайла.

— Спасибо, — горько говорю я. — Это позволяет мне прятать свою трусость за чужим лицом…

— Не говори так!!

Киран в мгновение ока оказывается возле меня так близко, что перехватывает дыхание. Его ладони обхватывают моё лицо, а дыхание герцога опаляет мои губы жаром. Моё сердце замирает, а потом начинает биться с удвоенной силой, стремясь проломить грудную клетку. В омутах Кирана бушует шторм вперемешку с таким сильным чувством, что я теряюсь рядом с ним, а между тем он с жаром начинает шептать мне прямо в губы:

— Сейчас ты настоящая, Лайла. Ты невероятная. И ты дома, Лайла, — от этих слов у меня начинают щипать от слёз глаза. — Ты дома, — повторяет Киран, тихо шепча и завороженно смотря на меня, словно видит самую идеальную девушку на всем белом свете. — И ты можешь быть тем, кем хочешь. Я приму тебя любой! Я защищу тебя от всего. Небо! — бормочет он с горечью, ища в моих глазах хотя бы толику страха или волнения. — Я так испугался сегодня за тебя, — я вижу, как его глаза наполнены страхом и печалью, будто Киран сейчас вновь переживает чувство, охватившее его тогда, в большом зале. — Я боялся, что Блайдд сделает тебе больно… Лайла, я готов на всё, чтобы защитить и уберечь тебя!! В этих стенах и за их пределами я сделаю всё, что в моих силах, чтобы обеспечить тебе безопасность, даже, если придётся пойти против тех, кто мне дорог. Я люблю тебя, сердце моё. Всегда любил и ждал.

Слёзы текут по моим щекам, внутри меня всё замирает.

Никто ещё никогда не говорил мне таких слов. Не давал мне того, в чём я так нуждалась всю свою жизнь — не давал дома…

По телу разливается тепло от одной только мысли о том, насколько сильно я люблю Кирана. Внутри меня целая какофония чувств и эмоций, завязывающихся в тугой узел внизу живота.

Поддавшись этим чувствам, я преодолеваю расстояние между нами и робко целую его, в свой поцелуй вплетая всё то, что сейчас не могу внятно выразить словами. Мою безграничную любовь к этому мужчине, кем бы он ни был.

Этот поцелуй что-то пробуждает во мне. Что-то ранее неизведанное и заставляющее голову идти кругом.

Прикосновения губ Кирана невесомые и лёгкие, а его тело настолько горячее, что я льну к нему, обвивая руками его шею. Киран нежно обхватывает мою талию, прижимая к себе, заставляя меня выдохнуть ему в губы. Его пальцы касаются моей обнажённой кожи на шее и ключицах, посылая сладостные волны по телу вместе с табуном мурашек. У меня вырывается тихий, едва различимый стон. Я безвозвратно тону в его объятиях, тепле и нежности.

— Моя Лайла, — дрогнувшим шёпотом произносит Киран, на мгновение разрывая поцелуй и смотря прямо мне в глаза. От его взгляда, горящего безграничной нежностью, любовью и, одновременно, страстью, я дрожу от обуявшего меня желания.

Киран склоняется к моей шее и меня охватывает волнение. Хочет ли он…?

Но вместо укуса, он оставляет поцелуй на моей шее, шепча:

— Я не собираюсь делать тебе больно, моя маленькая. Не бойся.

Я верю ему и расслабляюсь в его умелых руках. Киран покрывает жаркими поцелуями мои шею, ключицы и плечо, заставляя дыхание сбиться. Я льну к Кирану, через ткань его рубашки пробегая пальчиками по груди герцога. Чувствую, как напрягаются его мышцы от моих прикосновений.

Ладонь Кирана касается моей щеки. Кажется, моя душа сейчас уносится в небеса от трепета, охватывающего меня, когда я ощущаю прикосновение горячего языка к своим губам. Тело покрывается мурашками, я таю от нежных поцелуев и даже не замечаю, как корсет на моей талии расшнуровывается, а Киран мягко поддевает пальцами плечики вечернего платья. Ткань соскальзывает с моего тела с тихим шелестом, оставляя меня в одной сорочке. Киран поглаживает мою талию, поднимаясь по спине к шее, а затем медленно спускается к груди. Я рвано выдыхаю в губы Кирана, выгибаю спину на встречу его прикосновениям, сгорая от стыда и предвкушения, а потом шепчу:

— Мой Киран.

Во взгляде Кирана что-то меняется, и с моих губ срывается тихий стон, когда он подхватывает меня за бёдра, заставляя меня обвить ногами свой торс. И вот мы уже оказываемся возле огромной кровати с балдахином.

Киран бережно укладывает меня на перину, заглядывая мне в глаза и ища малейший признак того, что я хочу остановиться. Но моё тело уже объято пламенем, и я не могу думать ни о чём ином, кроме как о его губах на своих, и его руках на моём теле.

И я уверена в том, что не хочу останавливаться. Я хочу быть с ним.

— Я… — пытаюсь вымолвить, смущаясь того, что собираюсь ему сказать.

Руки Кирана, в это время скользящие по моим запястьям, тут же останавливаются.

— Что-то не так?

— Нет, Киран. Всё в п-порядке, — запинаюсь я, краснея, как помидор. Взгляд Кирана меняется на встревоженный, и я понимаю, что нужно срочно всё объяснить. И собраться с духом, чтобы таки выпалить то, что я и собиралась изначально сказать.

Поэтому я закрываю глаза и тихо, едва слышимо шепчу:

— Я хочу тебя.

А потом распахиваю глаза, встречаясь с взглядом с Кираном.

Как хорошо, что у него прекрасный слух и он всё расслышал — повторять то же самое, но громче, было бы верхом моих сил!

Я сижу озорной блеск в его глазах, и молюсь, чтобы хотя бы сейчас он не решил поиграть в игру «я не расслышал» и загнать меня в ещё большее смущение. Учитывая, что мы лежим на кровати, его руки и поцелуи сводят меня с ума, а вес тела приятно прижимает меня к простыням…

Киран нежно проводит пальцем по моему лицу, откидывая прядку со лба. Я вновь оказываюсь в плену его красоты и растворяюсь, когда он целует меня с жаром, от которого плавятся кости.

Однако это не всё, что я хотела ему сказать. Поэтому, собирая все оставшиеся у меня силы, продолжаю:

— А ещё я ни разу не…

— Я понял, — прерывает меня своим шёпотом Киран, опаляя ухо горячим дыханием. — Не бойся, я не сделаю тебе больно. Я не стану заходить далеко. И мы можем всё прекратить, как только ты скажешь.

Я киваю и вновь притягиваю герцога к себе. Мои пальцы скользят в его волосы, а тело дрожит от переполняющего, пьянящего чувства.

Киран заводит мои руки за голову, а затем медленно тянет сорочку вверх, освобождая мое тело от последней преграды перед ним. Я покрываюсь гусиной кожей от прохлады в спальне, дрожа как осиновый лист.