– Тебя прямо сейчас начать благодарить или до утра подождёшь?! – холодно хмыкнул Мартин за его спиной, и у меня сердце ухнуло вниз.

Астафьев изменился в лице, а в глазах читался первозданный ужас. Он обернулся и пошатнулся, казалось, не выдерживая даже встречного взгляда.

– Да пошли вы оба! – взревел он и выскочил из кухни.

Мы с Мартином проводили безумца взглядом. Он – пустым и бесстрастным, я же наполненным болью и страхом. Воцарившееся молчание казалось настолько густым и плотным, что на него впору было подвешивать топор. Я неловко переминалась с ноги на ногу, не зная, что следует сказать, но чувствуя охватившую неловкость.

– Уверен, ты хотела найти малиновое суфле, – вдруг пошутил он, и я едва не расплакалась от облегчения, сделала несколько стремительных шагов и прижалась к Мартину всем телом.

– Прости, прости… – жарко зашептала, но на голову опустилась его широкая ладонь, а губы прижались к холодному лбу.

– Юль, наверно, для тебя это шок, но на самом деле он не сказал ничего нового.

– Но почему?! – вскинулась я, заглядывая в глаза, ловя дыхание. – За что он тебя так ненавидит? – непонимающе покачала головой.

Мартин скупо улыбнулся.

– Так иногда бывает, Юль. И даже не надо никаких причин.

– Но…

– А я вот знал, что тебе понравится десерт! – ловко перевёл он тему и, обнимая меня за талию, шагнул к холодильнику. – Поэтому и припрятал несколько порций.

В холодильнике нашлось ещё две креманки, и я с удовольствием приняла одну из них, поджала губы.

– Мартин? – мягко, но требовательно позвала я, пока муж искал десертные ложечки.

– И забудь обо всём, что здесь сейчас слышала, – словно читая мои мысли, предупредил он. – Я полон сил и ближайшие лет двадцать разваливаться по запчастям не собираюсь!

– Я и не думала… – задохнулась я возмущением, но Мартин прижался губами к моим губам и замер так на несколько мгновений.

– И я не думал тоже! – с внушением заверил он и так же посмотрел.

Тема закрыта, разговор окончен. Ну, а все мои предположения и домыслы стоило оставить при себе.

Утро не принесло должного облегчения, хотя Мартин и постарался сделать для этого всё – от ароматного кофе до страстного поцелуя и очень… очень нежного секса. Снова без защиты.

– Подозреваю, ты всерьёз озаботился вопросом с наследником, – выдохнула я, как только он сжалился и перестал терзать мои губы.

Мартин уверенно улыбнулся.

– Ты права: какой смысл тянуть? Чем раньше начнём, тем больше успеем. Кажется, ты хотела пятерых? – нахмурился он, припоминая, я же показательно ахнула.

– Я не хотела! Я выразила свои опасения! – возмутилась я тому, как ловко супруг перевирает факты. – И, кстати, ты обещал, что мы уедем рано утром. Неужели решил испытать нервы Астафьева на прочность ещё разок?

– Вообще не думал о нём! Тупо проспал. Но, смею предположить, мои недавние старания в полной мере искупили твои моральные страдания.

– О, это было волшебно! – ничуть не слукавив, оценила я постельные подвиги. – А сейчас что же? Завтрак?

– Ну как завтрак… перекусим что-нибудь у Розы… Когда я зашёл за кофе, она колдовала у плиты. Кажется, это были оладьи с вареньем и мёдом.

– А потом домой?

– Домо-ой! – недовольно поёжившись от визита к родственникам, бодро проговорил Мартин. – Домой, – улыбнулся он, глядя на меня с обещанием.

Только ради этого вот обещания чего-то неведомого, но наверняка желанного, я и поторопилась встать с постели, привела себя в порядок и, едва ли не вприпрыжку отправилась завтракать. И сегодня Мартин мне нравился гораздо больше. Что-то он отпустил, через что-то перешагнул. Он не подчёркивал свой статус супруга, а уверенно нёс его. Касания были нежными, а взгляды короткими, но оттого не менее жаркими. Он не хватал и не тащил, а только лишь увлекал за собой, манил.

Не желая встречаться с любящей семьёй, мы с Мартином уединились в кухне. Он кормил меня прямо из рук и со страшным удовольствием слизывал с уголков губ и с подбородка капельки мёда. Роза сдержанно улыбалась и совершенно ненавязчиво предложила салфетки.

– Но так ведь совсем неинтересно! – возмутился Мартин, правда, смущать домработницу и далее не стал.

Быстро покончив с баловством, мы собрали вещи и уже продвигались к выходу, когда Астафьев пошёл наперерез.

– Кажется, кто-то просто жаждет получить заслуженную благодарность, – не удержался Мартин и подмигнул мне.

Обогнуть Павла не составило труда. Муж лишь крепче сжал мою ладонь. Вот только Астафьеву, действительно, «не хватило», и он резко дёрнул меня, буквально заставляя остановиться.

– Ну ты же не слепой! – обратился он к Мартину и криво ухмыльнулся. – Ты ведь всё понимаешь. Что не нужен ей, что просто использует. Понимаешь и всё равно ведёшься! – упрекнул Павел.

Я наигранно закатила глаза.

– Ну вот, Мартин, теперь злодей уже я, – смешливо фыркнув, я показала мужу язык.

По лестнице спускалась Агнесса Львовна и, увидев нас, широко улыбнулась.

– Дорогие мои… Как жаль, что уже уходите…

– Да ничего, мам… впечатлений ещё лет на пять хватит, – отшутился Мартин, а Астафьев снова его задел, грубо толкнув в плечо.

Я встала между мужчинами, не позволяя сцепиться.

– Если не успокоишься, я тебе глотку перегрызу! – пригрозила Астафьеву и подтолкнула Мартина к двери. Но он стоял насмерть.

– Давай… – с отвращением бросил Павел. – Вали в свою крысиную нору!

– Павлик, ты что такое говоришь? – возмутилась Агнесса и, приблизившись к сыну, ужаснулась: – Ты пьян?!

– Да нет, мам, я просто счастлив, что избавился от этой!..

– Мартин! – вцепилась я в полы его пальто, не позволяя сорваться в ответ на явное оскорбление.

– И ты её ещё защищаешь! – не унимался Астафьев. – А ведь на самом деле не нужен! Никому не нужен! Она просто хотела насолить! Мне лично и всей моей семье! А ещё захотела из обычной приживалки Юльки Трофимовой, стать баронессой! – успел выкрикнуть Павел до того, как влетел в стену от резкого удара в челюсть.

– Юль, поехали, – первым опомнился Мартин и, крепче сжав мою ладонь, буквально потащил к выходу.

– Мартин… Мартин, ты что?! Так нельзя! У тебя же спина! – торопливо семеня за ним следом, суетилась я.

– Точно! – хмыкнул муж. – У меня спина! И только оттого, считай, этому ублюдку повезло! – со злостью выплюнул он и буквально затолкнул меня в машину.

Водитель, улавливая настроение хозяина, тут же подобрался.

– Мартин?

– Не сейчас, – жёстко отмахнулся он и скомандовал: – Поехали!

Прошло не менее получаса, прежде чем Мартин отдышался и оказался в состоянии поговорить со мной. Он повернулся, осторожно коснулся большим пальцем запястья. Примеряясь, погладил его и сдержанно вздохнул.

– Ну и зачем ты всё это ему наговорила? – прошептал он, и я вдруг сникла, точно понимая, что имеет в виду.

Я прикусила губу и мелко задрожала. Вопрос, слышал ли Мартин ночью то, что предназначалось только Астафьеву, окончательно утратил свою актуальность. Слышал. И промолчал. А ведь я не раз успела заглянуть в его глаза в попытке выяснить правду. Дерзко брошенная фраза про высокий титул его отца даже сейчас жгла язык, и я корила себя за несдержанность.

– Юля? – напомнил Мартин о своём присутствии, и я требовательно сжала его ладонь.

– Не знаю… Как-то само получилось! – порывисто, со свистом проговорила я.

Мартин кивнул, будто примерно этот ответ и ожидал услышать.

– Вот взяла и испортила такую красивую сказку о любви, – пожурил он, но веселости в его словах, увы, не наблюдалось.

– Как думаешь, что там сейчас происходит? Твоя мама…

– Мне всё равно, что сейчас происходит там, – жёстко пресёк Мартин мои размышления и посмотрел очень внимательно.

Я чувствовала его взгляд, но не хотела на него отвечать. Впрочем, этого и не требовалось. Достаточным оказалось ответить на вопрос.

– Как давно ты знаешь? – прозвучало в тишине салона, и… я впервые не представляла, что следует сказать.