Вот, значит, как.

Диньер, ох дурак Диньер! Наляпал дел, почти всего лишился — имени, Дома. Чуть ли не самой жизни. И теперь путами по рукам и ногам связан…

Хотя нет. Связан, говорите? Ну так то, что связано, можно и развязать! Верно ведь?

И она, Эмелина, это сейчас сделает.

Поднявшись с «пенька», льерда Ланнфель посмотрела на Ракуэна сверху вниз:

— В общем так, родственник. Понятно, что ваша гибель невыгодна ни вам самому, ни нам тем более. Разбираться с законниками, умасливать их, да скандалы поднимать… Ни нашему Дому, ни папаше моему никуда не вступило. Только замажься, не отмоешься. Ясно, что Диньера я бы выкружила, всё бы продала, а спасла от смерти. Но Имя… Оно ведь даже не мне важно. Ему! Он за него так боролся, даже… на всё пошел. И тут вновь, в грязь… Я так не могу. Да и папаша мой тоже не заслужил зятя — убийцу. Посему, такое вам предложение. Слушаете?

Саццифир кивнул, прищурившись:

— А ты хваткая, соплячка Бильер! Одно слово — торгашка. Ну, ну… давай дальше.

— Диньер сейчас вас отпустит, — Эмелина старалась говорить быстро и четко, не затягивая время — Вы его… ну как это? Превратите назад в человека. И сделаете так, чтоб мы опять оказались у вас в кабинете. Сможете?

— Уггумс! — Ракуэн растянул губы в тонкую ухмылку — И?

— Поверенного позовете своего! И законника. Только не врите, что таких у вас нет.

— Поверенный Реддл, — оскалился тот — Он же и законник. Позову. И?

— Не «Икайте», давайте! — вспылила льерда Ланнфель — А то щас свистну, да и загрызет вас дракон… А потом пусть докажут. Может, вас волк загрыз? Тут вон, лес рядом, и полно их там…

— Ближе к делу, — Саццифир уже откровенно хохотал — Давай, льерда! Излагай далее.

— Бумагу мне напишете. А Реддл пусть заверит.

— КАКУЮ ЕЩЁ БУМАГУ ТЕБЕ, ССЫКУХА⁈ — внезапно взвыл Саццифир, теряя осторожность и пафос — Ты забываешься!

Склонившись низко, к самому лицу новообретенного родственника, магичка сладко улыбнулась, тронув пальцами бронированную щёку супруга:

— Я вам скажу, что писать, льерд. Подробно, по слогам продиктую. А сейчас… давайте в кабинет. Не место здесь для подобной беседы. Или же…? Диньер, миленький… Послушай ме…

…Окончательное «…ня» льерда Ланнфель договорила, уже сидя на том же месте, с которого и отбыла на Линейку Испытаний.

Рядом с ней, на диване полулежал льерд Ланнфель. Бледный, он был прикрыт до самого горла какой — то темной накидкой.

Саццифира в кабинете не было.

— Диньер, — позвала Эмелина, легонько тряхнув супруга за плечо — Эй, Приезжий!

В тот же момент дверь распахнулась.

Колыхнув мягкую полутьму, внутрь кабинета прошли сам Ракуэнский Хозяин и его Поверенный, Гарднер Реддл…

Глава 42

Вошедших льерда Ланнфель встретила воодушевленным приветствием, льерд же Ланнфель кое — как родившимся на языке вопросом:

— Что, вообще, произошло, вашу мать⁈ Почему я голый?

Вновь было начавшие препирательства и вялую грызню Ракуэн и Эмелина, разом замолчав, переглянулись.

— А ты что, разве ничего не помнишь, — искренне удивилась магичка — Тебе память отшибло, Приезжий?

Ей, и вправду, было странно слышать подобное!

Столько событий. И каких! Это ведь не просто увеселительная поездочка, скажем, в Призон за покупками. И не визит в скобяную лавку…

Это — перелом! Осознание себя. Перерождение, если хотите, и совсем, совсем другая жизнь.

Да чего уж там говорить и рассуждать⁈ Если бы она, Эмми, обратилась драконом, то точно не забыла бы этого. А тут…

Диньер — и не помнит? Вот прямо ничего, ничего? Хм. Хм! Вроде бы беспамятством супруг никогда не страдал…

— Первый оборот, льерды, — пожал плечами до сих пор благоразумно молчавший Реддл — Может, и «отшибло память», как изволила выразиться льерда Ланнфель?

Саццифир саркастически «крякнул», потерев аккуратную, мягкую повязку, оберегающую поврежденное горло:

— Льерда Ланнфель, конееечно, очень достоверный источник знаний! Уж к её мнению точно надо прислушаться. Торгашка недоученная! Посудомойка с амбициями правительницы… Наседка!

На этот выпад супруги отозвались разом, и каждый — по своему. Эмелина надула щеки, сам же Ланнфель сорвался с места, забыв о том, что не совсем… одет.

— Хватит оскорблять мою жену, Саццифир! — в голосе появились те самые, низкие ноты, а по щекам и обнаженной груди пробежала мутная зелень звериной брони — Закрой пасть.

Саццифир покосившись на внука, проворчал что — то малослышное но, благоразумно последовав совету, сдержался.

— Что ж, будь по вашему, льерды Ланнфель, — прокашлялся Ракуэнский Маг, присаживаясь за стол — Сейчас тебе принесут одежду, Диньер. Приведешь себя в порядок, и… Начнем.

Тягостная, напряженная тишина воцарилась довольно надолго.

Она была слегка нарушена лишь тихими, беглыми объяснениями Реддла и Эмелины, адресованными опешившему от подробностей Ланнфелю.

Также немного всколыхнулась плотная простынь почти — безмолвия и визитом местного служки, принесшему новорожденному лемейре новую рубаху, добротные, новые брюки и удобные ботинки.

— Много я дал бы, — произнес вольник, облачаясь в обновы и принимая довольно приличный вид — Увидеть, как ЭТО было! И что теперь?

— Увидишь, Диньер, — проворчал Саццифир, пододвигая себе бумагу и чернильницу — И не раз ещё увидишь. Думаю, что подобного «беспамятства» больше не повторится. Хотя, всё же мне странно… Я отлично помню свой первый оборот. А ты…

Льерд Реддл тактично прервал Хозяина:

— Возможно, всё потому, что льерд Ланнфель — полукровка? Думаю, всё так и есть. Человек — существо достаточно сильное, льерд Саццифир. Просто так физическую, человеческую оболочку не разрушит никакая Сила, никакой лемейра… Полагаю, разум Человека таким образом старается защитить себя от полного разрушения. Вы — урожденный лемейра, ваши тело и Суть подспудно, всегда были готовы к этому. Льерд Ланнфель же… существо несколько иного Вида.

По всей видимости, Поверенный был изрядно осведомлен о делах Хозяина. Потому и все тайны этого Дома для него тайнами не являлись, и рассуждал он довольно здраво…

Ракуэн помолчал. Потом всё же выдал, явно завидуя и борясь с собой:

— Согласен, Реддл. Диньер… А ты, оказывается, будешь даже посильнее, чем я сам… Настоящий Двоесутец! Я, признаться, о таком и слышал — то всего пару раз. Считал вымыслом, легендами и сказками… Что ж… поздравляю… Внук мой.

Если сам Ланнфель слушал эти высказывания внимательно, но всё же ещё также ошарашенно, то Эмелина же сияла ровно тщательно начищенная фамильная серебряная посуда Дома Бильер! А как же? ЕЁ законный супруг. ЕЁ Зверь! И самый сильный! Ах, как прекрасно осознавать это! Как здорово!

— Приезжий, — прошептала она мужу, коротко сжав его пальцы — Я тебя обожаю…

Тут же, проворно перебравшись за стол, магичка устроилась на стуле прямо напротив Хозяина Академии.

— К делу, — серьезным тоном начала она — Льерд Саццифир. Пишите… Я, такой — то, такой — то… Признаю льерда Ланнфеля своим кровным родственником и прямым наследником… Помогайте, льерд Реддл! Бумага должна быть составлена правильно, и… не вздумайте меня обмануть! А то… сами знаете.

Поверенный истово замахал руками и завертел головой:

— Ну что вы, уважаемая льерда! Даже и не думайте о таком! Мне, знаете ли, неприятности от Правовой Палаты тоже ни к чему. Я не враг ни себе, ни льерду Саццифиру, ни… вам, дорогие преемники.

Итак…

Итак, под недовольное бурчание Саццифира, скрежет намасленного чернилами пера по бумаге, мягкие поправки Реддла, внезапно исполнившегося самыми тёплыми чувствами к молодым супругам, взрывы хохота вольника, восхищенного хваткой молодой жены и возгласы магички искомая бумага была всё же составлена.

— Подавитесь вы своими долями, — проворчал Ракуэнский Маг, яростно продавливая фамильной печатью мягкую, нежную Суть подтверждающего документа — Подавитесь! Чтоб эти доли застряли в ваших ненасытных глотках… Наследнички! Рвачи… Родственнички! Ободрали до исподних штанов… Сорок… Сорок процентов от прибыли Академии! А я на что жить буду, на подаяние⁈ И ты, Реддл… твою мать!