При терпимом количестве только половина шарика из апельсинового превратится в зеленоватый, если же имело место злоупотребление, шарик приобретает цвет молодого лука. После литра шарик лопается с треском. Изобретение это весьма важное и может наконец, как говорится, поставить крест. Потому что до сих пор проверка шоферов была сильно затруднена. Существовал, правда, древний способ, заключавшийся в том, что шоферу просто предлагали дыхнуть, но этот способ не давал стопроцентной гарантии. Конечно, в милиции имеются выдающиеся специалисты, которые, стоило лишь шоферу один раз дыхнуть, ставили детальный диагноз:

— «Двести граммов очищенной, корнишончик, еще двести, яичко, кружка пива с прицепом. Итог — сильное опьянение».

Но, во-первых, этих специалистов явно не хватало, а во-вторых, такой экспертизе можно доверять, только если эксперт сам как стеклышко.

Милиция же обязана заботиться о безопасности автомобильного движения в Варшаве и после обеда, и после ужина, и даже после именин в семье.

Еще один распространенный способ — экзамен на произношение. Подозреваемому шоферу предлагают быстро произнести такую фразу:

«Лестница с повыломанными половицами».

«Лестницу» даже самый набальзамированный выпивоха выговаривал без ошибки, но на «повыломанных половицах» даже легко подкрепленный тип обязательно спотыкался. Выходило у него или «помывовыломанными» или «поламывалами», а иногда и того хуже. Впрочем, попадались такие крепкие орешки, что не только с половицами справлялись, но даже стихи некоего Пшибося^[19] под самым большим газом декламировали без малейшей ошибки.

Вот почему мы должны радоваться, что благодаря молодым врачам из Кракова мы сумеем ходить по Варшаве без опасения расстаться с жизнью под автомобилем, даже если самолично находимся под мухой.

Только один вопрос меня интересует, в состоянии лн этот аппарат отметить не только водку, но и так называемую «горючую смесь», то есть пиво пополам с «Особой», что из-под полы в некоторых киосках продают. Если в состоянии, тогда я отдаю должное краковским врачам-изобретателям. Несмотря на их молодость, они большие специалисты по части всего, что реализуется распивочно и на вынос.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Прочитал я в газете ободряющую статью по поводу развития общественного питания. Там было написано, что ресторанов и баров быстрого обслуживания еще очень мало и что необходимо как можно быстрее увеличить их количество.

В поддержку этого предложения я хочу привести случай, происшедший недавно в одном уютном, известном своей хорошей кухней ресторане в центре Варшавы.

Мы с женой заняли миниатюрный столик. Улыбающийся официант долго не обращал на нас никакого внимания, и мы имели возможность приятно побеседовать друг с другом. Внезапно я почувствовал, что за моим стулом кто-то стоит. Действительно, какая-то женщина опиралась одной рукой на спинку стула, а другой придерживала милого четырехлетыего парнишку, пытавшегося сделать на полу кульбит.

Я подумал, что это кто-то из знакомых, и галантно вскочил со стула, чтобы поздороваться.

— Вы уже поели? — спросила женщина с ребенком, пытаясь молниеносно усесться на мой стул.

— О, нет, еще даже не начинали.

— Жаль, мы дожидаемся.

В этот момент нам принесли суп. Мы принялись за еду как можно быстрее. Во-первых, за спиной ожидала женщина, а во-вторых, ее сынок размеренно и систематично пинал меня ногой в лодыжку.

— Славусь, стой спокойно, ты мешаешь дяде кушать, из-за тебя мы будем ждать еще дольше, — поучала мальчика мама.

Я постарался есть еще быстрее, но это было трудно, потому что из супа валил пар.

— Извините, пожалуйста, но суп очень горячий, — попробовал я оправдаться перед кандидаткой на мое место.

— Что он говорит? — донесся до меня мощный бас из-за спины. Я оглянулся. За женщиной стоял брюнет в помидоровом жакете.

— Он говорит, что суп горячий.

— Выдумывает. Здесь супы всегда холодные.

— Просто хочет за свои гроши подольше посидеть в ресторане, — поддержал певучий дискант. — Эй, гражданин, выгребай свой суп поживее.

Лишь тогда я с удивлением заметил, что за брюнетом стоит худой блондин в жакете цвета ржаного хлеба. Хвост замыкали две пожилые женщины, вязавшие на спицах зеленый жакет. Была это совершенно нормальная очередь, как к автобусу. Аналогичные хвосты ожидали и у других столиков. У самого большого ожидала очереди целая экскурсия.

Мы с женой стали по-настоящему нервничать. Приборы падали из рук, пот выступил у меня на лбу. Я никак не мог одолеть битки с капустой. Свободу движении связывал мальчик Славусь, который теперь пытался вскарабкаться ко мне на коленки.

Однако мои старания не нашли в очереди отзвука.

— Чего он там копается? Такого бы в пожарную команду!

— Или на строительство Маршалковской улицы. Он бы весь план закопал.

— Чего он в этих биточках ищет, костей, что ли?

— А в капусте раковых шеек…

— Его совершенно не касается, что ребенок устал.

— Что для таких дети! Лишь бы самому нажраться, а там хоть потоп…

Я чувствовал, что давлюсь гарниром. Уже совсем задыхаясь, я крикнул приглушенным голосом пробегавшему мимо официанту:

— Пива!

В очереди заволновались.

— Чего он хочет?

— Пива.

— Пива?

— Еще этого не хватало!

— Ну, теперь все!

— Действительно, пока ему подадут пиво, дежурные обеды кончатся.

— Что, он до гроба хочет наесться? В такую жару! После хорошей порции пива от такой жратвы он сразу загнется.

— А нам что до этого?

— Конечно, если вдова не против.

— А может, он хорошо застрахован. Теперь есть такая страховка — черт знает за кого полмиллиона выплачивают.

Мы выскочили из-за столика. Жена тихо плакала. Я взял ее за руку, и мы выбежали вон.

Да, с общественным питанием нужно что-то делать. И как можно скорее…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1964

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Мой праздничный черный костюм обещали почистить к субботе, а свадьба в воскресенье. Я пошел в химчистку «Космос», отдал квитанцию и стал ждать. Долго искали, но в конце концов отдали мне голубую спортивную куртку с молниеносным замком, штучную зеленоватую жилетку с золотыми пчелками по всему материалу и бриджи для верховой езды в черно-белую клеточку. Само собой разумеется, я поднял шум, мол, вышла ошибка, но они уперлись, что никакой ошибки нет, что именно эту красоту я им принес в чистку. Наконец они все же признали нанесение мне материального урона, согласно параграфу, в сумме злотых — двести семьдесят три с грошами. Ясное дело, я их обложил как полагается и передал дело в суд.

Но тут моя свадьба в воскресенье, крестины тоже быстро приближаются, что я должен делать? Забрал я «красоту» и отправился к нареченной. Хелця, как увидела все это, так с места в обморок, а потом дала присягу, что ни за что на свете с таким франтом, обанкротившимся графом Монте-Кристо в клетчатых бриджах, она через магистратский гражданский костел не пройдет.

Беда, хоть вешайся. Но, на счастье, мой товарищ, некий Выпих Алойзы имел очень порядочный костюмчик и обещал мне его одолжить. Но Выпих оказался невозможным занудой и уже во время примерки стоял надо мной с метелкой и все время смахивал пылинки. Я подумал, если он будет меня так пылесосить метелкой перед брачным столом Народного совета, в то время как я буду приносить присягу на верность до первого развода, я могу ошибиться в тексте и всю церемонию испортить. А кроме того, левый рукав его пиджака был короче, потому что Выпих немного калека, что называется «сухая ручка». Вдобавок он еще предупредил, чтобы после свадьбы молодая не смела меня целовать, так как рисовая пудра оставляет на лацканах жирные пятна.