Настроение немного понизило градус, и Эля, вздохнув, решительно направилась по коридорам клиники.

Когда она подходила к последнему повороту, настроение вновь стало хорошим. В начищенные окна заглядывало любопытное солнце. Хоть на улице и было тепло, в больничных стенах хранилась прохлада. Улыбающаяся Эля на ходу снимала пальто, чтобы переодеться в халат. Облачившись во все больничное, она уже было двинулась к палате, как мимо нее пробежало двое врачей, потом вдогонку бросилась медсестра. Сердце остановилось — они бежали прямиком туда, где лежал Стас!

Не помня себя, Эля бросилась следом, чувствуя, как от ужаса подкашиваются ноги. Инга Сергеевна? Стас??? Господи, что еще могло произойти⁈

Влетев в двери палаты, запыхавшаяся Эля уставилась на спины в белых халатах, обступившие кровать, где лежал друг. Где-то внутри противно задрожало, и холодок пробежался по спине. Предательские слезы выступили на глазах, размывая очертания окружающего мира…

— Элечка, — ее руки коснулись ледяные пальцы тихо подъехавшей к ней Инги Сергеевны.

Эля боялась посмотреть вниз, боялась заглянуть в глаза матери и увидеть там страдание и боль, хоть и понимала, что это тоже придется пережить. Собравшись с духом, она робко посмотрела вниз на женщину и увидела там… счастье!

— Он очнулся, — она шептала, лишившись голоса от переживаний, слезы сбегали по материнскому лицу.

Зарыдав от облегчения, Эля бросилась на шею женщине, почти потеряв сознание от нахлынувшего счастья. Упав на колени перед креслом, она обнимала Ингу Сергеевну, позволив себе, наконец-то, немного ослабить свой внутренний контроль.

— Слава богу! — сквозь рыдания только и могла говорить девушка.

Еще целых полчаса их не подпускали к Стасу, врачи сновали туда-сюда, выгнав их в коридор. Как Эля ни старалась, как ни вытягивала шею, стараясь рассмотреть друга между спинами в белых халатах, у нее ничего не выходило.

— Как это произошло? — спросила девушка, оставив попытки увидеть Стаса.

— Я просто сидела около него, в голове крутилась песенка, которую я пела ему в детстве… Кажется, я даже тихонько подпевала ее вслух… А потом вдруг как толчок — я почувствовала его взгляд! Поднимаю голову, а он смотрит так… Он узнал меня, только вот молчал, ничего не говорил. Я сразу кнопку нажала, тут доктора прибежали, и ты следом прям пришла. Я даже до конца не осознаю, что это все реальность, — она сквозь слезы улыбнулась.

— Это самая настоящая реальность! — взяв женщину за руки и заглянув ей в глаза, твердо и с улыбкой сказала Эля.

Послышался шум, и в коридоре появился Ден — в одной кофте и с ключами от машины в руке.

— Это правда? — он никак не мог отдышаться, поэтому слова выходили рваными, свистящими.

Эля первым делом написала смс ему и Марго.

— Да, — светящаяся улыбкой мордашка сестры была самым достоверным доказательством!

— Наконец-то, — брат выдохнул и устало опустился на подоконник.

— Ты даже не оделся! — упрекнула его сестра.

— Да где уж тут! Хорошо, что не в тапках выскочил!

— А чего ты дома делал в это время? — нахмурилась подозрительно Эля.

— Да Полинка замок сломала у входной двери, вот и менял.

— Хоть успел поменять? — улыбнулась Эля.

— Нет, оставил ее сторожить, — рассмеялся Ден. — Она сама, как услышала про новость, ключи мне в руки сунула и велела быстро лететь в больницу.

— Молодец, — покачала Эля головой, довольная девушкой брата.

Врачи один за другим покидали палату. К ним подошел лечащий врач Стаса.

— Мои поздравления, — сухо улыбнулся высокий мужчина. — Но расслабляться рано. Если ничего не изменится, завтра вечером переведем его в другую палату, пока еще понаблюдаем. Показатели не совсем радостные, но этого и следовало ожидать после месяца комы, — он снял очки и как-то неловко стал натирать их носовым платком. — И еще… Такие аварии не проходят бесследно. Мы уже взяли анализы, завтра с утра соберем консилиум, надо определить, что и как. Придет лор, психиатр, окулист, хирург, терапевт, заведующий клиники и еще пара врачей.

Все внимательно слушали, понимая, что доктор ведет к главному, чему-то такому, что их совсем не порадует.

— Понимаете, мы не можем его спросить о самочувствии, поэтому придется все выяснять самим.

— Не понял, — перебил его Ден. — Что значит, не можем? Он же в сознании.

— Да, но… — врач вновь замялся. — Он не сможет нам ответить. Речевая функция утрачена. Очень надеюсь, что временно.

Все трое ошарашенно переглянулись, не веря в то, что услышали.

— То есть он не говорит, — уточнил брат.

— Не говорит, — подтвердил доктор. — Поэтому завтра его осмотрит и лор в числе прочих, хотя в обычных случаях он не приходит. Если проблема в связках, будем лечить.

— А в чем еще может быть проблема? — нахмурилась Эля.

— Я же много раз вам всем говорил, удары головой редко проходят бесследно! Мозг не до конца изучен, и что происходит с человеком во время аварии — а уж тем более во время комы, — остается за завесой, мы можем лишь предполагать… — он помолчал долю секунды, а потом добавил. — Но не надо опускать руки! У нас в команде отличные специалисты! Самое главное, что он пришел в себя! Можете пройти к нему, только не на долго, думаю, он продержится еще минут пять и уснет.

После этих слов все трое ринулись в палату.

На кровати лежал почти незнакомый им человек: худой, изможденный, слегка постаревший и усталый. Только в кино все происходит красиво: лежит себе человек в коме полгода, а потом — бац! — приходит в себя, гладко выбритый, с белоснежной улыбкой, в прежней форме, говорит всем, как рад их видеть, встает и идет покорять мир. Реальность куда более жестока!

Медленно обведя всех взглядом, он задержался на Эле, переставшей на мгновение дышать, а затем вновь посмотрел на мать. Осторожно толкая кресло, Ден подкатил Ингу Сергеевну к кровати сына.

— Стас, — дрожащей рукой она провела по его щеке. — Сынок, ты меня слышишь?

Несколько секунд он смотрел на нее безо всякого выражения, а потом очень медленно закрыл и открыл глаза. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, трубку вытащили и даже часть датчиков сняли.

Эля подошла к изножью кровати, видя, что он наблюдает за ней.

— Привет, — тихо сказала она и постаралась улыбнуться сквозь слезы.

Что-то мелькнуло в его взгляде, только было непонятно, что. Будто собравшись ответить, он разлепил пересохшие губы… Но так и не произнес ни звука. Зло заскрежетав зубами, он сжал челюсть.

— Дружище, завтра тебя осмотрят доктора, — Ден подошел прямо к кровати. — Они помогут! Из такой задницы, — ой, простите, Инга Сергеевна, — тебя вытащили! И тут обязательно помогут, — он осторожно похлопал его по незабинтованному плечу. — Будешь как новенький!

В ответ Стас отвернулся и уставился в какую-то точку на стене.

Инга Сергеевна, Ден и Эля хмуро переглянулись.

— Стас, — Ден позвал его, но тот не отреагировал, а после и вовсе закрыл глаза.

— Доктор сказал, что он скоро уснет, — будто оправдываясь, робко посмотрела на Дена мама Стаса.

Эля решительно развернулась на пятках и вышла из палаты. Постучав в дверь ординаторской, она заглянула. Увидев врача Стаса, заполняющего истории болезней, девушка вошла внутрь.

— Владимир Александрович, — начала она. — В чем дело? Он не хочет разговаривать с нами. Слышит, понимает, но отказывается… Отвернулся и закрыл глаза.

— Эвелина, — врач со вздохом повернулся к ней. — Каким был Стас до аварии?

— Общительным, веселым, харизматичным, бойким… — начала перечислять Эля.

— Вы сразу же выдали именно те качества, которые сейчас ему недоступны! Стас — человек очень разумный, видимо, с аналитическим складом ума, раз работал в большой фирме, и даже начальник так заботился о нем. Но самое главное, он был нужным — нужным всем вам: он помогал, поддерживал, веселил, заботился и прочее… Все это показывает, что он настоящий мужчина! И сейчас вдруг этот взрослый мужчина заперт в теле по сути младенца! Разум взрослый, а тело настолько несамостоятельно, что ему для всего требуется чужая помощь… Как вы считаете, есть ли у него причины для веселья?