Поскольку днем пан Худек не располагал ни временем, ни местом для тренировки, он решил тренироваться по ночам во дворе дома, в котором жил.

Он смастерил себе соответствующий спортивный костюм, укоротив наполовину теплые кальсоны. Верхнюю часть тела украсила штучная жилетка. Костюм получился мировой, предоставлял большую свободу движениям и, главное, ничего не стоил.

И все же он стал причиной поражения пана Худека и, увы, не во время спортивной борьбы, не на глазах у тысяч возбужденных зрителей, а еще в период первых тренировок.

Однажды ночью, когда спринтер седьмой раз огибал во дворе мусорный ящик, из своей квартиры выбежал другой жилец этого дома, некий пан Кароль Шипульскпй, и обойным молотком нанес спортсмену несколько серьезных повреждений, подробно зафиксированных позже районным врачом.

Вскоре этот документ очутился на судейском столе, пополнив вместе с другими официальными бумагами дело «Худек против Шипульского».

На вопрос судьи, как происходило дело, пан Шипульский попытался оправдать свой поступок такими словами:

— Я не имел другого выхода. Должен подчеркнуть, что я человек нервный, а моя постель находится у самого окна. Поэтому каждый раз, когда пал Худек пробегал мимо, сияние его белых егерских кальсон проникало в комнату и, как вы сами понимаете, не давало мне спать. Вполне деликатно я обращал на это внимание пана Худека не раз и не два: «Честью прошу, не бегайте в кальсонах под окнами, потому что вы сон гоните прочь от глаз». А он никакого внимания и продолжал бегать как ни в чем не бывало. Вряд ли и даже сам высокий суд поступил бы иначе в такой ситуации.

— Признаете ли вы, что ударили поврежденного несколько раз каким-то твердым предметом, нанеся ему шрам протяженностью в полтора сантиметра?

— Прошу прощения у высокого суда, — вставил побитый спортсмен. — Ударить он меня, верно, ударил, но ни в какой такой шрам, а прямо в морду.

— А вы спокойно сносили удары? Он вас бил, а вы терпели, как овечка? — обратился к пану Худеку защитник обвиняемого.

Пострадавший возмутился:

— Прошу высокий суд обратить внимание! Если пан адвокат будет меня оскорблять и собачить овечкой, я попрошу отложить разбирательство. Я для уважаемого никакая не овечка, и со мной лучше не заводись, пока я тебе не сказал, кто ты такой.

Не известно, чем бы этот неприятный инцидент кончился, если бы не вмешательство судьи, который объявил слушание законченным. Приговор гласил:

«Гражданина, нанесшего побои любителю спорта, заключить под арест сроком на семь дней. Пана Худека обязать тренироваться в черных брюках».

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Видишь, Манюсь, там под каштаном сидит пижон в котелке?

— Вижу. Кто это?

— Некий Калинощак. Подойди к нему и дай ему в зубы.

— Что я, дурак? Чтобы он мне сдачи дал!

— Он даже пальцем тебя не тронет.

— Почему?

— Он изображает из себя человека без нервов. Мы с ним поспорили, что любой сопляк придет, даст ему в зубы, сделает с ним что пожелает, а он ничего. Все вынесет. Это такой новый спорт, или, точнее, салонная игра.

— Липа.

— Чтоб я пропал, если вру. Мне нужно, чтобы он проиграл. Если он только пошевелится, выигрыш мой, а я тебе часть отвалю.

— Ладно!

Вышеприведенный разговор вели на Беляпах на второй день Зеленых Праздников два добрых знакомых — Францишек Баранский и Мариан Собчак.

Пан Мариан снял пиджак, подошел к каштановому дереву, собрался с силами и дал по уху человеку без нервов.

Через минуту он возвратился с головой, перевязанной скатертью, и сказал:

— Не выдержал, гад, даже первого удара. Бутылкой лимонада меня по голове треснул. Давай долю.

— Иди отсюда ты, молокосос с челкой, ты какого-то чужого пана без всякого смысла стукнул. Я же тебе объяснял, что Калинощак в котелке сидит, а тот был с голой головой. Шуруй еще раз.

— Который твой? Тот, что крутым яичком закусывает?

— Именно!

Пан Мариан пошел еще раз, по теперь для верности спросил указанного гражданина:

— Это вы живой автомат изображаете?

Гражданин в котелке кивнул головой.

— И вы не пошевелитесь, если по носу получите, а также и в зубы? Или французским способом по лбу? Ну так вы, пан, не знаете моей руки!

Тут пан Собчак дал человеку с железными нервами сперва в нос, потом в зубы, потом по голове и еще без предупреждения добавил ему удар под ложечку.

До этого совсем хладнокровный, пан Калинощак встал, схватил пана Манюся за галстук и начал бить его головой о пень столетнего каштана.

Прибежал пан Баранский и стал разнимать дерущихся.

— Калинощак, что случилось? Отпусти человека, ты проиграл спор, давая деньги и успокойся.

— Я не проиграл. Условия конкурса нарушены. Ты что, не видишь, что он сделал? Соль мою рассыпал в понедельник. Теперь я буду целую неделю ссориться с женой!

Оказалось, что паи Калинощак был человеком суеверным. Он умел держать свои нервы в подчинении, только пока дело касалось его лично, но когда пан Мариан в запале задел ногой стоявшую на импровизированном столе солонку и учинил таким образом покушение на спокойствие домашнего очага, даже стальные нервы Калинощака не выдержали.

Противники не согласились с этим доводом, разрешение спора было поставлено на принципиальную высоту.

В движение пришли бутылки, палки, телячья ножка, даже граммофон. Набежала полиция. Дежурный врач перевязал всех трех панов, которые целый день проспали в кутузке.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Был жаркий летний воскресный день. В изысканном салоне в доме доктора Р. по улице Вольной сидела элегантная пара.

Она — золотистая блондинка в кружевном пеньюаре, с явным беспокойством всматривалась в красивое, но бесконечно скучное лицо мужчины, который, продолжительно зевнув, сказал мелодичным голосом:

— Скука — это как большое несчастье. Если бы я знал, что панна Франя сегодня не сможет выйти, ни за какие деньги я бы сюда не пришел. А так что? Обед рубанул, а законы высшего общества не позволяют сразу после еды собраться и уйти. Если бы я не был человеком воспитанным, давно бы оставил панну Франю и пошел себе, а так вынужден мучиться в квартире, на кой черт, не знаю. Из-за горячей любви?.. Просто не знаю, что делать…

— Может быть, поставить на граммофоне «Маленькую женщину»?

— А иди ты, панна Франя, с «Маленькой женщиной». Я не люблю крошек-недоростков, по мне, женщина должна быть, как это говорится, в теле, должна иметь вес.

— Ну в связи с этим, может быть, почитать пану Нарциссу какую-нибудь книжку?

— Читай, панна Франя, посмотрим, может, из этого что-нибудь получится.

Блондинка вскочила с кресла и подбежала к книжному шкафу, но оказалось, что хозяева, уезжая за город, книги заперли. Разочарование, отразившееся на лице панны Франи, через минуту рассеялось. Видимо, она что-то вспомнила, так как быстро побежала в кухню.

Через минуту оно вернулась с прекрасно переплетенной толстой книгой. Блондинка улеглась в соблазнительной позе на тончал и начала читать.

«Зразы а ля Нельсон с грибами. Берете кило фарша, делаете из него зразы, обрызгиваете уксусом, укладываете в кастрюлю и тушите на медленном огне…»

— Хватит! Зразы а ля Нельсон блюдо зимнее, летом оно никого не интересует. Прочитай лучше о раках по-русски.

Блондинка с обиженной миной перевернула несколько страниц и, отыскав желаемый фрагмент, снова начала читать.

Но лицо пана Нарцисса становилось все более мрачным.

— Нет, к черту с таким чтением. Спотыкаешься, панна Франя, заикаешься, тянешь этих раков так, что все внутренности переворачиваются. Да, приготовить то или другое у тебя получается, но для чтения… мало в школе училась.

— Ну, так, может, поджарить пану Нарциссу немного пирожков?

— Человек не лошадь, чтобы целый день жратвой заниматься.