– Ага!

– Успешный?

– Ну… раз ты что-то там слышал… ответ на этот вопрос должен знать…

– В целом да, но я за всестороннюю оценку. Всегда интересно, что человек думает о себе сам.

– Я довольна. Такой ответ засчитан?

Мою раздражительность Астафьев встретил демонстративной холодностью.

– Любишь свою работу? – прищурился он, и… я готова была поклясться, что уловила в этих словах угрозу. Ну, или у меня обострилась паранойя!

– Я ответственно отношусь к делу, которым занимаюсь, – предельно деликатно и теперь уже вежливо отозвалась я и умаслила слова такой же улыбкой.

– Я как-то был на одной выставке и, не поверишь, но помню твои творения… А ещё помню, с каким вдохновением ты отзывалась о деле, которым занималась, – выдал Астафьев, чем заставил меня внутренне содрогнуться от злости и обиды. – Что же сейчас?

– Девочка выросла, и мечтам в её мире просто не осталось места, – отмахнулась я от нелепых вопросов. Астафьев вздохнул.

– Жаль… Жаль, когда мечты превращаются в пыль. Особенно если это мечты по-настоящему талантливого человека.

– Не нужно так волноваться, я нашла достойное применение своим талантам.

Астафьев смерил меня взглядом.

– Ну да… шуты были нужны во все времена.

– Порой шуты творили историю, Павел Сергеевич, – тихо и напряжённо проговорила я, а Астафьев придержал меня за локоть.

– Мне показалось или это прозвучало как угроза?

– У нас с тобой разные дорожки, потому никакой угрозы нет и быть не может, – сквозь зубы процедила я.

– Юль?

– Пусти, – попросила я, не торопясь выдёргивать локоть из захвата.

– Мне жаль, что у нас тогда так получилось…

– Жаль было мне, – проронила я, подводя под сказанным невидимую черту. – Мне жаль, а тебе всё равно.

– Юль…

– И я очень не хочу заканчивать свой внеплановый отпуск вот так, – указала я взглядом на напряжённую ладонь, что сжимала мой локоть всё сильнее.

Астафьев разжал хватку и отступил, я же поторопилась на воздух. Женька с друзьями как раз вывалился из парной и с криком и грозным рыком, разбросав по сторонам халаты и полотенца, они один за другим принялись погружаться в ледяной бассейн. С их стороны доносился смех, грозный мат и дикий ор. Мне тоже хотелось выплеснуть скопившийся адреналин, но я как никто другой научилась «душить» себя и вместо любых ярких вспышек эмоций лишь отстранённо улыбнулась. А потом вдруг подумала: «Да какого чёрта?! Какого чёрта я сейчас ломаю голову, пытаясь увильнуть от неизбежного?..» На фоне этих мыслей я обернулась. Астафьев, накинув на плечи не по ситуации строгое пальто, показался на освещённой веранде. Реально классный мужик! Красивый и до зубного скрежета породистый! Многие на таких даже смотреть боятся, ведь влюбиться – всё равно, что шагнуть в пропасть, а не влюбиться просто невозможно! Он тоже смотрел на меня и, о ужас!.. на сотую долю секунды я поверила, что печаль в его глазах не игра… я поверила, что тоска, сквозящая из напряжённого дыхания, не просто дань ситуации! Я улыбнулась собственным мыслям и дерзко подмигнула мужчине.

– Ты, правда, приехал из-за меня? – уточнила я.

Астафьев вскинул брови, давая понять, что и не надеялся услышать подобное обращение, удивляясь, чем заслужил такую милость.

– И ведь оно того стоило, верно? – с заразительным азартом проговорила я, на что мужчина заинтригованно улыбнулся.

Он не пытался сделать шаг и приблизиться. Впрочем, именно сейчас я этого и не хотела.

– Да не бери в голову, я просто так спросила, – игриво повела я плечом, и мужчина не выдержал: стиснул зубы.

– Что ты задумала? – прохрипел он, но едва ли злился на меня за эту игру.

Я тягуче улыбнулась и старательно вдохнула морозный воздух. От удовольствия глаза закрылись сами собой, и признание далось на удивление легко:

– Быть шутом при дворе дело, бесспорно, занимательное, но кто знает… вдруг роль фаворитки пойдёт мне куда больше? – лениво бросила я и сорвалась с места, не оставляя мужчине шансов на ответ. Не оставляя ему шансов даже на ненужные мысли!

Я поторопилась влиться в шумную компанию друзей и лишь единожды оглянулась на Астафьева, который лениво плёлся следом. Он позволял мне убегать, тем самым выигрывая время на серьёзные, судя по глубокой морщине на лбу, раздумья. Конечно, великого и могучего раздирали грешные мысли, и невинная шутка, сказанная в азарте, в порыве вдохновения, сейчас разъедала мозг и… да, тешила самолюбие. Павла устраивало, что именно я сделала первый шаг навстречу. Да не такой шаг, какой вышел у него… угловатый, корявый, больше походящий на угрозу, предупреждение. Мой шаг навстречу оказался светлым, лучистым, с чудным розовым ароматом. Этот шаг будоражил сознание и порождал всё новые и новые сомнения: Астафьев пытался угадать, сколько в моих словах правды, сколько в них игры и сколько желания отомстить.

В момент, когда я приблизилась к бане, мужчины как раз выбирались из бассейна, постанывая то ли от удовольствия, то ли оттого, что обнажённые тела прихватывал намечающийся к ночи мороз.

– Не смотрю, не смотрю! – игриво посмеиваясь, заверила я смущённого толстяка и бросила в его руки халат.

Тот неторопливо натянул его на плечи и повязал пояс мудрёным узлом.

– Я ничего не видела! – заверила я и для наглядности даже прикрыла глаза ладонью.

В ответ на это толстяк задумчиво крякнул:

– А вот это слышать, милая барышня, мне, как мужчине, даже обидно! – буркнул он и потоптал в сторону настежь распахнутой дверцы парной.

Я подобрала со снега ещё пару халатов и, демонстративно глядя в противоположную сторону, подала их нуждающимся. Женьке халата не хватило, но он, ничуть не смущаясь наготы, важно прошествовал мимо.

– А ты, случаем, не обнаглел? – поинтересовалась я, оценивая интригующие виды мужских тылов.

– Юля, ты мой лучший друг! – полуобернувшись, ответственно заявил он. – А от друзей я не скрываю ничего!

Дурачась и паясничая, Женька, так и не обернувшись до конца, занял уверенную стойку и продемонстрировал одну из фирменных поз бодибилдеров. Спина напряглась, ягодицы замерли, будто каменные, мышцы плеча заиграли под влажной кожей, пробуждая и без того взбудораженную фантазию. Я издала стон. Намеренно и громко, а этот негодяй глянул на меня с поволокой и подмигнул.

– Ещё немного и мне придётся устранить соперницу физически, – вовсю демонстрируя нарастающее напряжение, с придыханием проговорила я и несдержанно закусила губу.

– Да нет, крошка… Это я боюсь, что если повернусь ещё и передом, то у тебя не будет шансов отказаться от этих слов! – похвастал он, забывая о необходимой в подобных случаях скромности.

Его взгляд переместился за мою спину, и только тогда я вспомнила о свидетеле подобных игрищ, тоже обернулась. Женька, вероятно, реагируя на предупреждение в глазах Астафьева, вызывающе фыркнул, неодобрительно покачал головой и поторопился удалиться в парную, я же развернулась к мужчине грудью и с готовностью приняла удар на себя.

– Он на тебя не клюнет, – с явным пренебрежением заметил Астафьев и невольно скривил губы.

– Для него я тоже недостаточно хороша? – с вызовом поинтересовалась я. Павел недовольно прищурился.

– У него любовь! – довёл Астафьев до средних умов простую истину, как вдруг хмыкнул в сторону. – И я никогда не говорил, что ты…

– Если позволишь, я сама разберусь, – вышло из меня замечание с доброй порцией яда. – И… не оправдывайся… Тебе не идёт.

– М-м… – догадливо потянул мужчина. – Видимо, в твоих глазах я чудовище…

Я окинула Павла внимательным взглядом и заинтересованно прищурилась.

– Попытаешься убедить, что это не так? – на выдохе проронила я и сделала осторожный шаг вперёд.

Астафьев держался уверенно и твёрдо.

– Иногда люди не понимают друг друга, так бывает.

– Ах, как жаль, что у нас не было повода всё повторить! – с наигранным огорчением в словах и на лице проронила я и… в очередной раз поторопилась избавиться от его тягостного общества.