На следующем вираже схватился за палку какой-то брюнет тяжелого веса в очках. Он вырвал палку из рук старушки, набил себе шишку на лбу и опрокинул трех пассажиров, стоявших за ним. Не сразу сообразив, что происходит, он подумал, что троллейбус валится на бок, но когда вскочил с пола и пришел в себя, давай старушку прорабатывать за то, что она ездит в общественном транспорте с такими палками.

Старушка тоже не дала себя в обиду и отлаялась с места:

— Четырехглазый, а не видит, что это щетка, слепой черт! Еще удивляется, что палка под ним перевернулась. Бык из-под моста не выдержал бы такого слона бельведерского.

Пассажиры нахохотались до поляков и с удовольствием ожидали, кто будет следующий.

А следующей оказалась гражданочка с полной авоськой гарантированных экспортных яиц. Тут уже было не до смеха. Когда она за эту щетку на повороте ухватилась, половина троллейбуса была опрыскана яичницей.

Тогда все накинулись на старушку, она тоже не дала себя в обиду, схватила свою палку от щетки и давай косить ею кого попало. Пассажиры стали прыгать из троллейбуса, так что когда прибыла скорая милицейская помощь, она застала на месте только старушку и ее сломанную оглоблю.

А из-за чего все это? Из-за того, что парнишка попался вежливый. Конечно, вежливость на сегодняшний день обязательна, но пользоваться ею надо осмотрительно.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1964

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

У некоторых наших соседок дома больше сахару, муки, риса, нежели в любом продовольственном магазине в Варшаве. Пожалуй, только магазин самообслуживания на Пулавской улице даст им фору, да и то проиграет.

— Началось это ни с того ни с сего в дождливое время. Кто только имел руки и несколько злотых, стал хватать продовольственные товары. Послала и меня Геня в кооператив на Торговой за мукой, «праздничной в мешочке». Прихожу и вижу, что хвост невозможный, на улицу вылез.

— Э! — думаю, — надо брать, что дают.

Одно только мне не понравилось, что заведующий магазином, всегда такой важный, который на покупательниц смотрит свысока, что-то изменился неузнаваемо. Глаза у него смешливые, хотя сам он весь взмок от усталости, на свой персонал покрикивает, чтобы, значит, завязывали и паковали продукты быстрее, сам пакеты накладывает клиенткам в авоськи и еще приговаривает:

— Берите, пожалуйста, еще пять кило манки, пригодится. Грибков в уксусе тоже может на всех не хватить, берите, пани, пять банок.

Полки у него уже почти пустые, а он радуется, как если бы в лотерею выиграл.

Э, думаю, тут что-то не так! Отвожу его в сторону и говорю: «Послушай, уважаемый, с чего это ты такой довольный?»-

— Как же! Двойные премиальные мы в этом месяце вырабатываем и от товарных остатков избавляемся. С конца света в Индии не было еще такой удачи… Быстрее, девушки, быстрее!. Клиентки не могут ждать! — снова прикрикнул он на продавщиц и побежал к весам.

Если так, махнул я рукой на эту муку, взял только литр очищенной «Особой». Прихожу домой, ставлю свою добычу на стол, а Генюха моя в крик:

— Это я за тем послала тебя, старого козла? О, я несчастная!.. — и тому подобное.

Я ей объясняю:

— Генюха, на что тебе сдалась эта мука, ведь у нас она запасена еще с конца света в Индии, сахар у нас еще с затмения солнца в Сувалках^[9], а мыло — со времен войны в Корее.

Надо сказать, что моя Генюха, как личность нервная, делает закупки при каждом событии на земле или в так называемом космосе. После каждого, исторического происшествия я ем одни сухари, потому что ни на что другое личных фондов уже не хватает, а солидное количество этих сухарей у нас осталось еще со времени первого пробного взрыва атомной бомбы на атолле Бикини.

Я напомнил об этом Гене, но она, мне ответила, что Мордзелакова и Скублияская имеют перловую крупу со времени первого полета Гагарина, когда распространились слухи, что все продовольствие будет отправлено на Луну, и, несмотря на это, они и сейчас крупу закупают. Ну, я промолчал.

Глядим, а здесь дня через два двери открываются, и эта самая Мордзелакова влетает, как бомба:

— Пани Генюся, я слышала, что вам нужно немного крупы, так я от души, от сердца вам уступлю.

— Катитесь вы теперь со своей крупой, — ответила на это Геня. Я ничего не понял, но в конце концов, догадался. Видимо, дело было в том, что дождь перестал лить и должна была наступить засуха на сорок дней, согласно предсказаниям святого Медада, у которого об этом справлялся Вихерек^[10], так как бюро погоды невозможно врет.

В связи с этим запасы оказались не нужны, и Мордзелакова накрылась со своей крупой. Ей теперь остается только погрузить весь свой базар в детскую колясочку и отправиться в магазин самообслуживания. Там, кажется, все еще стоит хвост за всем тем, чего полно в обыкновенных магазинах.

Варшавяне любят новинки и все стекла повыдавливали, чтобы достать цыпляток, которых там поджаривали на инфракрасных лучах.

Цвет, конечно, модный, но стоит ли из-за этого рамы высаживать?..

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1962

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Геня сделалась невозможно важной с того времени, что космонавтка вокруг земного глобуса в течение нескольких дней летала. Но если бы только важной, это еще полбеды. Она претензии ко мне предъявляет, почему я ей почести не оказываю.

— Генюха, почему же тебе? Что ты имеешь общего с космонавткой? Разве только что и ты на тонких шпилечках ходишь по воскресеньям?

— Если бы ты газеты, балда, читал, — отвечает мне Генюха, — так убедился бы, как хороший муж-патриот сумел почтить первое путешествие женщины на Луну.

— На какую Луну, Генюха? Где ты это прочитала?

— Во всяком случае, в ту сторону.

— Совсем не в ту. Это был полет вокруг Земли.

— Не прерывай меня! Вот действительно муж, этот артист из Варшавы! Он своей жене цветы принес в тот день.

— А я тебе разве не принес два пучка салата?

— Чтоб я тебе его на обед приготовила со шкварками.

— Ну и четвертинку, чтобы отметить этот знаменательный день.

— О четвертинке ты никогда не забываешь… Любой случай для тебя годится, даже начало учебного года и выдача аттестатов зрелости.

— Э, нет! На этот раз, Генюха, ты ошибаешься, я взаправду хотел почтить панну Валю и Валерия. Ведь женщина в первый раз так высоко в облака забралась, не считая, конечно, ангелов. Хотя я не очень понимаю, для чего требовалось отправить женщину в такую трудную дорогу?

— Для того, чтобы посмотреть, какое влияние на дамский организм окажет такое путешествие. Сумеет ли так называемый слабый пол перенести длительное одиночество, когда даже некому слова сказать. Хотя, впрочем, у нее был телефон.

— Что правда, то правда. С телефоном бы ты, Генюха, одиночества не почувствовала. Как начала бы обзванивать всех своих приятельниц, так не пять, а целых десять дней как ни в чем не бывало летала бы. Последний разговор ты бы уже на Земле закончила, из кабины бы тебя невозможно было б вытащить, и телефонную трубку никто бы не смог отобрать. А если бы ты еще могла рассказывать, что слышно в Америке, а что в Африке, а что у тетки Орпишевской в Радоме, ведь ты бы имела возможность повсюду в окна к людям заглядывать при помощи бинокля со своего Спутника…

Ни телевидение, ни радио, ни вечерняя газета, ни даже доктора не смогли бы к тебе дозвониться, чтобы твою температуру измерить, всегда было бы занято.

Вот почему тобою никто в атмосферу не выстрелил, моя дорогая женушка.

А в честь Валентины и Валерия мы раздавим сегодня эту четвертинку, а может, и не только четвертинку, потому что на лестнице я слышу голос шурина.